Второй Год

Тогда мое сердце разбилось — я могла бы поклясться, что слышала, как оно разбилось, — и я рыдала у него на груди.

— Я не могу без него жить, — сказала я, настолько разбитая, что мне было больно говорить. — Я не могу.

Он не переставал гладить меня.

— Ты можешь, и ты сделаешь это, Мэддисон Джеймс. Ты важна. Для мира. Для нас. — Небольшая пауза. — Для меня.

Рон наклонился ко мне, и его ледяная энергия обдала меня.

— Дай себе время, — пробормотал он, и когда я подняла лицо, он большими пальцами смахнул мои слезы. — Это не избавит тебя от боли, но ты научишься с ней жить. Ты снова будешь функционировать. Ты будешь помнить все прекрасное, что было у вас с Ашером, и думать об этом с нежностью.

Слезы не переставали литься, и ничто не могло унять боль внутри, поэтому я просто оставалась там, где была. Я сидела на коленях у Джесси, а Рон держал мое лицо в ладонях, вытирая нескончаемые слезы.

— Спасибо, — наконец сказала я.

Никто не спрашивал, за что я их благодарю; они все знали. Если бы не эти ребята, мои друзья и семья, которые были рядом со мной в такие моменты….

Они поддерживали меня, как могли, и, надеюсь, в скором времени я смогу держать себя в руках.

* * *

Мы были молчаливой, немного похмельной группой, поднявшейся на борт частного самолета. Илия была в темных очках и постоянно хмурилась. Всякий раз, когда кто-нибудь пытался заговорить с ней, она поднимала руку и качала головой.

— Никаких разговоров, — огрызалась она.

Ларисса зашлась в приступе смеха.

— Я же говорила, — сказала она, радуясь своей победе.

— Я тебе врежу, — простонала Илия. — Типа, меня даже не волнует, что я люблю тебя, и ты — одна из моих лучших друзей, если ты скажешь это еще раз, я тебя ударю.

Ларисса закрыла рот, но широкая улыбка не исчезла с ее лица. Тем временем я опустилась в кресло, вспоминая, почему не пью. Те несколько раз в моей жизни, когда мне хотя бы отдаленно удавалось напиться — это была тяжелая работа — я просыпалась на следующее утро, желая умереть. Похмелье никогда не длилось долго, но в течение этого короткого времени было больно.

— Мы не совсем совместимы с алкоголем, — сказал Джесси, протягивая мне какой-то травяной отвар, который должен был помочь. — У атлантов не такой метаболизм, как у других супов. Наша энергетика особенно отличается, и энергия воды не любит алкоголь.

Я застонала.

— Ты мог сказать мне это еще вчера.

Он немного протрезвел.

— Ты бы послушала?

Мне даже не нужно было об этом думать. Я была в полной растерянности. Люди в темных местах совершали глупые поступки, пытаясь найти лучик света, за который можно было бы уцепиться. Что-то, что помогло бы им выбраться из преисподней. Очевидно, алкоголь был моей первой попыткой. Второй такой не будет.

В самолете были только мы; Глава Джонс улетел за несколько часов до нас.

— Он сказал, что происходит? — спросила я Лариссу, когда двигатели заработали громче, готовясь к взлету. — Была ли причина, по которой он вылетел раньше?

Она покачала головой.

— Нет, это было довольно короткое и отрывистое сообщение, в котором говорилось, что он встретит нас там. С тех пор я не смогла с ним связаться. — Она выглядела обеспокоенной, но, вероятно, он просто летел и с ним нельзя было связаться.

— Мы скоро прибудем, — сказал Рон, по-своему успокаивая ее, хотя и сидел от нее так далеко, как только мог. Я была не в себе, но Ларисса сказала мне, что он стал таким после Ашера. Будто он боялся Лариссы… или наказывал себя. Что бы он ни делал, я собиралась поговорить с ним об этом в ближайшее время, потому что они оба были несчастны. Это было чертовски очевидно.

Ашер…

Черт, я думала, что его имя сгорело, но обнаружила, что теперь активно произношу его. Будто… я больше не могла сдерживаться. Каждый раз, когда я вспоминала о нец, боль усиливалась, и мое похмелье казалось роскошным массажем.

Сосредоточься на Атлантиде. Сосредоточься на том, что нужно сделать. Если я буду повторять это достаточно часто, возможно, это поможет моему разуму собраться с мыслями, и я смогу дышать.

Большую часть полета я проспала, откинувшись на спинку кресла и обхватив голову руками. Похмелье давно прошло, и в какой-то момент кто-то накрыл меня одеялом, так что мне было довольно уютно — знаете, если не считать пяти или шести ночных кошмаров, от которых я просыпалась. По крайней мере, при большинстве из них мне удалось не закричать, и мои друзья, к счастью, притворились, что я не схожу с ума, забившись в угол.

— Подготовьтесь к посадке.

Из динамиков донесся голос пилота, и двое супов, которые помогали нам в этом полете, вытянулись по стойке смирно и начали делать все, что могли, чтобы подготовиться к посадке.

Я привела спинку кресла в вертикальное положение, сложила покрывало и повесила его на подлокотник. Мы летели на самолете Ашера, школьный реактивным самолетом воспользовался Глава Джонс, и я позволила своему взгляду задержаться на эмблеме семейства Локк, вырезанной на нескольких блестящих поверхностях.

— Что теперь будет со всеми вещами Ашера? — спросила я, и это, должно быть, застало всех врасплох, потому что в салоне воцарилась оглушительная тишина.

Отвернувшись от полки с причудливой буквой «Л», я посмотрела на своих друзей.

— Что?

Никто ничего не говорил, и я начала жалеть, что здесь нет Акселя с его прямыми, честными ответами.

— Наследование в мире супов устроено так же, как и у людей, — наконец сказал Кэлен, протрезвев. — Существует определенный порядок наследования, и он начинается с пары, за ней следуют дети, а затем все остальные члены семьи, которые остались. Конечно, можно оставить запись о своих желаниях, например, завещание человека, которое хранится в священной книге, которую нельзя взломать или манипулировать ею. Какими бы ни были ваши пожелания, они будут выполнены под страхом смертной казни.

Тпру.

— Итак, я полагаю, магическое завещание оспорить невозможно?

Многие покачали головами, и я почувствовала, что они все еще чего-то недоговаривают.

— Итак, кто ближайший родственник Ашера, который может возглавить компанию? Это должен быть кто-то из вас, ребята, верно? Вы же его семья.

Джесси наклонился и потянулся ко мне через проход, чтобы взять за руку.

— Пара — первая в очереди, — напомнил он мне.

Я кивнула.

— Да.

Они ждали, что я пойму их, и я поняла, но они ошиблись.

— У нас никогда не было официальной церемонии установления брачных уз.

Взгляд Джесси прожигал меня насквозь, и я снова задрожала, потому что он собирался разбить мне сердце… ну, разбить те крошечные осколки, что еще оставались в моей груди.

— Ашер давно заявил на тебя права, — сказал он. — Он также оставил записи в книге, чтобы убедиться, что ошибки быть не может.

Ашер давно заявил на тебя права.

Слова обожгли. Они, блядь, обожгли так, словно меня облили кипятком.