Второй Год

— Ты могла убить его, — сказал Кэлен, и это не было упреком, это было как «почему ты не убил его? У тебя была сила».

Я пожала плечами.

— Он того не стоит. Мне просто нужно было кого-нибудь немного поколотить, пока я не почувствую себя лучше.

Голова Коннора показалась над водой. Он выглядел бледнее обычного, на его лице были морщины.

— Было больно, — простонал он.

— Хорошо, — выпалила я в ответ. — Может быть, в следующий раз ты будешь думать, прежде чем говорить. Поверь мне, Ашер был в двадцать раз лучше, чем ты когда-либо будешь, и ты, вероятно, не захочешь услышать, кем бы я пожертвовала, если бы у меня был выбор.

Коннор снова застонал.

— Жестко, детка.

Детка? Он что, только что, блядь?..

— Еще раз назовешь ее так, и я выпью твою кровь и скормлю тело акулам, — предупредил Рон.

Коннор посмотрел на огромного вампира, прежде чем покачать головой.

— Вы, ребята, все такие же психопаты, как и все остальные. Я понимаю, почему Мэддисон так хорошо вписалась в вашу компанию.

— Почему мы здесь? — спросила я Коннора, меняя тему. — Атлантида не поднялась. Это просто десять вершин статуй, и все.

В ту секунду Коннор выглядел менее расстроенным и более деловитым.

— Да, верно. Кажется, это снова прекратилось, и мы думаем, что это из-за жертвы Ашера. — Он вздрогнул и замолчал на секунду, но мне удалось сохранить самообладание. — Ее было недостаточно. Думаю, потребуется твоя и моя кровь, чтобы завершить поднятие.

Коннор верил во много безумного дерьма.

— Ты сказал, что я родилась незадолго до того, как затонула Атлантида, и что каким-то образом я оставалась в стазисе тысячу лет, только для того, чтобы кто-то освободил меня… возможно, родители Ашера. Ты веришь, что вы с Ашером были похожи?

Коннор заколебался.

— Ну, сначала я не верил, но после того, что мы все вместе сделали в прошлом году, после того, как мы сломали магическую печать, которая держалась столетие, я стал копать глубже. Похоже, есть вероятность, что у всех трех королевских семей родились дети в одно и то же время. Младенцев приносили в жертву, чтобы умилостивить богов. Только они не были умилостивлены. Они были разгневаны тем, что их дети были принесены в жертву таким образом, и прокляли Атлантиду, чтобы она затонула.

— Итак, теперь ты веришь, что вы с Ашером тоже из древней Атлантиды?

Он кивнул.

Я обдумала эту мысль. Это соответствовало бы тому, что мы нашли в той неприметной книге в библиотеке. Родились трое божественных младенцев. Не то чтобы Коннор, похоже, еще знал об этом…

— Если Ашер должен был умереть, то… Если мы применим логику к мыслительному процессу, не должны ли мы тоже умереть? Энергии Ашера было достаточно, чтобы поднять Атлантиду до этого уровня, но, возможно, на этом все и закончилось.

Едва эти слова слетели с моих губ, как лицо Коннора стало еще более мрачным и зловещим.

— Ах, если бы все было так просто. Но ты права. Одной жертвы, похоже, недостаточно. — Его лицо смягчилось, и я увидела в его глазах искреннее сожаление. — Я сожалею о том, что собираюсь сделать, но поверь мне, для нас это еще не конец.

Что-то схватило меня за ноги, и прежде чем я успела закричать или воспользоваться магией, чтобы попытаться спастись, меня потащило вниз так быстро, что к тому времени, как я моргнула и начала дышать под водой, я уже была у ворот Атлантиды.

Ворота были огромными — две богато украшенные резьбой части из камня и дерева, достигавшие примерно пятидесяти футов (15,24 м) в высоту и столько же в ширину. Перед ними, не двигаясь и не всплывая, несмотря на то, что они были глубоко под водой, стояли два существа.

Одной из них была женщина, холодно красивая, с волосами цвета воронова крыла, которые длинными неподвижными прядями ниспадали ей на спину. На ней было белое одеяние, которое касалось ее босых ног и оставляло свободным одно плечо. Ее глаза были такими же темно-синими, как у меня, а лицо… оно было так похоже на мое, что становилось страшно — та же форма сердечка, тот же нос с маленькой горбинкой на конце, те же веснушки на щеках.

— Дочка, — сказала она.

Однако, в отличие от меня, она практически светилась, и все в ней было неземным. От ее энергии у меня даже зубы заныли, когда я сжала челюсти. На нее было больно смотреть, и в то же время я не могла остановиться.

— Пора, дочка, — повторила она, и ее слова были ясны, как ничто другое. По ее коже пробежала молния, и я узнала ее. Сука. Это она убила Ашера.

Если бы я могла говорить здесь, внизу, как она, я бы прошептала одно слово: Лотос.

Мужчина, стоявший рядом с женщиной, хранил молчание; я едва удостоила его второго взгляда, хотя и успела заметить достаточно, чтобы понять, что он впечатляет не меньше, чем Лотос.

Тут рядом со мной появился Коннор, излучая энергию, несомненно, для того, чтобы удержать моих парней на расстоянии. В кои-то веки я была на стороне Коннора. Я не хотела, чтобы мои парни пытались защитить меня от богов… Я и так уже потеряла Ашера. Больше никаких жертв за меня.

Поэтому, когда Лотос протянула мне руку, я без колебаний пожала ее, надеясь, что она покончит со всем этим дерьмом. Я пыталась убежать от судьбы, но тут появился бог с моим лицом, и… прошлое наконец-то настигло меня.

— Я обещаю, ты ничего не почувствуешь, — прошептала она, прежде чем наклониться и поцеловать меня в макушку. Я закрыла глаза, дрожа в ее объятиях. На секунду я забыла, что она была богиней, вероятно, одержимой идеей разрушить наш мир, и вместо этого, на мгновение, у меня появилась мать.

Тепло, исходившее от ее губ, разлилось по телу, и сначала это было приятно, но очень скоро жар начал сжигать меня. Я открыла рот, чтобы закричать, но прежде чем я успела издать хоть звук, воду озарил такой яркий свет, что он мгновенно ослепил меня.

И последовавшая за этим тьма поглотила меня.

Пока меня не стало.

23

Я никогда не верила, что смерть — это следующее путешествие в моей жизни. Я не была уверена, что когда-либо задумывалась об этом достаточно долго, чтобы понять, во что я верю, но я определенно не верила в рай и ад, даже когда считала себя человеком. Я просто ожидала, что умру, и тогда все закончится… темнота… навсегда.

После того, как Лотос убила меня, это должен был быть конец. Вечный сон. Моя энергия теперь часть великого круга, который приведет к появлению следующей части сверхъестественного мира.