Второй поцелуй

Послышались его шаги, а затем шорох полотенца.

– Вообще-то это моя ванная. И после душа я собираюсь одеться в моей гардеробной.

Он делал ударения на слове «моя», а его голос сквозил иронией. У меня заполыхали уши от собственной глупости, на которую он не преминул указать, но сдаваться я не собиралась.

– Ты сказал, я могу оставаться тут столько, сколько захочу, и что ночевать ты будешь в библиотеке.

– Что полностью соответствует действительности. Или ты нашла меня в кровати под одним с тобой одеялом?

– Еще чего!

– Можешь открыть глаза, самое интересное ты уже увидела, – хмыкнул Сэм.

Я слегка приоткрыла один глаз и удостоверилась, что он в самом деле повязал вокруг бедер белое полотенце. Оно красиво обрисовывало его мускулистые ноги и подозрительно выпирающий… Я резко вскинула глаза к потолку и уставилась на лепнину вокруг золотой лампы.

– Ничего я не видела, а самое главное – и видеть не хотела, – фыркнула я. – И вообще, как тебе не стыдно, шарахаться по спальне, в которой спит другой человек?

– Я постучал трижды, но ты так храпела, что весь дом ходил ходуном.

– Я не храплю! – воскликнула я. – Как бы то ни было… Мог бы и подождать, пока встану.

– На часах восемь утра. Мне пора на работу, а я не люблю убивать людей несвежим дыханием.

Сэм повернулся к раковине и принялся выдавливать зубную пасту на щетку. Я позволила себе посмотреть на его спину. Темные мокрые волосы достигали нижнего шейного позвонка. На левом плече рассыпались четыре родинки, которые я когда-то считала, одаривая каждую поцелуем. Под узкой талией заманчиво блестели две ямочки, а полотенце подчеркивало крепкие ягодицы. Так бы и укусила. Стоп! Что? Я тряхнула головой, к своему ужасу осознав, что мигрень непостижимым образом испарилась, и быстро подняла глаза к зеркалу. В его отражении Сэм смотрел прямо на меня, а значит, прекрасно видел, как я пялилась на его задницу. На губах заиграла самодовольная полуулыбка, которую мне сразу захотелось стереть пощечиной. Придурок. Пусть не думает, что сможет вертеть мной как раньше, когда я была глупой шестнадцатилетней девчонкой, к которой он, оказывается, даже чувств никаких не испытывал.

– Боюсь, что у тебя есть другие способы убивать людей. Например, словами.

Продолжая чистить зубы, он вскинул брови, как бы прося пояснить, но я протянула руку ладонью вверх и сказала:

– Дай мне ключ от двери в спальню, чтобы завтра я могла закрыть ее и избавиться от неприятных сюрпризов.

Сплюнув зубную пасту в раковину и прополоскав рот, Сэм обернулся ко мне.

– В какое место, по твоему мнению, я засунул ключ, если на мне одно полотенце?

Я закатила глаза.

– Это был метафорический жест.

Сэм хмыкнул и подошел ко мне. Ни его полотенце, ни моя пижама не могли стать достаточно надежной преградой между нами. Каждая клеточка моего тела ощущала его присутствие. Кровь начала быстрее бежать по венам. Кончики пальцев покалывало от желания коснуться завитков темных волос на его груди. И я ненавидела себя за эту слабость.

– Боишься, что я потревожу твой чуткий сон? – ехидно уточнил он. – Честно говоря, я начинаю беспокоиться о твоем здоровье.

– Я не храплю! – вспылила я и ткнула указательным пальцем ему в грудь. – Это ты всегда храпел и пускал слюни на подушку. С тобой невозможно было спать!

И все-таки прикасаться к нему было ошибкой. Большой ошибкой. Потому что жар его тела мгновенно перекинулся на меня. Я попыталась отдернуть руку, но Сэм молниеносно перехватил мое запястье. Его глаза потемнели и смотрели так, будто могли видеть, что творится у меня в душе.

– Ты не спала рядом со мной совсем по другой причине, – хрипло прошептал он.

Мое сердцебиение подскочило до миллиона ударов в минуту, потому что да, черт побери, Сэм был прав.

– Вовсе нет! – заупрямилась я, хотя в памяти всплыли картины, подтверждающие его слова.

В выходные или на каникулах, когда Сэм возвращался из Оксфорда, я вообще не смыкала глаз. Мы так скучали за время разлуки, что срывали одежду друг с друга еще в порту, и дай боже, если успевали доехать до его особняка. А чаще всего мы направлялись именно туда. Моя комната в родительском отеле больше походила на каморку, потому что в лучших помещениях располагались номера для гостей. Так что в спальне Сэма я была частой гостьей. Если мы вообще до нее добирались. Иногда мы делали вынужденную остановку в гостиной, столовой, библиотеке и даже в беседке в саду. И эта остановка была далеко не единственной, иногда я насчитывала до четырех в день.

– Ты все помнишь, – пробормотал Сэм, склонившись ко мне.

Его дыхание коснулось моего уха, посылая волны мурашек вниз по спине. Сэм был так близко, что я боялась сделать вдох, чтобы не коснуться затвердевшими сосками его обнаженной и все еще немного влажной груди. Темные завитки волос блестели и как будто просили, чтобы я поиграла ими, как любила делать раньше. И как, может быть, теперь любит делать Харпер? Эта мысль мигом охладила меня.

– Отпусти, – потребовала я, вырываясь. – У тебя есть девушка!

Сэм убрал руку и обошел меня стороной. Уже на пороге гардеробной он кинул взгляд через плечо.

– А у тебя жених. Или ты про него уже забыла?

Краска бросилась в лицо. Я ведь и правда совсем позабыла выдуманного жениха. Нужно будет спросить у Кейт, как поживает ее прекрасный фотошоп.

– С какой это стати? Потому что увидела парня, с которым перепихнулась пару раз по дури? – с сарказмом спросила я.

Темные брови Сэма сошлись на переносице. Он сжал челюсти так крепко, будто еще чуть-чуть и раскрошит зубы. Похоже, мои слова попали в цель. Что, неприятно, когда тебя называют ошибкой юности? Подойдя к двери, я схватилась за ручку и захлопнула дверь у него перед носом.

С другой стороны Сэм громко выругался. Наверное, я дверью задела его пальцы ног. Поделом ему. Послышались удаляющиеся шаги, и я наконец смогла вдохнуть полный грудью. Нужно было как можно скорее найти другое пристанище на ближайшие две недели, если я хотела вернуться в Лондон в здравом уме и трезвой памяти. До добра такая близость с Сэмом довести не могла.

Я приняла душ, наслаждаясь тем, как струи горячей воды согревают мои напряженные мышцы. Почистила зубы и даже сделала легкий макияж, подведя глаза и слегка подкрасив ресницы. Пользоваться помадой по утрам казалось излишним. И все ради того, чтобы подольше оставаться в ванной и дать Сэму убраться из гардеробной. Завернувшись в полотенце, я осторожно приоткрыла дверь и выглянула наружу. Все чисто. С облегчением выдохнув, я прошла в спальню и увидела миссис Хиггинс, заправляющую постель. Такая же сухопарая, как и в моих воспоминаниях, только волосы заметно поседели, а лицо прорезали глубокие морщины.

– Доброе утро, миссис Хиггинс, – поздоровалась я.

Домоправительница распрямилась и подняла на меня глаза.

– Мисс де Леви! – удивленно и в то же время радостно воскликнула она, чуть не сделав при этом вежливый книксен. – Глазам не верю! Это правда вы?!

– Собственной персоной, – улыбнулась я.

– И снова здесь, в спальне милорда? Какой счастливый поворот судьбы!

Я энергично замотала головой.

Нет-нет, эта была жестокая ирония, а не счастливый поворот. Не знаю, почему все жильцы особняка так радовались моему возвращению. Все, кроме Сэма, хотя, если подумать, он здесь больше не жил, так что утверждение оставалось верным.