Второй поцелуй

– Просто твоего присутствия достаточно, чтобы я захотел стащить с тебя одежду и до самого рассвета вытворять немыслимые вещи.

– Так не пойдет. Ты поклялся делать только то, что я захочу.

Я наслаждалась неожиданно обретенной властью. После фокусов, которые он выкинул в катакомбах и у костра, хотелось отплатить ему той же монетой.

Сэм зарычал. На скуле проступили желваки. Я приподнялась на локте, насколько это позволял наш кокон, и коснулась губами щетины на его щеке. Поцеловала ямочку на подбородке, которая придавала его лицу уязвимость.

Меня укутывало не только его тепло, но и любимый запах сосновых иголок и настоящего мужчины. От возбуждения у меня поджимались пальцы ног, когда я вдыхала его древесно-мускусный запах. Это будет очень долгая ночь.

Либо…

Хотя…

То, что я делала сейчас, уже выходило за рамки дозволенного. И… наверное, не случится ничего ужасного, если я позволю себе еще чуть-чуть, самую малость. Никто не узнает, а я смогу лелеять эти воспоминания всю оставшуюся жизнь, как драгоценный подарок. Прощальный подарок.

Я передвинулась чуть выше и едва коснулась его губ своими, провела по ним языком, чтобы узнать, какими они были на вкус: терпкими, как черный кофе, или горькими, как виски. Сколько Сэм выпил второго, если так легко и непринужденно спорил и подшучивал надо мной? Я заглянула ему в глаза. Голубые, ясные и абсолютно трезвые.

– Никто не целовал меня лучше тебя, – практически беззвучно сказала я.

Наконец я ответила на вопрос, который он задал мне в тоннеле под фортом. Странно, что у пьяной меня язык не повернулся это сказать, а сейчас эти слова сами просились наружу.

– Правда? – В его глазах под напряженно сведенными бровями отразилась надежда.

– Хочешь, напишу расписку?

– Хочу. Но потом. Сейчас мне нужно другое.

Сэм провел большим пальцем по моей нижней губе, немного оттягивая ее вниз.

– Повтори.

– Никто не целовал меня лучше тебя.

– Никогда?

– Никогда.

Сэм приподнял голову, сокращая расстояние между нашими лицами. Его губы почти касались моих. Взгляд голодных глаз прожигал насквозь.

– Любил тебя кто-то лучше меня?

Теперь мои щеки полыхали.

За семь лет в Лондоне у меня, конечно, были другие мужчины, но с Сэмом все было иначе. Сэм понимал меня и любил с особым трепетом, даже когда казалось, что может разорвать на части, двигаясь внутри меня резко и неистово. Однако он никогда не позволял себе получить удовольствие первым. Вместо это он делал все, чтобы я распалась на миллион сверкающих звезд и обмякла в его руках, позабыв собственное имя.

– Никто и никогда, – наконец призналась я и обнаружила в его взгляде умиротворение.

Мы не разрывали зрительного контакта, когда его левая рука легла на мои ягодицы и плотнее прижала к крепкому бедру. Несколько мгновений он ждал моей реакции, но я не шевелилась, и его ладонь сползла чуть ниже. Сэм подхватил мою ногу, согнул в колене и положил поперек своих бедер. Я отчетливо ощутила силу его желания под натянутыми до предела брюками.

Сэм подцепил подол моего платья и поднял до талии, двигаясь медленно, будто готовый в любой момент остановиться. Такая мелочь, а у меня внутри все сжалось в предвкушении. Левая ладонь легла поверх колготок, а большой палец скользнул за их резинку и прижался к обнаженной коже поясницы. Наверное, теплые колготки – не самая сексуальная часть моего гардероба, но зная Сэма, я могла предположить, что его это совершенно не волновало.

«Нет никакой разницы, во что ты одета, – сказал он однажды. – Главное, что в нужный момент я смогу тебя раздеть».

Я провела ладонью вверх по его плоскому животу и наконец сделала то, о чем мечтала, – запустила пальцы в короткие кучерявые волоски на груди. Они стали гуще за прошедшие годы, но мне это даже сильнее понравилось. Сэм повзрослел, но ведь и я стала старше. И изменились мы, скорее всего, не только внешне. На душе стало тревожно, и я отвела взгляд в сторону.

Правой рукой Сэм обхватил мою шею и поднял подбородок большим пальцем.

– Я должен видеть тебя, – хрипло пробормотал он, – чтобы не нарушать свое обещание. Я сделал больше, чем ты хотела?

– Нет.

– Тогда что случилось?

Пока я не решила, как далеко готова зайти, слова стоило подбирать осторожно.

– Что, если нам не понравится? Вдруг нам только кажется, будто возможно повторить прошлое?

Сэм нахмурился, провел подушечкой большого пальца по линии моего подбородка и спустился по шее к пульсирующей жилке у ее основания, следя за движением взглядом. Он медлил, видимо, как и я, осознав опасность, которая нас подстерегала. Один неверный шаг, и испорченной будет не только эта ночь, но и прекрасные воспоминания.

– Наверное, надо оставить все как есть. Лучше, чем было, быть не может, – предложила я неуверенно.

Это говорил голос разума, не тела. Тело же льнуло к Сэму, вжималось в него, подрагивало от нетерпения, безмолвно умоляя не слушать меня и не останавливаться. Низ живота, прижатый к его бедру, сладко ныл и требовал большего. Наконец Сэм поднял на меня глаза. Зрачки расширились так сильно, что практически скрыли радужку. Его дыхание было тяжелым, а выражение лица – решительным.

– Нет, – сказал Сэм. – Я готов рискнуть. Если что, можешь во всем винить меня.

24

Я застонала то ли от облегчения, то ли от испуга, но Сэм не позволил мне больше сомневаться. Сжав в объятиях, он впился поцелуем в мои губы. Ничего медленного или трепетного, только всепоглощающий голод и непреодолимая потребность друг в друге. Они были так хорошо мне знакомы. Я целовала Сэма в ответ, вцепившись ногтями в крепкие плечи. Когда его язык прикоснулся к моему, я едва уловила привкус виски.

– Сколько ты на самом деле выпил? – с придыханием спросила я.

– Достаточно, чтобы без угрызений совести делать вот так.

С этими словами он скользнул левой ладонью под мои колготки и сжал ягодицы, еще сильнее вдавливая меня в свое бедро. Томление внизу живота усилилось, и я стала нетерпеливо извиваться.

Осмелев, я опустила руку и, плотно обхватив Сэма поверх джинсов, провела вверх и вниз.

– Роуз, не торопись, – застонал Сэм.

Контуры его лица стали резче, будто он сдерживался из последних сил. Я повторила движение рукой, представляя, как обхватываю шелковистую твердость и следую по всей длине. Эта мысль заставила меня еще сильнее распалиться. Я хотела почувствовать как можно больше. Сэм не был моим и никогда им не будет. Между нами всегда будет стоять Олдерни. Чуть больше чем через неделю я вернусь в Лондон, а он останется на острове, и то, что он расстался с Харпер, на самом деле мало что меняет. Но в эту самую минуту я могла насладиться теми восхитительными ощущениями, которые мне мог подарить только он.