Второй шанс

Директриса школы, угрюмого вида желтая кобылка с серой кудрявой гривой, в ужасе высунула голову из-за двери здания. Её рог на мгновение засветился, затем её голос прогрохотал через весь центральный двор.

— Немедленно отпустите заложников и убирайтесь! Эта школа отлично защищена! — С вершин башен вдоль всей стены зловещим синим цветом засветились точки алмазов. — Это ваше последнее предупреждение!

— Постойте! Подождите! — кричала я, рванувшись вперед и остановившись у входной двери. Пампкин Кейк стояла возле меня, а Паунд Кейк выглядывал из окна, пытаясь поддержать сестру.

— Они не атакуют нас! Им нужна наша помощь!

— Я пытался сказать это им! — прокричал Паунд Кейк, гневно размахивая в сторону директрисы. — Она услышала слово «зебры» и слетела с катушек!

— Помощь? — пораженно уставилась на меня директриса. — Ты… ты что, привела их сюда?! Ты совсем выжила из своего маленького понячьего умишки!?

— Они больны и голодают! Они никому не смогут навредить, — ответила я, стоя между дверями и сборищем повозок и зебр.

— У них оружие! — завизжал кто-то. — Огонь! Огонь!

— Нет! Стойте! Мы должны помочь им! — закричала я, а близнецы Кейки замахали копытами, поддерживая меня.

— Пожалуйста не стреляйте! — просил Паунд Кейк.

— Они нас не обидят! — кричала Пампкин Кейк.

— Убирайтесь, сейчас же! Последнее предупреждение! — прогрохотал через весь двор напуганный голос директрисы, зебры начали расходиться. Однако, кто-то уже закрыл ворота, и теперь беженцы оказались зажаты между стенами без шанса сбежать. Зебры закричали, в это же время алмазные шпили начали светиться все ярче и ярче.

Затем прозвенел выстрел.

— Нет! — закричала я, обернувшись к зебрам, которым так отчаянно желала помочь.

Шпили разрядились. Бело-голубые линии мелькнули от верхушек башен и ударили по кучкующимся зебрам. Всё, чего они касались, попросту испарялось. Я в жизни не видела подобной магии за работой, на самом деле, я сомневалась, что кто-либо в нашей школе знал как именно работает защита. Мы и представить себе не могли, на что она способна…

В доли секунды их порезало на куски. И все это было моей виной. Я не могла думать. Я могла только двигаться, становиться между разрезаемыми повозками и пляшущими среди них синими лучами. Это было единственное, что приходило мне в голову, чтобы попытаться остановить лучи. На самый крайний случай я бы умерла рядом с зебрами, которых привела к смерти по собственной глупости.

— Стойте! Прекратите стрелять! — бормотала директриса, а я бежала к кричащим зебрам. Я нашла пожилого одноглазого жеребца, разрезанного надвое, и рухнула перед ним. Может мы и не понимали их язык, но крики, подобные этим, не нуждались в объяснении. Совсем молоденькая зебра с отрезанными ногами лежала в копытах отчаявшихся родителей, не обращающих внимания на свои раны и пытающихся стянуть бьющиеся обрубки. Другие держали своих близких, убитых после обещания еды и помощи.

Пампкин Кейк и Паунд Кейк, к моему удивлению и облегчению, кинулись мне на помощь. Наплевав на кровь, вонь и нескончаемые крики, эти двое молодых пони рвались помогать мне с ранеными. Паунд поднял расщепленные куски повозки, освобождая придавленных пассажиров, Пампкин, в то же время, перетягивала культи раненой зебры всем, что могла отыскать.

В одиночку… затем парами… затем толпой… ученики и преподаватели тоже бросились помогать. Немедленно последовали заклинания лечения, когда школа, осознав свою ошибку, попыталась исправить её. Половина зебр погибла, практически все несли на себе различные раны. Как только кровотечения были остановлены, начали приносить еду и питье.

Я сидела там, вся покрытая кровью, эмоционально и физически истощенная. Тут я поймала на себе взгляд стоящей надо мной директрисы. Возле неё находились Пампкин Кейк и Паунд Кейк, оба основательно перепачканные.

— Что ж… надеюсь, ты довольна собой. Не знаю, что предпримет Принцесса Луна по поводу этого инцидента, когда вернется из Кантерлота, но вы трое отправляетесь прямиком к Селестии, пока я попытаюсь разобраться со всем этим бардаком.

— Что? К Селестии? — промямлила я. У самого края территории школы к небесному фургону пристегивали пегаса, бросающего настороженные взгляды в сторону бойни.

— Сейчас? Можно хотя бы смыть кровь? Взять с собой несколько раненных?

— Да, сейчас! Незамедлительно! — взвизгнула она. — Я сделаю все от меня зависящее, чтобы эта неудача целиком легла на твои плечи. Сама будешь объяснять Принцессе, что за безумие толкнуло тебя на… на подобное возмутительное безрассудство! — Она фыркнула и притопнула копытом, затем повернулась к кому-то из учителей. — Нет! Не пускайте их внутрь! Уххх! Держите их здесь! Нет, ну что за пони! — говорила она, двигаясь в сторону, где остальной преподавательский состав пытался помочь раненным выжившим. — Ох, Луна будет в ярости, когда вернется сегодня ночью!

— Поторопитесь, мэм, — произнес пегас глубоким, низким голосом. — До Кантерлота путь неблизкий.

Я обняла Пампкин Кейк с непередаваемым страхом в сердце. Я даже не смогу сказать профессору о том, что натворила. Минутой позже мы были в воздухе, оставляя школу позади.

— Что ж, никогда не думал, что увижу такое, — пробормотал жеребец.

— Я сожалею… просто я… — Меня затрясло. — Я хотела помочь им.

— Сожалеешь? — Синий пегас глянул через плечо, криво улыбнувшись. — Девочка, тебе не о чем сожалеть. Молодая единорожка, вроде тебя, помогающая беженцам… прыгая на линию огня, чтобы заградить собственным телом? Заставить целую школу помочь, невзирая на слова чертовой грымзы? Девочка, как по мне, когда Принцесса Селестия услышит об этом, а вести дойдут до зебр, война закончится. Ты сейчас, вполне возможно, спасла Эквестрию.

Терзавшие меня опасения испарялись, пока мы неслись все выше в облака.

* * *

Я почувствовала влагу на щеке и, заморгав, проснулась. Во сне я извозила всю подушку слюнями, и теперь она была неприятно мокрая. Я неловко стерла слюни своим гладким металлическим копытом. А… никакой кобылки в черном, бессмысленно вырезающей пони… никаких ужасных кошмаров о моем Стойле или изнасиловании на «Морском коньке». Это даже как-то разочаровывало. Я перевернула подушку сухой стороной вверх и легла на спину, глядя на цветы и птиц, изображенных на потолке. Подробности сна постепенно ускользали. Что-то об академии, зебрах и Голденбладе, бывшим там учителем.