Вуайерист

Посмеявшись над её драматизмом, я покачал головой.

— Больше похоже на хулиганистого старшеклассника.

— Это было до или во время президентства класса и физического кружка? Я не осуждаю, — она подняла руки. — Физический кружок тоже заставил бы меня пить.

— Вы очень забавная, мисс Дерринджер.

Она бесстыдно пожала плечами, и мне понравилось, как при этом качнулся её конский хвост. Возможно, я мог бы обвинить его в том, что он ввёл меня в транс достаточно надолго, чтобы позволить следующим словам вырваться наружу.

— Мне приходилось со многим справляться в подростковом возрасте. Выпивка помогала.

Она довольно хорошо скрыла шок от моего признания. Не то чтобы это было похоже на признание, просто, вероятно, это не то, о чём преподаватель говорит со своим учеником. Я увидел, как её глаза немного расширились, прежде чем она кивнула головой, как будто всё поняла.

Оклин понятия не имела, как много на самом деле стояло за этими двумя предложениями. Я боролся со своим гневом — потерей контроля — и выпивка помогала мне настолько заглушить себя, что я не чувствовал потребности в её выходе. Но прошло совсем немного времени, пока моим родителям это не надоело, и они отправили меня на терапию. Мой психотерапевт порекомендовал заняться учёбой, а затем появился физический кружок. Как бы неубедительно это ни звучало, это было первое, что привело меня в восторг за многие годы.

Чёртовы звёзды, чувак. Они спасли мне жизнь.

Я посмеялся над этим, а затем признался:

— Физический кружок был моей отдушиной. Дал мне возможность сосредоточиться на чём-то другом.

Я не знал, почему так много рассказывал о своём прошлом. Что-то в ней, невинность и принятие, исходившие от Оклин, заставили меня захотеть признаться во всех своих секретах. Мне необходимо было сменить тему, пока не вырвалось ещё больше информации.

К счастью, Донна просунула голову в кабинет.

— Мы заказываем обед. Вы что-нибудь хотите?

В животе Оклин заурчало, как по команде, и её щёки покраснели.

— Я возьму большой сэндвич и две порции картофеля фри.

При этих словах Оклин вскинула голову.

— Доктор Пирс, нет. Я упаковала бутерброд. Я…

— Две, Донна, — перебил я Оклин и показал Донне два пальца. Она кивнула мне, улыбнувшись протесту Оклин.

— Позволь нам время от времени угощать тебя, — сказала она, прежде чем выйти.

Нам. Как будто это весь офис хотел получить удовольствие от наблюдения за тем, как губы Оклин двигаются при каждом укусе, а не только я.

— О, это кое о чём напомнило мне, — проговорила Оклин, вскакивая со своего места и разворачиваясь, чтобы порыться в своей сумке с книгами.

Мой взгляд остановился на том, как мягкий материал её юбки поднимался выше, когда она двигалась. Округлость бёдер очаровала меня и кровь устремилась прямо к моему члену, заставив его дёрнуться под моими брюками. Она встала, и я отвёл взгляд, прежде чем она полностью повернулась ко мне лицом.

— Брауни! — она победоносно подняла контейнер. — И я добавила арахис специально для вас. Хотя я слышала, что мистер Эриксон тоже их любит, так что, возможно, вам придётся поделиться.

— Хм-м-м, — я притворился, что задумался о такой возможности. — Я так не думаю.

Её тихий смех наполнил офис, и я тоже не смог сдержать улыбку.

Оклин положила несколько пирожных на мой стол, прежде чем отнести остальные в главный офис, чтобы все могли ими угоститься.

После обеда я включил хоть какую-то музыку, чтобы отвлечься от тихих звуков, которые она издавала, перебирая документы. Казалось, каждый шорох бумаги притягивал мой взгляд к ней, как будто она кричала на меня, требуя моего внимания. Однако идея с музыкой обернулась против меня, когда я взглянул в её сторону и увидел, что она стоит перед шкафом, покачивая бёдрами в такт песне.

Даже не уверен, что она осознавала, что делает, но эти движения высосали всю влагу из моего рта, и я изо всех сил старался проглотить душившее меня желание. Блядь. Мне хотелось положить руки ей на бёдра и приподнять юбку до тех пор, пока не покажутся ягодицы. Затем я бы провёл рукой по нежной коже и покачивался вместе с ней. Двигая руками спереди, я прижимал бы свой член к её мягким выпуклостям и зарывал пальцы между её бёдер.

— Доктор Пирс, — её мягкий голос прервал мои фантазии, и я дёрнулся, смаргивая изображение, чтобы обнаружить, что она смотрит на меня.

Моё сердце бешено заколотилось в груди, когда я понял, что она повернулась и обнаружила, что я пялюсь на её задницу. Отстой. Чёрт, чёрт, чёрт. Я сделал глубокий вдох, чтобы остановить прилив крови к щекам, и сглотнул, надеясь, что мой голос звучит нормально и я совсем не нервничаю из-за того, что она скажет.

— Прости. Я немного отключился.

Её зубы впились в нижнюю губу, и она, казалось, пыталась скрыть свой румянец, когда подошла, чтобы положить документ на мой стол. Я ещё глубже забрался под стол, надеясь, что она не заметила складку у меня на штанах.

— Мне было интересно, куда вы хотите, чтобы я положила это.

Я просмотрел документ, который она мне протянула, и просто уставился на него, пытаясь восстановить самообладание.

— Нижний шкаф.

Одарив её, как я надеялся, ободряющей улыбкой, я вернулся к своей работе, всё время ругая себя.

Не успел я опомниться, как день закончился.

— Вам ещё что-нибудь нужно, прежде чем я уйду?

— Нет. Спасибо, Оклин, — она кивнула с улыбкой и начала собирать свою сумку. — Направляешься домой?

Она тяжело вздохнула.

— Нет. Мне сегодня вечером на работу, так что я направляюсь туда, а потом домой.

С трудом удавалось сохранять нейтральное выражение лица, но каким-то образом мне это удалось. Она помахала на прощание, и я попытался сосредоточиться на своей работе. Попытался не думать о её выступлении и о том, что она окружена мужчинами. Что, если кто-то из них зайдёт слишком далеко? Что, если с ней снова что-то случится?

Рационально рассуждая, я знал, что Дэниел максимально заботится о своих сотрудниках, но после того, как я увидел её в пятницу вечером, боль в животе не утихала.

Махнув рукой на лежащие передо мной бумаги, я всё закрыл и направился домой. Каждую милю, которую я проезжал, я думал об Оклини задавался вопросом, всё ли с ней в порядке. Это преследовало меня, иррационально завладевая каждой мыслью.

Я вошёл в свой дом и захлопнул дверь, аккуратно повесил куртку, протопал вверх по лестнице и разделся. Повесил галстук на вешалку и натянул его до тех пор, пока он идеально не совпал с остальными; поставил туфли на пол рядом с другими парадными туфлями, аккуратно заправив шнурки внутрь; туго свернул ремень и положил его в ящик пряжкой наружу, а остальную одежду выбросил в пустую корзину для белья.