Вуайерист
Шрифт:
При этих словах я, поморщившись, отвёл взгляд. У меня не хватит времени, чтобы сохранить в секрете самую большую сложность.
— Что? Стесняешься нас? — спросила мама, шутя.
— Нет. Мы э… эм… мы не можем просто так встречаться.
Она приподняла бровь и уставилась на меня, пытаясь обдумать все причины.
— Она замужем?
— Господи, мам. Нет.
— Тогда в чём дело?
Моё сердце бешено колотилось в груди, отчего у меня закружилась голова.
— Эм, она… моя ученица.
Её глаза расширились, и она выдохнула:
— Кэллум Пирс!
— Знаю. Я знаю, мам. Я
Её шокированный взгляд смягчился до сочувствия, и я понял, что всё будет хорошо. Она поняла, и в основе всего этого, если это было законно и по обоюдному согласию, мои родители хотели, чтобы я был в безопасности и счастлив.
— Не то чтобы ты не была моей стажёркой, когда мы впервые встретились, — пробормотал папа маме. — Нам тоже приходилось держать наши… занятия в секрете.
Она покраснела, а я съёжился.
— Фу, пап.
Он наклонился и поцеловал маму в щеку.
Это была та любовь, которой я хотел, будущее, которого я хотел.
В том состоянии, в котором я был сейчас, я ни за что не достигну этого. Если я когда-нибудь хочу, чтобы моя мечта о том, что мы будем с Оклин, осуществилась, мне нужно стать лучше.
Вспомнив её в объятиях Джексона, мои плечи опустились, и я подумал, не опоздал ли я.
Но это не имело значения. Я буду боролся за неё, если придётся.
Для начала, пришло время посмотреть правде в глаза и стать лучше.
Я готов.
32
ОКЛИН
Две недели.
Я не видела его две недели.
Раньше я думала, что скучала по нему, но это ничто по сравнению с тем, когда он исчез. У нас была замена на некоторых его занятиях, а в основном электронные письма и заметки для тех занятий, которые он пропустил. Я попыталась ненавязчиво спросить Донну, где он, но она лишь сказала, что в отпуске. Я хотела спросить, где именно и почему. Вместо этого я только кивнула и ушла.
Я могла бы написать ему, и, должно быть, я напечатала не меньше тысячи сообщений, но так и не отправила их. Я была уверена, что с ним всё хорошо. О нём заботилось слишком много людей, чтобы он не был в порядке.
Но сегодня вечером все мои опасения закончатся. Я смогу сама убедиться, что с ним всё в порядке. Это был тот вечер, когда он должен был помочь мне с телескопом для классного проекта. Я начала думать о других планах, потому что не знала, вернётся ли Кэллум и захочет ли он вообще помогать мне и дальше. Может, он перенаправит меня к другому учителю.
Затем вчера утром пришло электронное письмо с напоминанием быть в парке к восьми вечера, чтобы выполнить заключительную часть моего классного проекта. Одновременно я проверила расписание, и моё сердце упало, когда я увидела, что ещё один ученик записался на этот вечер. У меня мурашки бежали по коже, когда я думала, что будем только он и я. Но нет, Джоуи тоже будет там. Тупица Джоуи.
Выйдя из автобуса, я прошла последние несколько футов до парка пешком. Набрала код на калитке и закрыла её за собой. Парк закрывался в сумерки, так что мы были здесь одни. О, и Джоуи,
конечно.Стоя у входа, я сделала глубокий вдох, готовясь увидеть Кэллума. Готовя себя к тому, чтобы вести себя естественно и не падать к его ногам, рассказывая о последних двух неделях и умоляя его принять меня обратно. Мне так много нужно было сказать ему. Так много я хотела ему сказать — планировала сказать до того, как он исчез от меня.
Глубокий вдох.
Я обошла туалеты, увидела фигуру на вершине холма и направилась к ней. Возможно, я пришла первой.
Он склонился над коробкой, его широкая спина туго натягивала пиджак, и мне захотелось протянуть руку и провести по ней ладонями. Чёрт, я скучала по нему.
— Привет, — тихо сказал я.
Он встал и повернулся лицом ко мне, изучая меня.
— Привет.
Одна щека вздёрнулась, почти скрытая за густой щетиной, граничащей с бородой. Ему шло. Пока он сканировал меня, я делала то же самое в ответ, и могла сказать, что он нервничал, но в то же время и нет. Его плечи казались менее напряжёнными, а взгляд — менее отстранённым.
Он выглядел лучше, чем я когда-либо видела раньше.
Было больно видеть, что у него всё так хорошо, но я проглотила это и заставила себя улыбнуться.
— Нам начинать или подождать Джоуи?
— Джоуи не сможет прийти. Отменил всё в последнюю минуту.
— О. — Мы были одни, без помех, впервые за месяц. Мой желудок трепетал от волнения, но также и от нервов. Одна ли я нервничала? Кэллум казался таким спокойным, расслабленным, если не сказать немного непоседливым. — Хорошо.
— Иди сюда, давай найдём нам звезду, — сказал он, его глаза светились улыбкой.
Моё тело дрожало с каждым шагом, приближающим меня к нему.
— Ты будешь смотреть сюда и настраивать фокус здесь.
Он продолжал указывать на разные части телескопа, объясняя, что делает каждая из них. Я пыталась слушать его, но слишком остро ощущала, как его длинные пальцы нажимают на кнопки. Слишком остро ощущала, как он смотрит на меня, как, казалось, это обжигает мою кожу. Я это выдумала? Или я правда это чувствовала?
Его рука потянулась вокруг меня к набалдашнику, и я чуть не поперхнулась, когда его жар просочился сквозь мою рубашку, обжигая кожу. Он оставался рядом дольше, чем это было необходимо, позволяя своим пальцам задержаться на телескопе, и мне пришлось бороться с желанием прижаться к нему. Моё тело задрожало, когда я представила, каково это — снова ощутить его твёрдые мускулы прижатыми ко мне. Но затем Кэллум отстранился, и я выдохнула, хотя и не подозревала, что задерживала дыхание, прежде чем наклониться, чтобы посмотреть на свою звезду.
Она выглядела просто; просто оттенок синего.
— Ты, кажется, не впечатлена, — рассмеялся он, и от этого звука у меня по спине побежали мурашки.
— Я думала, это будет больше похоже на все те шоу или картинки в наших книгах. Более красочно.
— На картинках, которые ты видишь в книгах, обычно к фотографии применён другой объектив, улавливающий различное электромагнитное излучение. Наиболее распространённым является инфракрасное излучение, — он произнёс ещё несколько громких слов, его руки оживлённо двигались, но я не поняла многих из них.