Выбор Донбасса
Шрифт:
Начштаба. Они попали в окружение. С ними уже четвертый день нет связи…
Юрий. Она же, эта «Тигра», — совсем ребенок…
Начштаба молчит.
...А я (кивая на ноутбук) сейчас как раз писал о ней, о нашей с ней встрече, об этом бомбоубежище в песочнице...
Пауза. Начштаба выходит.
Юрий сидит у стола, опустив голову... Грач вопросительно смотрит на него. Юрий поднимает голову.
(Грачу.) ...Там,
Грач все так же вопросительно смотрит на него... Юрий открывает окно, подталкивает к нему грача.
Давай-ка, брат, лети куда-нибудь, где повеселее...
Закрывает окно. Грач через стекло смотрит на Юрия…
Кабинет «Профессора» — вечер
Вечер. Рабочий кабинет (библиотека) в одной из киевских квартир. Со вкусом меблированная комната. Высокие потолки, люстра, тяжелые шторы на окнах.
Старинная библиотека с позолоченными переплетами книг…
Юнг… Фрейд… Ницше… «Майн кампф»… восточные философы, «Наиболее удачные операции Моссада», «Моссад. Тайная война»…
На полке — семейная фотография: мужчина, женщина, мальчик, лет тринадцати и девочка лет восьми.
На массивном деревянном столе лежат книги с заложенными между страниц закладками, одна из них — сверху — раскрыта на титульной странице: «История Моссада и Спецназа».
Рядом — номер газеты «Le Figaro», открытой на странице c фотографией убитой женщины, лежащей у стены разрушенного дома и статьей, над которой — крупно — фамилия автора статьи:
«Youri Gorbenko. Slaviansk».
За столом сидит мужчина с маленькой аккуратной бородкой и усами, лет тридцати трех, в домашнем халате, пролистывает газету — «Новороссия», на одной из статей задерживается, всматривается внимательно в фотографию автора статьи… На фотографии — Юрий.
Ниже заголовок: «О подвалах и пыточных камерах Службы безопасности Украины».
Мужчина пробегает пальцами по лежащей перед ним, на столе, клавиатуре — на экране монитора открывается папка «Террористы — добровольцы из Европы».
Мужчина открывает папку, «пролистывает» страницы многочисленных досье, на одном из них с названием «Анри», останавливается, открывает.
На экране текст:
Горбенко Юрий Сергеевич. Позывной «Анри».
Поэт, драматург.
Окончил театральный и литературный институты.
В 1990 году выехал в Европу.
Окончил аспирантуру в Сорбонне.
Лауреат Международных театральных и литературных премий.
Имеет российское и французское гражданство.
Жена — французская актриса Дани Менар.
Славянск. Двор базы ополченцев — ночь
В открытые ворота из двора выезжает колонна — КамАЗы, Мерседесы, грузовые «Газели» и прочая разношерстная техника, ощерившаяся пулеметными и автоматными стволами…
В одну из машин садится Юрий, оглядывается…
На фоне половинки лунного диска отчетливо вырисовывается силуэт грача, сидящего на свисающей над окном штаба ветке дерева.
Донецк. Площадь Ленина — день
Над заполненной народом площадью Ленина колышутся флаги Новороссии и России.
На одной стороне площади возвышается сцена, собранная из металлических конструкций.
На сцене — пожилой ополченец в камуфляже.
Пожилой ополченец. Мужчины Донбасса! Укрофашисты жгут нашу землю! Не ждите, что кто-то за вас защитит ваших дочерей, жен, матерей! Берите в руки оружие и поступайте так, как вам велит ваша совесть и честь! Наше дело правое. С нами Бог и Отечество!
Аплодисменты.
Над площадью, над толпой раскачиваются знамена ДНР и Новороссии.
К микрофону подходит ведущий.
Ведущий. Я приглашаю к микрофону еще одного защитника Славянска! Он приехал к нам из Франции и здесь вступил в ополчение! Поэт, военкор, позывной — «Анри»!
Юрий выходит к микрофону. Толпа аплодирует. Юрий поднимает руки, призывая всех к тишине…
Обводит взглядом площадь…
Шум постепенно стихает.
Юрий (сначала тихо).
Мой черный грач, — простимся, брат.
Я — ополченец, я — солдат,
И может жизнь — в момент любой –—
Позвать меня на смертный бой.
И мать опять не спит моя,
Ночами Господа моля
О том, чтоб сын ее родной
Живым с войны пришел домой.
Скажи мне, грач, какой же толк
В словах про память и про долг,
Когда не сможем мы сберечь
Ни нашу честь, ни нашу речь?
И плачет женщина моя,
Ночами Господа моля,
Чтоб — хоть изранен, но — живой,
С войны вернулся я домой.
Мой грач, о, как бы я хотел,
Устав от скорбных, ратных дел,
Прижать к груди жену и мать.
И просто — жить. Не воевать.
Но плачет Родина моя,
Меня о помощи моля,
И я иду опять, мой грач,
На этот зов, на этот плач.