Выбор Донбасса

Юрий. В Веве, городок на Женевском озере.

Ираклий. Там жил еще один писатель и драматург, Грэм Грин, «тихий американец», который всю жизнь работал на британскую разведку.

Юрий. Осталось еще Даниеля Дефо вспомнить…

Ираклий. Вас нормально кормят?

Юрий. Дали вчера что-то, но я не ел.

В класс входит Майор, садится за крайнюю парту.

Ираклий. Почему?

Юрий. Видите ли… В шкафу нет, извините, туалета. Поэтому я предпочитаю не есть, чтобы не провоцировать желудок. Воду пью, с этим — проще.

Ираклий. Я же сказал, вы — опытный агент, вы всё знаете — как себя вести, что говорить…

Берет телефон, набирает номер.

Ираклий. Добрый день, господин министр… (Отходит в глубину класса.)

Майор (Юрию). Мне сказали, что на вас была кобура, это правда?

Юрий. Да. Была.

Майор. Значит, и пистолет был. Вы его сбросили. Да, конечно же, вас нужно расстрелять… Вам бинт на ноге меняли сегодня?

Юрий машет отрицательно головой.

Майор. Я скажу фельдшеру.

Ираклий (по телефону). …Да, думаю, он — профессионал… Ну, немедленно доставить в Киев его не получится, прорваться отсюда трудно, но при первой же возможности… Хорошо, я передам его Профессору (отключает телефон).

Юрий (Ираклию). А что, если вы ошибаетесь? А из меня в Киеве, в подвалах СБУ, будут вышибать «агентурные признания» — ничего? С совестью проблем не будет?

Ираклий не отвечает, записывает что-то в свой блокнот, затем поднимает глаза на Юрия.

Ираклий. Не думаю.

Цитирует по-грузински.

Асе хдэба квэканазэ — квэла цоцхлобс, квэла квдэба.

Титры — перевод:

Все живут — все умирают, — гаснут все земные звезды…

Галактион Табидзе. «Могильщик»

Ираклий (нацгвардейцу). Можно уводить.

Юрий с трудом поднимается и, опираясь на две палки, прыгает к двери.

Ираклий (вслед). В любом случае, до киевских подвалов еще дожить надо.

Штаб ополчения. Кабинет начальника штаба — день

В кабинете Начштаба, Начальник разведки Барс и Борис.

Начштаба (Борису). …Как ты его одного отпустил?

Борис. Саныч, ну ты же его знаешь. Я ему: вернемся, мол, починим машину и, еще до вечера, успеем смотаться снова. Но он же хуже хохла. Уперся и ни в какую.

Барс. На блокпосту сказали, что вы звонили по телефону. Кому?

Борис. Ну, Санычу же! Хотел спросить, че мне делать? Только не дозвонился. Связи не было.

Барс. Но вы ведь сразу уехали с блокпоста? Значит, машина была на ходу?

Борис. Да машина-то была на ходу, но бак был пробит, и бензина оставалось только доехать до гаража. Там я бак и залатал.

Барс. Но после этого вы не вернулись на блокпост?

Борис. Нет. Мы договорились с Анри, что он позвонит, когда его забирать.

Барс (Начштаба). Понятно…

Начштаба. Ну, ладно, Борис, иди…

Борис выходит из кабинета.

Барс. Ну так вот, Саныч. Твой«Анри» в плену у отморозков батальона «Донбасс». А вот жив ли он еще, этого мы пока не знаем.

Начштаба. Твою мать!.. Твою мать!.. Я ему сто раз говорил — не лезь на рожон! Интеллигент сраный! Когда вернется, я его на месяц в подвал посажу!

Шкаф — утро

Голос нацгвардейца. Эй, в шкафу! Слышите меня?..

Юрий и Миро смотрят друг на друга, не отвечают.

Голос. Да слышите, знаю. Понять хочу. Что вам здесь, на Донбассе, нужно? С кем вы приехали воевать?

Юрий. С фашистами.

Голос. А где вы тут фашистов нашли?

Юрий. Ну, а кто вы? День Победы отменили, старикам запрещаете их ордена надевать, по улицам эсэсовцы маршируют — ветераны дивизий «Нахтигаль» и «Галичина», памятники Бандере ставите, мирные дома из «градов» поливаете… Людей сожгли в Одессе…

Голос. А что — «в Одессе»? Ну, сожгли полсотни мудаков и правильно сделали! Зато — вся Одесса шелковой стала. И в Донецке хотели — да не успели, вот теперь и результат… А Бандера-то чем вам так не нравится?..

Дверь шкафа открывается, на пороге Котик, — невысокий, щуплый нацгвардеец, с автоматом в руках.

Котик. Вот, я бандеровец. Страшно? Шмальнуть, что ли, вас обоих одной очередью?.. Да ладно… Вот…

Вынимает из кармана вскрытую пачку печенья, протягивает ее Юрию и Миро.

Печенья хотите? Берите, берите, не бойтесь!

Миро берет одно печенье.

Миро. Спасибо.

Котик. Вот видите, я, бандеровец — вас, сволочей, печеньем кормлю.

Садится на корточки, протягивает пачку Юрию.

Берите еще! Француз!..

Голос Семерки. Котик! На хрена ты печенье переводишь? Этим двоим уже ничего не нужно!

Двухметровый Семерка отодвигает Котика от двери. Рядом с ним — два охранника.

Семерка. Француз, выходи. И подружку свою словацкую бери. Я же тебе сказал, что ты труп. А ты, вижу, не поверил. Зря. (Охранникам.) К стенке их.

Школьный двор — утро

Охранники выводят Юрия и Миро и ставят к полуразрушенной деревянной стене школьных мастерских.

Семерка поднимает автомат, проверяет магазин, вставляет обратно, передергивает затвор.