Выбор владельца элитного клуба

– Вижу, что тебе не спокойно, - сев на стул, говорит он.
– И понимаю, почему. Понимаю также, почему ты не даёшь мне возможности проявить здесь инициативу.

– Потому что вопрос теперь не только в нас, Костя, - сев напротив, говорю я.
– А инициативу ты не проявляешь.

– А лишь спросил, зачем тебе это замужество. Заметить, о том, что ты, возможно, беременна, я узнал пятнадцать минут назад. Какая инициатива, о чём ты? Или я должен был сразу вскочить, упасть на колено и достать из трусов шкатулку с обручальным кольцом?

– Зачем ты язвишь?
– щурю глаза я.

– Затем, что не понимаешь.

– Так объясни.

Он снова смотрит в сторону и усмехается. Снова переводит взгляд мне в глаза.

– Хорошо. Я объясню.

Молчу. Жду. Напряжение висит в воздухе. И это очень чувствуется. Даже приятный кофе с ярким ароматом и нежной пенкой не спасает. Пальцы дрожат. Тихо, но предательски слышно позвякивает в них чашка на блюдце.

– Я рассказывал тебе о ней, не так ли?

Понимаю, что он говорит о той девушке, которую вытрахал на нудистском пляже, и после которой так поломался.

– Да, - тихо отвечаю я.
– Рассказывал.

Поджав губы, он несколько раз мелко кивает. Смотрит на стол. На чашку в моих руках. Мне в глаза.

– И я говорил тебе, что очень хотел семью. Что бредил этим.

??????????????????????????
– Да, - подавляя вызванную его словами боль, отвечаю я.
– Говорил.

Он щурится.

– Судя по тому, как ты меня на меня сейчас смотришь, я задел твоё самолюбие, не так ли?

– Нет, - качаю головой я, - не самолюбие. Просто ты говоришь о ней так, будто она до сих пор важна. И меня это задевает, да. Но самолюбие тут ни при чём. Просто мой мужчина говорит сейчас снова о женщине, которая имела для него такое значение, которое, похоже, так и не приобрела я. Это банальная ревность, Кость. Я устала тебя ревновать ко всем этим бабам.

Он горько усмехается. Качает головой.

– Ты не понимаешь...

– Так объясни мне!
– требую я.
– Объясни, Костя! Я правда устала от этих терзаний. Устала настолько, что даже думать боюсь о том, как выстраивать с тобой отношения. Просто боюсь, ясно? После этих дней сейчас здесь, что будет дальше с нами?! Что, ты опять исчезнешь на три месяца?! Может, на полгода? На год? Пока вновь не соскучишься?!

Он встаёт, проходит по комнате к окну. Молча смотрит вдаль, с высоты второго этажа. Возвращается и устало опускается на стул. Берёт свою чашку и залпом выпивает остывший кофе. Ставит чашку и пристально смотрит в глаза.

– Я скажу, как есть, Кать. Извини, если вновь обижу чем-то. Цели такой нет, правда. Ты мне очень дорога.

Молчу.

– Всё это время ты ревновала меня не к тем.

– "Не к тем"?
– напрягаюсь я.

Едва заметный кивок. Во взгляде усталость.

– Да, не к тем. Но если бы ты понимала, какой выбор я сделал совсем недавно, ты бы перестала на меня давить. Потому что бы чувствовала себя куда увереннее в отношениях со мной.

Меня задевают его слова.

– А я разве на тебя давлю? Я разве хоть словом заикалась все эти дни о том, что дальше? Когда мы натрахаемся?

Он смотрит в глаза. Не мигая.

– Неужели ты так и не поняла? Мы не натрахаемся. Это всё закончилось бы дня через два, максимум три, будь между нами только секс, пусть и классный. Мы и на старости лет, если доживём, Кать, будем упоённо заниматься сексом.

Сердце ёкает из-за его слов.

– "На старости лет"?
– едва не задохнувшись от волнения, тихонько, осторожно переспрашиваю я.

– Да, - улыбнувшись одними глазами, кивает он.
– По крайней мере. я хотел бы состариться с тобой вместе.

Меня бросает то в жар, то в холод от эмоций. Слушаю его, едва дыша.

– Если ты беременна, Катя, - это потрясающе. Это долгожданный ребёнок. И ты даже не представляешь, как я рад этому. Но я хочу знать наверняка. Как и ты. И когда мы договорим, я либо один съезжу за тестом, либо сгоняем вместе. Если захочешь.

– Захочу...

– Я боялся делать тебе предложение, потому что супружество для меня - не пустой звук. А оно мало сочетается с тем, как я жил до тебя. Я хочу быть верным своей жене. Хочу, чтобы она была верна мне. Чтобы даже толики сомнения не было в этой взаимной верности друг другу.

– Я тоже этого хочу...
– глядя ему в глаза, шепчу я.

– Мне надо тебе кое-что сказать. Признаться, если хочешь. Похоже, только тогда ты поймёшь.

Он встаёт.

– Предлагаю выйти на воздух, - качая головой, разминает шею. Что-то мне душно. Хочется на свежий воздух.

– Конечно, - кивнув, отвечаю я, и встаю следом за ним.

– Секунду подожди. Я штаны надену. Не хочу выходить в трусах.

– Хорошо.

Спустя несколько минут мы спускаемся вниз и выходим на веранду. Я сажусь в кресло, а Костя остаётся стоять. Достаёт сигариллу из взятой с деревянного столика пачки, и, чиркнув зажигалкой, склоняет к огоньку голову и закуривает. Выпускает струю сизого дыма в сторону, стараясь, чтобы не попало на меня.

Смотрит вдаль.

– Ты сказал, - тихо и осторожно произношу я, - что я ревную тебя не к тем.

– Да.

Новая затяжка. Новый клуб дыма. Запах вишнёвого табака.

– Объясни.

– Та девушка...
– на мгновение он умолкает.
– Женщина, о которой я тебе рассказывал... После разрыва с которой я и создал Клуб... С которой хотел когда-то создать семью. И после которой понял, что больше этого всего не хочу...

– Я поняла о ком ты, - с горечью произношу я.
– Можешь не пояснять.

– Окей, - он коротко вздыхает.

Снова затягивается и выпускает в сторону очередную струю дыма.

Поворачивается ко мне. Пристально смотрит в глаза.

– Эта женщина - Наталья.

– Наталья?
– не понимаю я.

– Да. Наталья.

И только тут до меня доходит. Впечатление, будто кто-то сыпанул за шиворот толчёного льда.

– Та самая...
– говорить трудно даже тихо, и я сглатываю, чтобы закончить вопрос, - с которой ты совпал на переигрывании сорокового сезона? И...
– снова сглатываю, - с которой должен был сегодня улететь в Ульм?

Он кивает.

– Да.

Внимательно смотрит мне в глаза. Во взгляде то ли боль, то ли тоска.

– Пиздец...
– тихо произношу я.

Глава 35. "Приоритеты, признание и... неожиданное счастье"

Мгновенно её образ встаёт перед моим взором. Впечатление, что кроме него сейчас я больше ничего и не вижу.

Красивая, ухоженная, горделивая. Элитная альфа-самка. Та самая, из-за которой он разуверился в женщинах. Та самая, из-за которой создал Клуб. Самый крутой его бизнес - его "ответ Чемберлену". Бизнес, который теперь он продал, чтобы освободиться.