Выгодная сделка

Кларк внутренне поморщился. Этот вопрос отражал фундаментальное различие между земной этикой и галактической реальностью. В большей части известной Вселенной разумная жизнь не считалась особенно ценной — это был просто еще один ресурс, который можно использовать или переместить по необходимости.

— В стандартной формуле Федерации коренное население… — он замялся, подбирая слова, — рассматривается как часть биосферы. Их ценность вычисляется на основе возможной полезности в колониальных работах или культурного вклада, если они обладают уникальными способностями или знаниями.

Мери побледнела: — Вы говорите о рабстве.

— Федерация не использует этот термин, — дипломатично ответил Кларк. — Они предпочитают называть это «интеграцией в галактическую экономику». Но суть… да, вы правы.

Он видел, как эта правда поразила Мери. Теперь она по-настоящему осознавала масштаб угрозы, которую представлял Сирус — не просто потеря ресурсов, а порабощение всего человечества под видом «интеграции».

— Но не все разделяют эту политику, — добавил Кларк. — Существуют и другие фракции — Альянс Свободных Миров, Консорциум Равных Прав, Движение Невмешательства. Они борются за признание всех разумных видов как полноправных членов галактического сообщества, независимо от уровня технологического развития.

— И к какой фракции принадлежите вы? — спросила Мери, внимательно глядя ему в глаза.

Это был прямой вопрос, требующий честного ответа. Кларк мог бы солгать, представив себя благородным защитником угнетенных видов, но что-то в этой земной женщине требовало абсолютной честности.

— Я был не лучше других, Мери, — тихо признался он. — Когда я прибыл на Землю, я видел в ней просто потенциальный товар. Людей — как биологические особи, представляющие умеренный научный интерес. Мой план был прост — оценить планету, найти покупателя, получить прибыль, использовать ее для помощи выжившим альтаирианцам.

Он отвернулся, не желая видеть разочарование на ее лице: — Я бы продал вашу планету без колебаний. И даже не счел бы это чем-то особенным — просто еще одна сделка.

Повисла тяжелая пауза. Кларк ждал ее реакции — гнева, отвращения, обвинений. Но когда Мери заговорила, в ее голосе звучало не осуждение, а искреннее любопытство:

— Что изменило вас?

Кларк повернулся к ней, удивленный этим вопросом. Он ожидал чего угодно, но не этого.

— Время, — ответил он после долгой паузы. — Пятнадцать лет среди вас. Сначала я просто изучал людей как любопытный вид, фиксировал наблюдения, составлял отчеты для себя. Но постепенно… я начал видеть больше.

Он вспомнил первые годы на Земле — как наблюдал за детской площадкой в парке, записывая социальные взаимодействия детей; как присутствовал на концерте классической музыки, пораженный тем, как простые звуковые колебания могут вызывать столь сильные эмоциональные реакции; как стоял под дождем на кладбище, наблюдая за похоронами незнакомого человека, пытаясь понять земной ритуал прощания.

— Я увидел искусство, которое вы создаете, несмотря на кратковременность вашей жизни; сострадание, которое вы проявляете к незнакомцам без логической причины; надежду, которую вы сохраняете перед лицом неизбежной смерти, — продолжил он. — Я увидел качества, которые моя цивилизация потеряла в погоне за технологическим совершенством. И постепенно я начал… ценить вас.

— Вы говорите почти как земной антрополог, изучающий примитивное племя, — заметила Мери с оттенком горечи.

— Так и было, — честно признал Кларк. — Но знаете, что происходит с антропологами, которые слишком долго живут среди изучаемых народов? Они начинают видеть мир их глазами. Они теряют объективность. Становятся частью того, что пришли изучать.

Мери внимательно смотрела на него: — И вы… стали частью человечества?

Этот вопрос застал Кларка врасплох. Он никогда не формулировал это так прямо даже для себя. Но теперь, когда вопрос прозвучал, ответ казался очевидным.

— Да, — просто сказал он. — Не физически, конечно. Но здесь, — он коснулся своей груди, где у альтаирианцев располагался один из трех мозговых центров, отвечающий за эмоциональное восприятие, — что-то изменилось. Я больше не могу смотреть на человечество как на товар. Вы стали… важны для меня.

— Поэтому вы решили помочь нам вместо того, чтобы продать? — спросила Мери.

— Не сразу, — признался Кларк. — Сначала я просто откладывал решение, говоря себе, что еще не закончил исследование, что нужно собрать больше данных. Но правда в том, что я просто не мог заставить себя завершить сделку. А потом… я начал внедрять технологии, которые могли бы помочь Земле развиваться более гармонично. Чистая энергия, эффективное использование ресурсов, устойчивое сельское хозяйство.

— Ваша корпорация, — догадалась Мери. — «Крафт Индастриз»…

— Да, — кивнул Кларк. — Я использовал ее как платформу для внедрения адаптированных альтаирианских технологий. Достаточно продвинутых, чтобы решать глобальные проблемы, но не настолько, чтобы разрушить естественное развитие вашей цивилизации.

Это был рискованный эксперимент — внедрение инопланетных технологий на развивающейся планете. Протокол Невмешательства Федерации строго запрещал такие действия. Если бы его поймали, последствия были бы серьезными — от штрафа в тысячи парсеков до заключения в квантовой тюрьме. Но постепенно Кларк перестал беспокоиться о правилах Федерации и начал действовать из искреннего желания помочь виду, который неожиданно стал ему небезразличен.

Мери молча слушала его исповедь, и Кларк не мог прочитать выражение ее лица. Когда он закончил, она долго смотрела на спокойную гладь озера, словно собираясь с мыслями.

— Я должна ненавидеть вас, — наконец сказала она. — За то, что вы планировали сделать с моим миром, с моим видом. Но странно… я не могу.

— Почему? — спросил Кларк, пораженный ее реакцией.

— Потому что вы изменились, — просто ответила она. — И потому что сейчас вы пытаетесь защитить нас, рискуя собой. Если посмотреть иначе… вы и Сирус мало чем отличались в начале. Разница лишь в том, что вы прожили среди нас достаточно, чтобы увидеть больше, чем просто цену.

Ее слова поразили Кларка своей проницательностью. Да, именно так всё и было. Если бы его гипердвигатель не был поврежден, если бы он не остался на Земле на пятнадцать лет, он, вероятно, продал бы планету без сожалений и никогда не узнал бы, что потерял.

— Вы удивительны, Мери, — искренне сказал он. — Большинство разумных существ не способны на такое прощение и понимание.

— Не переоценивайте меня, — она слабо улыбнулась. — Я все еще обрабатываю всю эту информацию. Но сейчас у нас есть более важные проблемы, не так ли? Сирус не будет ждать, пока мы разберемся с моими эмоциями.

Кларк кивнул, возвращаясь к голографическим проекциям: — Вы правы. Согласно последним данным Омеги, Сирус уже установил контакт с несколькими земными правительствами. Он предлагает им «защиту» в обмен на ресурсы и влияние.

— И они поверят ему? — встревоженно спросила Мери.

— Почему нет? — пожал плечами Кларк. — Он предлагает технологии, которые кажутся чудом для современной Земли. Энергетическое оружие, защитные поля, медицинские нанороботы… Даже самые скептически настроенные лидеры заинтересуются.