Выгодная сделка

Кларк мгновенно понял последствия. Контакт с кристаллом Предтеч интегрировал Мери в планетарную сеть сознания. Теперь она была не просто человеком, а живым воплощением коллективного разума Земли.

— Это не ограничение, — понял он. — Это эволюция. Ты стала первым представителем нового типа разума — планетарного сознания, сохраняющего индивидуальность.

— А что это означает для нас? — спросила Мери, в ее голосе звучала тревога.

Кларк обнял ее, чувствуя, как их биоэлектрические поля синхронизируются.

— Это означает, — сказал он, — что мой корабль больше не дом. Мой дом здесь, с тобой, на Земле. И если переговоры с Консорциумом провалятся… мы встретим их вместе.

Над ними небо наполнялось серебристыми кораблями. Консорциум Абсолютного Порядка прибыл на Землю в полном составе — не только дипломаты, но и ученые, военные, философы. Они пришли не просто для переговоров, а для комплексной оценки планеты, которая осмелилась бросить вызов их представлениям о правильном развитии цивилизации.

Но они не знали, что встретят не примитивную планету, управляемую эмоциями и хаосом, а новую форму коллективного разума, способную к прямой эмпатической коммуникации. Планету, которая могла не только говорить, но и заставлять слушателей чувствовать истинность или ложность каждого слова.

Великий Эксперимент Предтеч переходил в новую фазу. Теперь предстояло выяснить, сможет ли галактика принять новую философию разума, основанную на синтезе логики и эмоции, порядка и хаоса, индивидуальности и единства.

Кларк и Мери, стоя на поверхности планеты, которая стала живым существом, готовились к самым важным переговорам в истории галактики — переговорам, которые определят, станет ли вселенная местом бесконечного разнообразия или абсолютного единообразия.

Но у них было преимущество, о котором Консорциум даже не подозревал: они любили. И эта любовь, усиленная планетарной сетью сознания, могла стать самым мощным дипломатическим оружием во вселенной.

Глава 17: Последнее уравнение

Конференц-зал в штаб-квартире ООН в Нью-Йорке никогда не видел такого сборища. За полукруглым столом, специально расширенным для этого исторического события, сидели представители всех крупнейших государств Земли. Но это была лишь человеческая часть делегации.

Напротив землян, словно живое воплощение геометрического совершенства, расположилась делегация Консорциума Абсолютного Порядка. Семь существ различных рас, каждое из которых представляло определенный аспект организованной цивилизации: военный порядок, экономическую эффективность, социальную стабильность, технологическое совершенство.

В центре инопланетной делегации восседал Посол Дипломатикус — воплощение галактической дипломатии. Его раса, Красноречивые с планеты Ритор, эволюционировала специально для переговоров. Каждое слово, каждая интонация были рассчитаны для максимального психологического воздействия на собеседника.

— Уважаемые представители планеты Терра-3, — начал он голосом, который звучал как идеально настроенный инструмент, — Консорциум Абсолютного Порядка приветствует вас от имени трехсот семнадцати цивилизованных миров нашего сектора галактики.

Генеральный секретарь ООН, Амара Окойе, женщина нигерийского происхождения с умными глазами и стальными нервами, кивнула в ответ. За последние 48 часов ей пришлось принять факт существования инопланетных цивилизаций, планетарных сетей сознания и необходимости говорить от имени всего человечества.

— Мы благодарны за ваш визит, — ответила она. — Хотя должна признать, обстоятельства несколько… необычны для стандартной дипломатии.

Это было мягким преуменьшением. Последние два дня Земля переживала трансформацию, которая граничила с чудом. Активация планетарной сети сознания изменила сам характер человеческой коммуникации. Люди внезапно обнаружили, что могут чувствовать эмоциональные состояния друг друга на расстоянии, что ложь стала почти невозможной, а сочувствие и понимание — автоматическими.

Кларк стоял у больших окон конференц-зала, наблюдая за серебристыми кораблями Консорциума, висящими над Манхэттеном. Его статус на переговорах был неопределенным — официально он являлся «научным консультантом», неофициально — единственным человеком на планете, понимающим истинные масштабы происходящего.

Рядом с ним стояла Мери, но теперь она была чем-то большим, чем просто женщина, которую он встретил на пустынной дороге. Через нее текли мысли и эмоции миллиардов людей — не хаотично, а структурированно, образуя коллективное сознание, которое сохраняло индивидуальность каждого участника.

— Они боятся, — тихо сказала она, наблюдая за делегацией Консорциума. — Не нас. Они боятся того, что мы представляем. Доказательства, что их философия не единственно верная.

Посол Дипломатикус продолжал свою речь, демонстрируя виртуозное владение дипломатическим языком:

— Наша миссия проста и благородна. Мы предлагаем вашей цивилизации членство в Консорциуме — статус, который откроет доступ к технологиям, способным решить все ваши проблемы. Голод, болезни, войны, экологические кризисы — все это станет достоянием истории.

Президент США Джеймс Хартфорд наклонился вперед:

— И что потребуется взамен?

— Всего лишь небольшие корректировки в социальной структуре, — ответил Посол с обезоруживающей улыбкой. — Стандартизация языков, унификация образовательных систем, оптимизация правительственных структур. Ничего, что ущемляло бы ваши основные права.

Премьер-министр Великобритании Маргарет Стоун скептически подняла бровь:

— А что вы понимаете под «основными правами»?

На этот вопрос ответил Архитектор Порядка Зефира, ее кристаллическое тело мерцало в соответствии с математическими паттернами:

— Право на существование, право на эффективное функционирование в обществе, право на доступ к базовым ресурсам. Все остальное — излишества, которые ведут к хаосу и конфликтам.

Канцлер Германии Клаус Мюллер откинулся в кресле:

— Вы говорите об отмене культурного разнообразия, художественного творчества, свободы самовыражения?

— Мы говорим о их оптимизации, — поправил Доктор Систематус, поправляя свои многочисленные очки. — Зачем иметь тысячи языков, когда один универсальный гораздо эффективнее? Зачем сотни музыкальных стилей, когда несколько оптимальных покрывают все эмоциональные потребности?