Вымпел мертвых. Балтийские кондотьеры

В то время как Иениш отдавал приказы о подготовке к бою, с противоположной стороны за небольшим неизвестным кораблем с тревогой наблюдал капитан 2-го ранга Сакурай Кикунозо. Он уже успел ознакомиться с информацией собранной командирами кораблей принимавших участие в битве с китайским флотом, и знал характерные признаки небольшого русского минного крейсера потопившего штабное судно. И вот как раз две далеко отстоящих друг от друга дымовых трубы он наблюдал в свой бинокль слева по борту. А тот факт, что именно русские потопили "Сайкё-мару", в то время как весь прочий китайский флот, не смотря на подавляющее численное преимущество, не смог уничтожить даже один слабо вооруженный пароход, говорило о серьезности доставшегося его кораблю и команде противника. Ну а на неизбежность боя очень толсто намекал маневр небольшого корабля, принявшегося сближаться с его "Каймоном" после разворота на левый борт.

Пристрелку Иениш приказал начать с 20 кабельтов. Сперва, двигаясь на догонном курсе, где его могли достать лишь пара орудий, а после, когда противник будет вынужден сойти с курса и подставить борт, чтобы ввести в действие все бортовые орудия имевшие весьма небольшие углы обстрела, дать максимально возможный ход и выйдя в нос противника начать вести его продольный обстрел. Вновь тишину над морской гладью нарушил рев орудий, предвещающий триумф одним и трагедию другим, ибо давно было сказано – "Горе побежденным".

На сей раз одновременно вести огонь смогли оба 120 мм орудия минного крейсера, и даже расчет 47-мм орудия правого борта успел сделать три выстрела, прежде чем примчавшийся старший офицер не настучал всем инициаторам пустой растраты боеприпасов по голове, пообещав напоследок вычесть стоимость потраченных снарядов из их доли.

Стрелявшие по очереди баковое и ютовое орудия, не торопясь, нащупывали дистанцию до противника, делая по паре выстрелов в минуту. И лишь на пятой минуте, удовлетворившись тремя накрытиями, перешли на беглый огонь, доведя скорострельность до восьми-десяти выстрелов в минуту. За три минуты они выпустили четверть оставшегося боекомплекта, но результат того стоил – наблюдавшие за противником из боевой рубки Иениш и Протопопов отметили шесть разрывов на корпусе японского корабля, что для такой дистанции было более чем неплохо. Старые канониры вновь продемонстрировали свою великолепную выучку и просто напрашивались на немалое дополнительное материальное поощрение. В центральной части из-под палубы корвета изо всех отверстий валил черный дым, а на корме потихоньку разгорался пожар, грозивший неминуемой гибелью композитному кораблю.

Покинувший строй и заметно сбросивший скорость "Каймон" тем не менее, не желал сдаваться без боя. Его канониры принялись отвечать на огонь противника сразу же, как тот начал пристрелку, вот только разлет снарядов на подобной дистанции оставался слишком велик, да к тому же никак не удавалось рассчитать скорость русского крейсера. Снаряды постоянно ложились с недолетом и далеко за его кормой.

Первое время и огонь русских не был особо точен. Снаряды падали с большим недолетом и далеко по носу или за кормой, так что у капитана 2-го ранга даже сложилось впечатление, что одно из орудий минного крейсера вело огонь по следующему за ним мателоту. Вот только стоило пристрелке закончится, как на его небольшой корабль обрушился настоящий шквал из смеси воды, огня и стальных осколков. Пусть большая часть русских снарядов ушла в воду, но близкие разрывы изрешетили левый борт прямо по ватерлинии и через многочисленные пробоины, в некоторые из которых можно было спокойно просунуть кулак, в трюм начала поступать вода. Следом, попавший прямо в основание трубы фугас разворотил ее вместе с палубным настилом настолько, что весь дым повалил на батарейную палубу, слепя наводчиков и выгоняя на верхнюю палубу задыхающихся от гари матросов. Скорость тут же начала падать и чтобы не тормозить идущие следом суда, он приказал принять штурвал влево, стараясь сблизиться с противником, и заодно давая возможность единственному 170-мм орудию начать обстрел неприятеля. Вот только до того как дымящий всеми орудийными портами корвет смог сменить курс, в него влетело еще с пол десятка снарядов, выкосивших более сорока человек команды и запаливших деревянную палубу и борт корвета.

Капитаны же пароходов, не зная как им поступить в сложившейся ситуации, продолжили идти прежним курсом, даже не предпринимая попыток разбежаться в разные стороны, чтобы хоть у одного был шанс скрыться от китайского рейдера.

– Может, оставим его в покое, Виктор Христофорович? – оценив непрезентабельный вид японского корвета, поинтересовался Протопопов, – Ход мы ему сбили и теперь он даже свои транспорты догнать не сможет. А чтобы пустить его на дно придется потратить еще не меньше сотни снарядов или подойти поближе, рискуя нарваться на удачный японский снаряд. Все же японцы нам не враги, во всяком случае, сейчас, чтобы целенаправленно уничтожать их корабли и моряков. Мы ведь здесь больше для того чтобы заработать, а не воевать, хотя именно последнее нам все время и приходится делать.

– И хотел бы, Николай Николаевич, но пока мы будем гоняться за транспортами, он может уйти в бухту, где сейчас стоят оба наших трофея. А ведь там два десятка наших людей, рисковать жизнями которых я не желаю. И потому я предпочту потратить еще сотню снарядов, но буду уверен, что этот японец не принесет нам проблем. Поэтому сейчас вновь пристреляемся и потихоньку добьем подранка.

Время от времени вздрагивая от прохладного душа, что окатывал канониров минного крейсера при редких близких падениях снарядов, порождавших немалые фонтаны воды, расчеты 120 мм орудий, вновь перейдя на неспешную стрельбу, через пару минут нащупали новую дистанцию и вокруг "Каймона" вновь закипело море. Что бы Иениш ни говорил, он все же опасался израсходовать все снаряды и потому повел корабль на сближение, стараясь на максимальной скорости выйти едва ковыляющему японцу в нос. И вот стоило тому оказаться на правом траверзе, как все орудия, что могли стрелять на этот борт, вновь подали свой раскатистый голос. Даже расчету 47 мм пушки позволили стрелять вволю, лишь бы попадали в цель.

С десяти кабельтов результативность огня с "Полярного лиса" возросла в разы, и теперь каждый четвертый или третий снаряд рвал на части деревянный корпус "Каймона" множа жертвы среди его экипажа и разрушения. Едва успевшие потушить пожар на корме, пожарные расчеты были вынуждены кинуться на нос, где пока еще не слишком сильное пламя уверенно подбиралось к самому тяжелому орудию корвета.

Точку на борьбе за живучесть корабля поставили два 120 мм снаряда прилетевшие один за другим в левую скулу корабля и проделавшие две солидных пробоины, соединившихся в одну, края которой оказались немногим ниже ватерлинии. Сначала помаленьку, а потом, по мере увеличения крена, все больше и больше вода начала поступать во внутренние отсеки "Каймона". Справиться с начавшимся затоплением своими силами, да к тому же вдали от родных берегов нечего было и мечтать. На новейших стальных крейсерах с множеством водонепроницаемых переборок подобное повреждение еще можно было бы игнорировать, задраив затапливаемый отсек, но на первенце японского кораблестроения отсеки разделяли деревянные переборки, которые принялись протекать разом в сотне мест. Все попытки заткнуть щели досками, одеждой и вообще всем, что только попадало под руку, лишь немногим приостановили поступление воды, но трюм постепенно заполнялся водой, и спустя пятнадцать минут та уже плескалась в машинном отделении, все ближе подступая к топкам котлов. Было ясно, что пока не будет перекрыта пробоина, говорить о спасении корабля нечего и мечтать.

Оценили незавидное положение военных моряков и на шедшем концевым "Микава-Мару". Сбросив скорость, он приблизился к погибающему кораблю и, окончательно застопорив ход, начал спускать шлюпки на воду. К этому времени китайский рейдер уже пять минут как прекратил стрельбу и отойдя на более безопасное для себя расстояние, принялся наворачивать круги в ожидании развязки событий.

Не смотря на сильный крен на нос и левый борт, японский корвет, тем не менее, уже более часа держался на воде и на первый взгляд не думал тонуть, а вокруг него вились пять белоснежных шлюпок, с которых время от времени к ушедшей под воду пробоине ныряли японские моряки, прилагавшие нечеловеческие усилия, чтобы закрыть пробоину парусиной и деревянными щитами. За это время "Полярный лис" успел догнать оба ушедших вперед транспорта, оказавшихся угольщиками, что везли кардиф стоявшему у берегов Кореи японскому флоту.

Пройти мимо такого трофея Иениш никак не мог, но и отдавать боевой уголь, который впоследствии самому придется покупать за куда большие деньги, на откуп китайцам, не поднималась рука. Да и шедший головным угольщик, водоизмещением в шесть тысяч семьсот тонн, спущенный на воду всего два года назад, являлся весьма желанным трофеем. Потому именно его Иениш собирался потребовать себе в собственность из той четверки, что он собирался привести в Шанхай в ближайшем будущем. Дело оставалось за малым – разобраться с японским корветом и прибрать к рукам последний транспорт перехваченного конвоя.

На оба судна были переведены призовые партии и развернувшись ровно на 180 градусов, угольщики отправились в обратный путь, идя уступом вправо и прикрывая своими корпусами минный крейсер, вставший в строй крайним. На них все еще развивались японские флаги, да и родные экипажи никто с них снимать не стал, а потому оставалась надежда, что даже если на "Каймоне" разглядят небольшой крейсер и распознают ту хитрость, к которой решили прибегнуть капитан рейдера, расстреливать свои же суда японские моряки не станут.

Капитан 2-го ранга Сакурай рассматривал в бинокль приближающиеся транспорты, что совсем недавно на максимальной скорости уходили на запад и терялся в догадках, что именно могло произойти с бросившимся вслед за ними минным крейсером. То, что он догнал угольщики, являлось несомненным фактом. Все же на 10 узлах убежать от корабля способного, по имеющимся данным, дать все 20, выходило за рамки реальности. Но если он смог их догнать и захватить, почему оба транспорта возвращались назад? Так и не разглядев за высокими бортами транспортов небольшой минный крейсер, капитан 2-го ранга все же заподозрил неладное в происходящем и пока те находились в зоне обстрела 170 мм орудия, приказал дать предупредительный выстрел прямо по ходу угольщиков. Машинной команде пришлось затушить топки и спустить пар еще четверть часа назад, лишая корвет хода. На парусах же потяжелевший от принятой воды корвет мог двигаться с немалым трудом, но и они не были подняты, поскольку все уцелевшие матросы оказались заняты на заделке пробоины и откачке всеми имеющимися ручными средствами все еще поступающей на борт воды.