Вымпел мертвых. Балтийские наблюдатели

"Полярный лис" отделался попаданием шестидюймового снаряда и полудюжины противоминной мелочи, но самая крупная пробоина оказалась подводной, и принимающий воду корабль уже получил небольшой крен на правый борт. Потому требовалось предпринять скорейшие действия для заделки дыры брезентовым пластырем, что, естественно, лучше было делать не на ходу. И уж тем более не под огнем противника, который даже и не думал прекращать стрельбу.

Утро, что "Олимпия", что "Балтимор", встретили, все еще находясь наплаву. Но, ни тот, ни другой, корабль уже не мог рассчитывать протянуть хотя бы до полудня. Так, "Балтимор" уже имел крен на правый борт более 20 градусов и потому не мог вести огонь по не думающему оставлять его без присмотра противнику. Максимальный уровень наводки орудия по вертикали попросту не позволял компенсировать образовавшийся крен. К тому же, вода все продолжала прибывать, несмотря на безостановочную работу водоотливных средств и усилия экипажа. Ему еще повезло, что поражения минами пришлись в оконечности. Попади они обе по центру и корабль уже давно пошел бы на дно. А так он все еще продолжал цепляться за поверхность Южно-Китайского моря, но даже без дальнейшего воздействия противника, более не имел шанса добраться до ближайшей суши. "Олимпия" тоже осела в воду еще больше, отчего поднимаемые на ходу волны уже накатывали на палубу в носовой части корабля, доходя вплоть до башни. В свежую погоду крейсер, скорее всего, уже пошел бы на дно. Однако погода радовала едва заметным ветром и невысокими волнами, давая глупым людишкам самим поставить точку в разыгрывающейся трагедии. И командующий испанской эскадрой решился. Выслушав доклад прибывшего на борт флагмана Протопопова, для чего "Кристобаль Колон" пришлось останавливать, и лично оценив печальным взглядом остатки минного отряда прибывшего на соединение с флагманом, где помимо совершенно не пострадавшего "Арктического лиса" не было более ни одного корабля, он был вынужден согласиться, что для еще одной ночной минной атаки сил у него считай, что не осталось. Если "Полярный лис" и "Песец" все еще можно было вернуть в строй после исправления полученных повреждений, то с "Рапидо" все оказалось очень печально. Крейсер уже потерял ход и потихоньку тонул, несмотря на активную работу водоотливных средств подошедших к нему вплотную минных крейсеров и наложенные на подводные пробоины пластыри. Его еще можно было попытаться отбуксировать поближе к берегам острова Лусон, но с помощью одних минных крейсеров сделать подобное не представлялось возможным, тем более, что еще требовалось принять на борт сотни моряков с пошедшего-таки на дно в районе девяти часов утра "Балтимора", что пока размещались в многочисленных шлюпках, спущенных, в том числе, со всех испанских кораблей минного отряда.

К полудню, когда вновь заговорили орудия флагманов двух эскадр, скорость "Олимпии" упала уже до 6 узлов, а о совершении резких маневров не могло идти и речи. Именно поэтому бой начался и пошел по плану испанского контр-адмирала. Несмотря на скромные возможности "Арктического лиса" ему все же отвели ответственную роль в грядущем сражении. Обогнав по большой дуге "Олимпию", Керн дождался пока "большие дяди" начнут обмениваться бортовыми залпами, после чего повел свой минный крейсер в лобовую атаку, помешать которой американским морякам было практически нечем. Носовые казематы 57-мм орудий уже были затоплены, и потому по минному крейсеру могло вести огонь лишь одно 127-мм орудие, да пара 37-мм, чьи снаряды никак не могли нанести серьезного урона подобному кораблю.

Единственная попытка отвернуть, предпринятая, дабы подставить наглеца под огонь бортовых орудий, когда стало понятно, что выходящий в минную атаку испанец даже не думает отворачивать, привела лишь к тому, что расстояние между "Олимпией" и "Кристобалем Колоном" сократилось до 7 кабельтовых и продолжало уменьшаться, а минный крейсер поспешил отбежать подальше, чтобы через полчаса вновь повторить попытку минной атаки. Впрочем, к этому времени таковая уже не понадобилась, поскольку после сближения стороны, забыв про необходимость экономии снарядов, расстреляли по друг другу почти все, что оставалось в бомбовых погребах.

Получивший два десятка попаданий снарядами среднего калибра "Кристобаль Колон" горел аж в трех местах, а кормовая башня застыла, будучи повернутой лево на борт после того, как в нее влетел 203-мм бронебойный снаряд. Лобовую броню он пробить не смог, но вывести из строя что-то в механизмах поворота башни сумел. "Олимпия" же тонула. Слишком много пробоин, как новых, так и полученных в предыдущий день, оказались ниже уровня моря, отчего также горящий в центральной части бронепалубник потихоньку погружался носом в воду, постепенно заваливаясь на правый борт.

Справившийся с пожарами и подобравший из воды чуть более двух сотен моряков с погибшей "Олимпии" флагман испанской эскадры смог добраться к борющемуся за жизнь "Рапидо" только к восьми часам вечера. А завести буксирные тросы и стронуться с места удалось лишь спустя еще три часа. Так, двигаясь с черепашьей скоростью в 4 узла, они и добрались всей толпой инвалидов до входа в Манильский залив, где, подобно сторожевым псам, уже который день курсировали три крейсера, боясь сунуться обратно через заминированные фарватеры, и отворачивая от залива все подходящие суда.

В конечном итоге, с помощью портовых буксиров "Рапидо" посадили на мель по соседству со сгоревшей "Кастильей", дожеванной таки "Индепенденсом", после чего принялись подбивать баланс отгремевшего сражения. О поиске же скрывшегося в темноте "Рейли" никто даже не помышлял. Ведь для его поимки попросту не имелось сил и средств. Так, помимо расстрелявшего практически весь боезапас броненосного крейсера, у Монтехо оставались под рукой охромевшая, и потому годная разве что для стационарной службы, "Рейна Регента II", пара малых бронепалубников, не предназначенных для действий в открытом море, да тихоходная "Рейна Кристина", столько времени служившая ему флагманом. Естественно, оставалась еще тройка минных крейсеров, но двоим из них требовался ремонт с заведением в сухой док, благо небольшой для обслуживания колониальных крейсеров как раз имелся, а отпускать единственный не пострадавший на свободную охоту не хотелось от слова "совсем". Ведь повстречай он того же "Рейли" и, ни убежать, ни отбиться, у "Арктического лиса" возможностей не имелось вовсе, даже с учетом возвращения тому снятого ранее кормового 120-мм орудия. К тому же, кто-то же должен был начать вытаскивать из воды те сотни мин, что были высыпаны в воды залива для встречи американцев. Вот и выходило, что, помимо одного безбронного крейсера, с требующими ремонта котлами, выпускать на охоту за американскими пароходами было попросту некого. Разве что вооружить трофейные суда и бывший "Владивосток" парой орудий, и выпихнуть их в океан в качестве вспомогательных крейсеров, благо моряков ныне имелось в избытке после потери столь огромного количества кораблей. Но все это было делом будущего, а пока контр-адмирал Монтехо занимался куда более важным и срочным делом - составлял победную реляцию.

Глава 6. Остров свободы.

Начало боевых действий ознаменовалось не только метаниями изрядно наскипидаренных военных моряков, пытавшихся успеть сделать все то, на что не хватило времени, сил и средств за последние годы, но и самым натуральным расцветом желтой прессы. В целях получения дополнительных прибылей, которые могли образоваться только в результате увеличения тиража, газеты, одна за другой, принялись буквально кошмарить население, многочисленными заявлениями о неминуемых атаках испанских крейсеров по портам и прибрежным городам САСШ. Обсасывая данную тему в каждом новом номере все подробнее и не забывая при этом сгущать краски. Естественно, не располагая какими-либо иными источниками информации, а также, не имея никакого представления о реальном положении дел на испанском флоте, народ проникся. Народ заволновался. Народ потребовал обеспечения безопасности. И правительство не смогло позволить себе проигнорировать подобные требования. Все же быть избранными и на следующий срок хотелось всем! В результате, оказались отправлены в почетную отставку все старые заслуженные контр-адмиралы, доверять которым руководство боевыми действиями современного флота попросту побоялись, а на первый план оказались выдвинуты действительно опытные офицеры. И пусть их опыт также лежал далеко от реалий современного морского боя, они хотя бы имели достаточное представление о своих кораблях и их возможностях. Не говоря уже о намерениях на деле подтвердить право ношения адмиральских погон.

Одно было плохо. Совершенно внезапно появившиеся у испанцев броненосцы, спутали все довоенные карты. Ведь теперь, хотелось того или нет, но большую часть броненосных кораблей постоянно приходилось держать в составе одного отряда, что не уступал бы по численности и боевой мощи главным силам визави. И отпускать этот самый отряд далеко от родных берегов и блокируемой флотом Гаваны было никак нельзя. А, между тем, потребность в прикрытии протяженных морских границ также требовали больших сих. И одними вспомогательными крейсерами тут уже было не обойтись. В результате, опять же появились на свет две эскадры - основная, под командованием вице-адмирала Сэмпсона и летучая, отданная на откуп коммодору Шлею. Вот только состав эскадр нынче вынужденно стал другим. Не тем, что однажды, в другой истории, стал творцом американского триумфа. Так четыре броненосца и четыре же наиболее современных монитора, базируясь на Ки-Уэст, занимались не только бомбардировкой укреплений столицы Кубы и блокированием немногочисленных находившихся в ее порту испанских кораблей, но и поджидали своего главного противника, которому, так или иначе, все же требовалось пробиться в Гавану. Несмотря на обилие портовых городов, только колониальная столица могла похвастать наличием достаточных возможностей и ресурсов для обеспечения столь грандиозной эскадры, что шла сейчас из метрополии. Потому, рано или поздно, но противник обязан был появиться в этих краях и попытаться пробиться в блокированный порт. Именно по этой причине здесь оказались сосредоточены наиболее толстокожие представители американского военно-морского флота. А вот наиболее современный и единственный в составе флота океанский броненосец с тройкой броненосных крейсеров в сопровождении полудюжины бронепалубников превратились в тот самый щит, что должен был обеспечивать защиту прибрежного плавания, да и самого американского атлантического побережья тоже.

Однако, очередные новости, свалившиеся на голову американского общества, довольно скоро заставили флотских вновь перетасовывать имеющиеся "карты". Весть о поражении на Тихом океане и практически полном уничтожении эскадры коммодора Дьюи в одно мгновение взвинтило панику среди гражданского населения. И, надо сказать, газетные писаки даже не помышляли о снижении накала страстей. Наоборот, с каждым днем заголовки передовиц становились все более кричащими и пугающими, надежно обеспечивая спрос не только на весь основной тираж печатных изданий, но и экстренные выпуски. Оказавшееся же в луже правительство, под многочисленными представителями которого уже потихоньку начали покачиваться столь удобные и комфортные кресла, поспешило перевести стрелки на флотских, требуя от последних принять меры. При этом нигде не уточнялось, какие именно меры, но вот сроки указывались четко - "в срочном порядке".

Естественно, тут же был отменен выход к Филиппинам "Чарльстона" и "Монаднока", а также дано указание командиру "Рейли" в максимально сжатые сроки вернуться к берегам САСШ. Как ни крути, а угроза всему тихоокеанскому побережью действительно виделась нешуточной, так что об очередной попытке атаковать испанцев в Манильском заливе, не было сказано ни одного слова. Все же один или два крейсера, даже будучи поддержанными огнем крупнокалиберных орудий монитора, вряд ли имели шанс одержать верх там, где погибла куда более мощная эскадра. Тем более что испанцы уже трезвонили на весь мир, что одержали грандиозную победу, отделавшись незначительными потерями и легко устранимыми повреждениями. Верить последнему не желали многие, но вот факт наличия у испанцев как минимум трех остававшихся на плаву после боя крупных крейсеров, один из которых являлся броненосным, подтверждался теми немногими корреспондентами, что уже каким-то образом успели отослать информацию в свои издательства. А современный броненосный крейсер, появись он близ практически лишенных прикрытия берегов САСШ, мог натворить очень больших бед.

Однако, пока скорбное сообщение дошло из Гонконга до САСШ, пока на больших верхах было принято решение, пока посыльное судно отыскало патрулирующую в море эскадру Шлея, у которого в срочном порядке изымали один броненосный и два бронепалубных крейсера для отправки в Тихий океан, основные силы испанского флота оказались обнаружены менее чем в трехстах пятидесяти милях от Пуэрто-Рико, да еще в компании солидного количества вспомогательных крейсеров. Вполне естественно, что в сложившихся обстоятельствах никакой речи об отправке подкреплений к западному побережью, вокруг всей Южной Америки, не могло быть и речи. Итог войны должен был решиться именно здесь, на атлантическом театре военных действий. Но чтобы не дать противнику воспользоваться результатами своей победы над эскадрой Дьюи, требовалось как можно скорее расправиться с его главными силами. Потому, пустив вперед десятки крейсеров, навстречу эскадре контр-адмирала Серверы принялся выдвигаться броненосный флот САСШ, таща за собой даже низкобортные и тихоходные мониторы.