Высадка в Нормандии
Шрифт:
На следующее утро немецкая мотопехота вновь атаковала норфолкцев. Капитан Джеймисон, получивший ранение в правый глаз и левую руку, был награжден Крестом Виктории за успешное командование своей ротой Д в обороне. Когда противник уже едва не смял их, капитан связался с артиллерией и вызвал огонь на себя. К счастью, радиосвязь была хорошей, и артиллерия сработала безупречно. К тому же артиллеристы с симпатией относились к пехоте. «По сравнению с пехотой у нас задача совсем простая», – писал в дневнике один молодой артиллерист. Офицер медслужбы 59-й дивизии описал бой, который он наблюдал с высоты холма на западном берегу Орна: «Вид на долину Орна, протянувшуюся до городка Тюри-Аркур, был неописуемым. По ту сторону долины пылал лес, подожженный артиллерийскими снарядами и минами».
После взятия Мон-Пенсон сектор Орна доставлял командованию немало хлопот. «Здесь, на английском участке фронта, – писал офицер штаба 7-й
На рассвете 8 августа большинство колонн Симондса вышли к намеченным рубежам по обе стороны дороги на Фалез. Восточнее дороги 1-й Нортгемптонширский конный полк и «Черная стража» заняли позиции в рощах и садах к югу от Сент-Эньян-де-Крамениль. Они были совсем рядом с Гуменилем, где находился НП командира 12-й танковой дивизии СС «Гитлерюгенд» оберфюрера Курта Мейера. Это было переломным моментом всей операции. Симондс, уверенный, что немцы создали силами 1-й танковой дивизии СС мощную вторую линию обороны, после полудня организовал вторую бомбардировку. Две его передовые танковые дивизии были готовы идти дальше, но теперь пришлось ждать подхода бомбардировщиков.
Непробиваемый Мейер бросился на передовую, встревоженный непроверенным донесением о том, что 89-я пехотная дивизия бежала перед наступающим противником. Стоя во весь рост в своем «Фольксвагене-82», он в ужасе наблюдал, как солдаты 89-й бегут к Фалезу. По его словам, он выскочил из машины и один стоял на дороге, вооруженный лишь карабином, чтобы пристыдить их и заставить вернуться оборонять Сенто. Генерал Эбербах, все еще командовавший 5-й танковой армией, которую вскоре передаст Зеппу Дитриху, также прибыл на передовую, чтобы переговорить с Мейером. Он пообещал отправить ему на подмогу 85-ю пехотную дивизию сразу по прибытии, но даже ее передовые подразделения все еще находились в 16–20 км. До Мейера уже дошли вести о польской 1-й танковой дивизии к востоку от дороги и канадской 4-й танковой дивизии к западу от нее. Они остановились в точках сбора, ожидая начала нового этапа наступления.
Мейер сказал, что единственная надежда – ошеломить противника внезапной контратакой. Эбербах согласился. Оба они знали, что, если канадцы и англичане прорвутся к Фалезу, то 7-я армия, все еще пытавшаяся возобновить контратаку на Авранш, будет окружена. Мейер решил, что поведет мотопехоту боевой группы «Вюнше» через Грембокский лес навстречу канадцам.
Мейер прибыл в Сенто, побеседовал с Вальдмюллером, командиром другой своей боевой группы, а также с танковым асом Виттманом, который должен был оказать поддержку ротой «Тигров». По словам Мейера, когда они обсуждали предстоящие действия, то увидели американский бомбардировщик, сбросивший маркер. Хорошо понимая, что это означает, они побежали к своим машинам. Сразу же отъехав, они смогли избежать худшего периода бомбежки. Находясь на северной окраине Сенто, Мейер наблюдал, как «Тигры» Виттмана на полной скорости мчатся к Сент-Эньяну, не обращая внимания на вражеский артобстрел. Мотопехотинцы устремились за ними на бронетранспортерах. Пулеметчик позвал Мейера, указывая на север. Подходили английские бомбардировщики. Мейер утверждал, что один молодой эсэсовец из Берлина крикнул: «Какая честь! Черчилль послал по бомбардировщику на каждого из нас!»
Четыре «Шермана» 1-го Нортгемптонширского конного полка хорошо укрылись среди роз в саду южнее Сент-Эньяна. Внезапно они услышали по рации голос командира: «Не спать! С севера движутся три “Тигра” колонной». Бронированные монстры двигались по небольшой проселочной дороге, шедшей параллельно главной дороге. Командир англичан приказал огонь не открывать. На таком расстоянии 75-мм пушки «Шерманов» против брони 56-тонных «Тигров» были «как игрушечное ружье против бетонной стены». Нужно было дождаться, пока «Тигры» подойдут ближе. Три обычных «Шермана» должны были сдерживать их огнем 75-мм пушек, а единственный «Шерман-Файрфлай» – попытаться подбить их из своей тяжелой 17-фунтовой пушки.
У тех, кто помнил расхожую статистику: уничтожение одного «Тигра» стоило трех «Шерманов», – внезапно пересохло в горле. Заряжающие проверили, чтобы
в казенной части были бронебойные снаряды. Смотревший в прицел наводчик медленно поворачивал башню, следя за указанной командиром целью. Главными мишенями были головной и замыкающий «Тигры».Наконец невыносимое ожидание закончилось – цели оказались на расстоянии около 730 метров. Командир отдал по рации приказ. Не заметившие засаду Виттман и экипажи его «Тигров» были захвачены врасплох. Попав под обстрел, «Тигры» открыли ответный огонь, но так и не смогли ясно разглядеть замаскированные «Шерманы». Два первых «Тигра» загорелись, а третий, в котором, вероятно, и находился Михаэль Виттман, взорвался. Англичане наконец-то сумели отомстить за гибель своих товарищей, нарвавшихся на засаду в Виллер-Бокаже.
Экипажи «Шерманов» из Нортгемптонширского конного не могли поверить, что им удалось без потерь подбить три «Тигра» [248] . Но времени торжествовать не было: по полям шли танки Т-IV и мотопехота боевой группы «Вальдмюллер».
Бойцы польской танковой дивизии в своих надетых строго по форме беретах находились левее Нортгемптонширского конного и ожидали своей очереди вступить в бой. Канадская 4-я танковая дивизия вышла к дороге на Фалез с запада и тоже остановилась. Потом прилетело множество американских бомбардировщиков, и произошла очередная катастрофа с «огнем по своим».
248
Очевидцы из 12-й танковой дивизии СС «Гитлерюгенд» и врач 101-го тяжелого танкового батальона СС были уверены в потере пяти «Тигров». Оставшиеся две машины вполне мог подбить 144-й полк Королевских танковых войск. (Прим. авт.)
Строй из более чем 500 бомбардировщиков Б-17 стал наносить удары по шести намеченным районам вдоль всей линии фронта. Немецкие источники утверждают, что их зенитки подбили один из ведущих самолетов, который вследствие этого разгрузил бомбовые люки раньше времени, а ведомые последовали его примеру. Один английский офицер-артиллерист тоже видел, как зенитка пробила брешь в строю бомбардировщиков. «Остальные самолеты не смогли найти цель и сбросили бомбы на позиции союзников, что привело к многочисленным потерям», – писал он. «Репутация у американской авиации плохая. Они с одинаковым успехом могут разбомбить и наши позиции, и фрицев. В результате – многочисленные потери среди канадцев и поляков», – записал в дневнике врач, лечивший раненных во время этой бомбардировки.
Канадцы и поляки, попавшие под удар своих самолетов, поспешно бросили желтые дымовые гранаты, чтобы обозначить свои позиции. Но из-за ужасающе низкого уровня взаимодействия между наземными войсками и авиацией американцы решили, что желтый дым – это как раз обозначение цели. В итоге 315 погибших или раненых канадцев и поляков. Поляки проявили большое самообладание, назвав этот инцидент «неудачной поддержкой со стороны своей авиации». Но удар по моральному состоянию войск и неразбериха замедлили второй этап наступления Симондса, что привело к катастрофическим последствиям. Бомбежка не привела ни к чему, кроме того, что ослабила войска, которым предстояло перейти в наступление. Теперь-то стало ясно, что Симондс прекрасно обошелся бы без нее и тогда сохранил бы темп наступления. Надо было дать двум танковым дивизиям приказ о наступлении утром, когда немцы еще приходили в себя после ночного налета, а не стоять на месте, ожидая бомбардировщики.
Несмотря на гибель «Тигров» Виттмана, контратака двух боевых групп Мейера застала две новые танковые дивизии союзников врасплох, и дальнейшие действия последних были по меньшей мере нерешительными. Поляки, однажды уже кинувшиеся очертя голову в танковую атаку и потерпевшие в ней поражение, осторожничали – у них был некомплект личного состава. Большинство из них сражалось с немцами во время гитлеровского вторжения в Польшу в 1939 г., затем, пройдя окольными путями пол-Европы, они в 1940 г. обороняли Францию и наконец попали в Англию, чтобы сражаться и дальше. Немецкие солдаты называли этих добровольцев-эмигрантов «туристами Сикорского [249] » – по фамилии их главнокомандующего и с учетом совершенных ими путешествий.
249
Сикорский Владислав (1881–1943) – польский военачальник и политический деятель. Генерал брони (генерал-лейтенант). В 1928–1939 гг. – в эмиграции во Франции. С 30 сентября 1939 г. – глава правительства Польши в эмиграции. Сформировал во Франции польскую армию, участвовавшую в обороне Франции и бежавшую вместе с англичанами из Дюнкерка. Погиб в авиакатастрофе.