Высадка в Нормандии

Польские вербовщики даже прочесывали лагеря военнопленных, надеясь пополнить ряды поляками, служившими в вермахте. В результате некоторые умудрились повоевать в нормандскую кампанию по обе стороны. Канадцы тоже испытывали нехватку личного состава из-за больших потерь южнее Кана, особенно тяжелых в районе Верьера и на гряде Бургебю. В отличие от англичан они не могли получить пополнения путем расформирования той или иной дивизии.

Во второй половине дня 8 августа стало ясно, что огромные возможности, открытые операцией «Тоталайз», быстро сходят на нет. Канадцы к западу от Фалеза испытывали затруднения со связью и никак не могли разобраться в картах. Симондс был в ярости из-за нерасторопности 4-й танковой дивизии, но, несмотря на все его приказы, лишь несколько колонн сумели двинуться вперед. Он приказал им не останавливаться и ночью, однако многие подразделения просто заняли круговую оборону, дожидаясь рассвета.

Немцы же все еще не представляли себе, насколько эффективной была контратака Мейера. Эбербах с полудня не мог с ним связаться. В 21:10 Клюге, мрачный после мортенского провала, заявил, что обстановка на фалезском участке фронта «становится очень серьезной». Он считал, что 89-я пехотная дивизия и «Гитлерюгенд» «практически уничтожены», а большая часть артиллерии – потеряна. Фельдмаршал предупредил, что дальнейшее продвижение противника к Фалезу может привести к тому, что «их собственная атака на Авранш потеряет всякий смысл». Клюге пообещал направить туда по одному батальону «Пантер» из 9-й танковой дивизии и эсэсовского «Гогенштауфена», но все они уже были брошены в бой на различных участках фронта.

На следующий день, 9 августа, мотопехота из состава дивизии «Гитлерюгенд» продолжала мелкими группами оказывать яростное сопротивление, сдерживая значительно превосходящие силы англо-американцев. Но главным препятствием для танковых дивизий союзников, как и во время «Гудвуда», оставались 88-мм пушки войск СС и ПВО люфтваффе. 3-й зенитный корпус люфтваффе только что перебросил на фалезский участок фронта еще 40 таких орудий [250] .

Перед рассветом Симондс приказал колонне – ее называли отрядом Уортингтона, – двигаясь к югу вдоль дороги на Фалез, захватить высоту 195, расположенную северо-восточнее Фонтен-ле-Пен. Колонна в составе танкового Британской Колумбии полка и двух рот Алгонкинского полка безнадежно заблудилась. Она пересекла дорогу на Фалез южнее Сенто и вместо того, чтобы вновь направиться к западу, продолжила движение в прежнем направлении и овладела высотой 140 в 6,5 км к юго-западу от того рубежа, куда им следовало выдвигаться. Убежденные в том, что они захватили именно ту высоту, что нужно, войска доложили об этом и стали ждать новых указаний.

250

3-м зенитным корпусом люфтваффе командовал генерал-лейтенант Вольфганг Пиккерт, который в ноябре 1942 г. сумел вывести 9-ю зенитную дивизию из-под Сталинграда, когда была окружена 6-я армия Паулюса. (Прим. авт.)

Новый НП Мейера располагался всего в 5 км южнее на другой высоте, у Бреш-о-Дьябль. Как только эсэсовцы заметили одинокий отряд, боевая группа «Вальдмюллер» приготовилась к атаке. До конца дня отряд Уортингтона находился в окружении. Когда он запросил артиллерийскую поддержку, канадская 4-я танковая дивизия, считавшая, что он действительно находится на высоте 195, открыла по этому району заградительный огонь, чрезвычайно плотный, но совершенно бесполезный. Ужасная ошибка Уортингтона открылась лишь ближе к вечеру. На помощь ему направили танкистов канадского гвардейского Гренадерского полка, но на открытой местности те потеряли 26 «Шерманов». Полковник Уортингтон погиб, а его отряд был почти полностью уничтожен. Немногие уцелевшие сумели выскользнуть из окружения и соединиться с польской танковой дивизией.

В тот вечер находившаяся на орнском участке немецкая 271-я пехотная дивизия получила разрешение генерала Эбербаха отойти в лес Сенгле. Командир дивизии генерал-лейтенант Пауль Данхаузер доложил, что они потеряли тогда половину офицеров и унтер-офицеров. Он также отмечал, что немецкая авиация появлялась в воздухе настолько редко, что солдаты вермахта немедленно открывали по ней огонь, считая, что самолеты – англо-американские.

Продвинувшиеся к югу от расположенной на западном берегу Орна горы Мон-Пенсон англичане натолкнулись на новую линию немецкой обороны, расположенную по обе стороны от Плесси-Гримуля. Солдаты прозвали это место «проклятой деревней – вторым Стонквилем, который был еще похлеще первого». Снаряды из шестиствольных реактивных минометов сыпались дождем. Несколько командиров танков погибли от разрывов таких снарядов в кронах деревьев.

Несмотря на давление на орнском фланге, Клюге во второй половине дня 9 августа получил обнадеживающие сведения. Линия обороны на подступах к Фалезу была восстановлена гораздо быстрее, чем он смел надеяться всего за сутки до этого. Обсудив обстановку с ОКВ, Клюге согласился возобновить операцию «Люттих» – контратаку на Авранш. Эбербах возглавил танковую группу на мортенском участке фронта, а Зепп Дитрих заменил его на посту командующего 5-й танковой армией.

Решение немцев возобновить наступление на Авранш поднимает интересный вопрос, ответить на который не представляется возможным. Обернулся ли в итоге провал операции «Тоталайз» преимуществом для союзников? Если бы канадцы достигли Фалеза и Клюге решил бы 9 августа отступить из Мортена – позволило бы это гораздо большему количеству немецких солдат 7-й армии вырваться позднее из окружения или же таких, наоборот, было бы гораздо меньше?

На следующий день, 10 августа, жестоко разочарованный Симондс все еще пытался возобновить наступление. Он хотел пробиться через леса в Кенэ и форсировать реку Лезон. Но хотя численность 1-го танкового корпуса СС сократилась всего до 40 танков, большая часть его 88-мм пушек была в боевом состоянии, полностью закрывая район Потиньи. То, насколько «гадалки» недооценили противотанковую оборону немцев, особенно остро ощутили на себе поляки. Из-за плохой видимости от эскадрилий «Тайфунов» было мало толку, к тому же англичане и канадцы так и не научились координировать действия авиации и наземных войск хотя бы на уровне американцев.

В тот вечер штаб «Гитлерюгенда» заявил, что дивизии за прошедшие два дня удалось подбить 192 англо-американских танка. В официальном сообщении ОКВ эта цифра возросла – утверждалось, что на обоих берегах Орна было уничтожено 278 танков противника. Как бы то ни было, союзники действительно потеряли более 150 машин, и генерал Симондс был вынужден отменить запланированное на ночь наступление. Ему оставалось лишь с горечью размышлять об инициативе, утраченной 8 августа. Необходимость дождаться бомбардировки перед началом второго этапа операции дала немцам шанс остановить противника.

Сражение за дорогу на Фалез отличалось крайним ожесточением с обеих сторон. Похоже, предупреждение генерала Крирара относительно актов мщения не возымело действия: из общего числа в 1327 пленных, взятых канадским 2-м корпусом, лишь 8 принадлежали к ненавистному «Гитлерюгенду». Понятно, что юные фанатики-эсэсовцы не желали сдаваться даже в окружении, однако такая цифра все равно поражает.

В отличие от атаковавших Фалез войск Симондса солдатам 3-й армии генерала Дж. Паттона, яростно прорывавшимся через немецкие тылы в 112 км южнее, не приходилось особо тревожиться о 88-мм противотанковых пушках противника. Главной заботой Паттона было снабжение. «Силы просто громадные, – писал он. – Я один во главе двенадцати дивизий. Система снабжения колоссальна». По словам генерала Джона К. Г. Ли, начальника службы тыла ВШ СЭС, Паттон пытался «присвоить все топливо и передать его на нужды своей армии». Он подкупал шоферов, раздавая им нашивки 3-й армии, а то и просто реквизировал грузовики для перевозки своей пехоты. У его коллег это вызывало одновременно и раздражение, и восхищение.

Американская армия была самой механизированной в истории, но это имело и свои недостатки. Каждый танк требовал в среднем 30 000 литров топлива в неделю. По оценкам 3-й танковой дивизии, она, просто двигаясь по дороге, потребляла более 225 000 литров в день. При движении по пересеченной местности цифры и вовсе взлетали до небес. (Один из интендантов дивизии подсчитал, что на бездорожье она в целом тратила почти 500 000 литров в день.) Помимо топлива, каждой танковой дивизии требовалось 35 тонн продовольствия в день, чтобы прокормить 21 000 человек, включая приданные подразделения, и еще больше (по весу) боеприпасов, в зависимости от накала боев.

Американцы пытались решить эти проблемы безжалостным определением приоритетов. «Автопоезда» с горюче-смазочными материалами имели абсолютный приоритет. Каждый тягач M-25 перевозил 16 000 галлонов топлива. Для подвоза дополнительного горючего использовались грузовики, предназначенные для транспортировки артиллерийских снарядов. Военной полиции и разведывательным самолетам было приказано следить за движением каждой колонны, а инженерам – круглые сутки работать над улучшением состояния дорог и мостов. В Ле-Мане они построили крупнейший на тот момент временный сборный мост во Франции, назвав его «Мисс Америка». Неудивительно, что подобное положение вещей вызывало удивление и зависть у немцев, прозвавших такое устройство американской армии «войной богачей».