Вышивка по ворованной ткани

А ещё полированный шкафчик с дорогими чистыми простынями, яркая ширма, два удобных кресла у журнального столика, пузатый электрочайник из дюралюминия, дулёвские чашки с розами и хрустальная ваза на подоконнике.

Вошла худощавая дама лет шестидесяти с чем-то змеино-русалочьим в лице, с безупречной осанкой в безупречном костюме и с сигаретой в уголке ярко накрашенного рта. По-хозяйски кивнула Вале и пошла раздеваться за ширму, не вынимая сигареты.

Вышла в одних импортных кружевных трусиках, неопрятно забычарила сигарету в чашку с розами и хрипло скомандовала:

– Массаж лица! Умеешь?

– Я всё умею, – растерянно ответила Валя.

– Тогда спину, лицо и стопы.

– Надо руки помыть. По городу ехала.

– Чистюля. Это радует! Иди налево по коридору и до конца.

– Дверь заприте, вдруг кто зайдёт…

– Не посмеют, – усмехнулась дама.

По лицу ей было все 60, по фигуре – 45, по ногам – 30. И после массажа она томно потянулась:

– Не ожидала. Ставлю тебе пять с двумя плюсами! Покажи трудовую книжку.

Полистав странички, лёжа на массажном столе, поморщилась:

– Скакала с места на место, перерывы в стаже!

– По семейным обстоятельствам.

– Замужем? Дети есть?

– Нет.

– Сюда за декретными пришла? – строго спросила дама.

– Негде рожать, пришла в очередь на кооператив встать, – призналась Валя.

– Будешь хорошо работать, поставлю! Иди в поликлинику оформляйся, зарплату будешь получать там, а массировать здесь!

Валя оформилась на работу, вернулась, и её отправили к начальнику отдела кадров, важному старичку, который с ходу заорал:

– Чё ты ко мне пришла? Я тебя на работу не брал, у нас нет медотдела! Совсем обнаглели, ведомственная поликлиника в двух остановках метро, но барыням массаж надо прямо на работе! Сталина на них нет! Думают, раз папе массажистку из кремлёвки возят, то и им по чину!

– «Папа» это кто? – не поняла Валя.

– Папа – это министр! Виктор Миронович!

Валю рассмешило отчество, у них в бараке на Каменоломке был выживший из ума старик Мироныч, дети дразнили его, «как у нашего Мирона на носу сидит ворона!», а он грозил им клюкой.

– Подчиняться будешь Лютиной, раз она тебя заказала. Третью массажистку за год меняет! Иди на второй этаж.

– Это медицинский отдел? – спросила Валя.

– Самый что ни на есть медицинский! – засмеялся он. – Нас КГБ лучше всех лечит!

– Зачем мне КГБ? – занервничала Валя.

– А куда тебя девать? Лютина на пару с Игоревной устроили себе кабинет массажа, сами пусть и отвечают, когда придёт народный контроль. А моё дело сторона!

В кабинете с табличкой «Лютина» за огромным столом, заваленным бумагами, курила и говорила по телефону та самая дама, что приходила на массаж. Она махнула Вале рукой, мол, садись. И Валя подумала, какой же величины стол у министра, если здесь он в половину кабинета?

Лютина положила трубку и, копаясь в бумагах, приказала:

– Приходить будешь к десяти. Получишь список тех, кто в обязательном порядке массируется, и второго эшелона, если свободное время. После рабочего дня можешь принимать их за деньги, закрою на это глаза. Постоянный пропуск выдадут завтра!

После истории с Николаем Валя панически боялась людей из КГБ, но каждый новый массируемый сотрудник министерства весь сеанс сплетничал об остальных сотрудниках, и быстро выстроилась полная картина. Кабинет незаконно организовали для себя начальница Первого отдела Лютина и секретарша министра Анна Игоревна, выше которых только сам Виктор Мироныч.

Лютина и Игоревна потихоньку управляли министерством, умно конкурируя между собой. Лютину звали за глаза «Лютая» и уверяли, что она только с виду злобная, а в целом нормальная тётка. У неё пьющая дочь и сорокалетний любовник-таксист.

А нелепую страшную секретаршу Игоревну «папа» взял, чтоб не подумали, что у него с секретаршей шуры-муры. Игоревна прикидывается дурой, но вынюхивает своим мясистым носом и видит своими маленькими свиными глазками всё, что делается в министерстве.

Министерство показалось Вале очень странным местом, она так и не поняла, чем все эти люди заняты. Утром они опаздывали, потом пили чай в ожидании обеда, обедали в своей прекрасной столовке, снова пили чай и обсуждали, как сбежать пораньше.

Да ещё постоянно что-то отмечали за госсчёт. То новое назначение, то уход на пенсию, то удачно завершённый бухгалтерский отчёт, то важные переговоры. В зале для приёмов или в большом кабинете накрывались столы. Дамы, забывая табель о рангах, воодушевлённо раскладывали закуски, а кавалеры откупоривали бутылки.

Вале нелегко давались эти сборища, но мысль о кооперативной квартире вынуждала терпеть. Финалом застолий становились всеобщие выяснения отношений и просьбы дать ключ от её кабинета. Других спальных мест в кабинетах не было, а половая жизнь в учреждении проходила бурно и многоукладно.

Когда просили ключи, Вале вспоминался Васин телефонный текст про то, что медицинская кушетка не сломается, и казалось, вся страна занимается любовью именно в медкабинетах. Чтоб отказывать в ключах, Валя пораньше сдавала их охране, как их доставали оттуда, её уже не касалось. Но утром перед началом работы брезгливо протирала всё в кабинете.

В холода нижние должности министерской иерархии посылали на овощную базу. Все отлынивали, а Валя с удовольствием ехала копаться в грудах овощей, потому что засчитывался рабочий день, а спина и руки отдыхали от стандартной нагрузки.

Запах овощей и земли напоминал огород в Берёзовой Роще, но было непонятно, почему здесь всё, связанное с овощами, так отвратительно организовано. Почему такая грязь и вонь? У бабушки в погребе каждый овощ можно было везти на выставку, а здесь Вале выдавали несвежие нитяные перчатки, нож и просили обрезать гниль с кочанов капусты, чтобы отправлять их после этого по магазинам.

Из других учреждений пригоняли научных работников, кандидатов наук, аспирантов. У них с собой всегда были водка и гитара. По дороге с овощной базы в автобусе рассказывали антисоветские анекдоты и пели песни Окуджавы, под них напивались по полной программе и создавали одноразовые парочки.

Но Валю больше интересовало, что с собой разрешалось забрать столько овощей, сколько унесёшь. Она приходила с походным рюкзаком бывшего мужа Юлии Измайловны и, не стесняясь, волокла на себе кочаны капусты, пакеты моркови и картошки.

А дома шинковала капусту, солила её с морковкой, клюквой и яблоками, как бабушка Поля на Сергея Капустника в конце сентября. И заставляла Юлию Измайловну есть квашеную капусту хоть понемногу раз в день, как защиту от всех болезней.

О том, что второй массажный стол есть в комнате за кабинетом министра, Валя узнала в апреле. Её вызвали на самый верх здания, куда ездил специальный охраняемый лифт, и секретарша Игоревна сказала, прищурив свои без того маленькие свиные глазки: