Высокая цитадель
Шрифт:
Однако это оказалось невозможно. Линия была отключена.
Грудер сидел за своим столом и с нарастающим раздражением пытался добиться ответа от телефона. Такое случалось и прежде, примерно раз в неделю, и всегда в самый неподходящий момент. Наконец он бросил трубку, встал и начал снимать белый халат. В этот момент снаружи раздался скрип тормозов. Он посмотрел в окно и увидел, как во дворе появился армейский штабной автомобиль, за ним — грузовик и военно-медицинский фургон. Из грузовика выпрыгнули вооруженные солдаты, а из автомобиля вылез офицер.
Грудер поспешно вновь
— Добрый день… э-э-э… мистер… Чем обязан?
Офицер лихо щелкнул каблуками.
— Майор Гарсиа, к вашим услугам. — Грудер откинулся на спинку стула, положив обе руки ладонями на стол.
— Доктор Грудер. Чем могу быть полезен?
Гарсиа хлопнул перчаткой по своим щегольским бриджам.
— Это мы, то есть военно-воздушные силы Кордильеры, можем быть вам полезны, — сказал он непринужденно. — Тут у вас находятся два человека в тяжелом состоянии. Они сошли с гор. Мы предлагаем им наши медицинские услуги: госпиталь, лечение. — Он махнул рукой. — Машина ждет.
Грудер скосил глаза в сторону окна и увидел, что солдаты уже расположились у входа в здание. Они были готовы к действиям. Он посмотрел на Гарсиа:
— Это что, почетный эскорт?
— Нет, что вы, — заулыбался Гарсиа. — У нас были небольшие учения, когда я получил приказ, и я решил, чтобы не тратить время, прибыть сюда вместе со своими солдатами. А то они начали бы слоняться без дела.
Грудер, разумеется, всему этому не поверил и сказал чрезвычайно предупредительным тоном:
— Ну зачем же мы будем беспокоить военных? Я, правда, не бывал в вашем госпитале на авиабазе, но у нас здесь достаточно удобств и возможностей, чтобы позаботиться об этих больных. Я думаю, сейчас их нельзя тревожить.
Улыбка сошла с лица Гарсиа.
— Мы настаиваем, — сказал он холодно.
Подвижные брови Грудера пошли вверх.
— Настаиваете, майор Гарсиа?! Мне кажется, у вас нет прав настаивать.
Гарсиа бросил многозначительный взгляд на солдат за окном.
— Нет? — спросил он с иронией.
— Нет, — решительно отрезал Грудер. — Как врач я считаю, что эти люди сейчас никакой транспортировке не подлежат. Если не верите мне, пригласите вашего врача, и пусть он их осмотрит. Я уверен, он скажет вам то же самое.
В первый раз Гарсиа выглядел растерянным.
— Врача?! — протянул он неуверенно. — Но с нами нет врача.
— Нет врача?! — удивленно воскликнул Грудер. — Мне кажется, вы неправильно поняли приказ, майор. Я сомневаюсь, чтобы ваше командование имело в виду транспортировку этих больных без надлежащего медицинского наблюдения. А у меня сейчас нет времени ехать с вами на авиабазу. Я занятой человек, майор Гарсиа.
Гарсиа чуть-чуть заколебался, затем угрюмо сказал:
— Мне надо позвонить.
— Пожалуйста, — сказал Грудер. — Вот телефон, только он, как всегда, не работает.
Гарсиа улыбнулся углом рта и что-то сказал в трубку. К удивлению Грудера, ему немедленно ответили. Стало ясно, что линия отключена неспроста и что она находится под контролем военных. Слушая, что говорил Гарсиа, он сразу
же пришел к выводу, что командир этой эскадрильи — не Родригес.Гарсиа положил трубку и с мрачной ухмылкой сказал:
— Сожалею, доктор Грудер, но я всё же должен забрать этих людей.
Он подошел к окну и сделал знак сержанту.
Грудер в ярости выскочил из-за стола.
— Я повторяю вам, их положение слишком серьезное. Их нельзя никуда перевозить. Кроме того, один из них — подданный Соединенных Штатов. Вы что, хотите вызвать международный скандал?
— Ничего я не хочу, — сухо отозвался Гарсиа. — Я подчиняюсь приказам. Должен вас информировать, доктор Грудер, что эти люди подозреваются в заговоре против безопасности государства. И я имею указания арестовать их.
— Вы с ума сошли! — воскликнул Грудер. — Если вы заберете этих людей, вы окажетесь по уши в дипломатических дрязгах.
Он направился к двери. Гарсиа преградил ему путь.
— Я прошу вас не самовольничать, доктор Грудер, иначе мне придется арестовать и вас. — Он обратился к появившемуся в дверях капралу. — Проводите доктора Грудера на улицу.
— Ну что ж, если вы так настроены, делать нечего, — сказал Грудер, понимая, что он бессилен. — Да, а кто ваш командир?
— Полковник Коельо.
— Так вот, полковник Коельо может оказаться в щекотливом положении.
И он шагнул в сторону, пропуская Гарсиа в коридор.
— Ну, где ваши больные? — спросил Гарсиа, когда они вышли.
Он стоял, нетерпеливо похлопывая себя перчаткой по ноге.
Грудер быстро пошел по коридору. Около комнаты, где находился Форестер, он остановился и умышленно громко сказал:
— Вы должны осознать, что забираете этих людей вопреки моему разрешению. Военные не имеют права распоряжаться здесь, и я собираюсь заявить протест правительству Кордильеры через посольство Соединенных Штатов. И я обосную свой протест медицинскими соображениями: состояние больных таково, что их сейчас трогать никак нельзя.
— Где они? — повторил Гарсиа.
— Один из них только что перенес операцию, он еще без сознания. Другой — очень тяжелый больной, я настаиваю на том, чтобы дать ему транквилизатор.
Гарсиа заколебался, и Грудер продолжал давить на него:
— Послушайте, майор. Военно-санитарные машины не очень-то приспособлены к мягкой езде. Вы ж не станете отказывать человеку в болеутоляющем средстве? — Он похлопал Гарсиа по плечу. — Эта история скоро будет во всех американских газетах, и вам ведь не захочется осложнять себе жизнь приобретением репутации жестокого человека?
— Ладно, — нехотя согласился Гарсиа.
— Я пойду за морфием, — сказал Грудер и, оставив Гарсиа стоять в коридоре, пошел назад.
Форестер слышал этот разговор, когда с аппетитом расправлялся с едой, лучше которой, казалось, в жизни не пробовал. Он понял, что что-то случилось и что Грудер хочет представить его более больным, чем на самом деле. Он был готов к тому, чтобы подыграть, поэтому, когда открылась дверь, он заранее засунув поднос под кровать, лежал с закрытыми глазами. Стоило Грудеру дотронуться до него, он мучительно застонал.