Высшие кадры Красной Армии 1917-1921
Шрифт:
Троцкий прекрасно понимал, что без кадровых военных армию построить нельзя. В 1918 году он активно использовал офицеров, в частности назначая на руководящие посты в аппарате Высшего военного совета доставшихся от царизма генералов и штаб-офицеров [940] . К тому же наркомвоен заботился о собственном имидже, завоевав к 1919–1920 годам определённый авторитет даже в военной касте — и это притом, что попавшие весной 1918 года в аппарат Высшего военного совета офицеры не очень-то высоко его ставили. Карл Радек рассказал о первых совещаниях Троцкого с офицерами в апреле 1918 года: «В кабинете у тов. Подвойского собрались лучшие из бывших царских офицеров, которые не бросили рядов армии после нашей (большевиков. — С.В.) победы, дабы совместно с нашими товарищами и рядом военных представителей союзников разработать план организации армии, Троцкий в продолжение многих дней прислушивался и к их планам, молча. Это были планы людей, не понимающих переворота, на их глазах происшедшего. Каждый из них отвечал на вопрос о том, как создать армию, по-старому. Они не понимали перемен, которые произошли в человеческом материале, на котором строиться армия. Пока что военные молчали, но считали это бесполезной затеей. Старик Борисов, считающийся одним из лучших военных писателей, сто раз убеждал меня и тов. Антонова-Овсеенко, принимавших участие в редакции «Военное дело»,
940
См.: Кавтарадзе А.Г. Военные специалисты на службе Республики Советов. М., 1988. С. 75 и след.
941
РГАСПИ. Ф. 325. Оп. 1. Д. 15. Л. 49.
Именно Троцкий стал одним из тех, кто отстоял идею о необходимости постановки бывших офицеров на ответственные должности не в руководстве военного ведомства, а в партии большевиков. По признанию Карла Радека, в редакции левых коммунистов (газета «Коммунист») чуть было не произошёл раскол по этому вопросу. Сам Радек был сторонником активного использования военспецов, в лагере противников были такие видные партийные работники, как Н.И. Бухарин, Н.А. Осинский-Оболенский, А. Ломов, В.Н. Яковлева [942] .
942
Там же Л. 49–50.
Французская газета «Темп» в 1924 году писала о расхождении демагогии Троцкого с его делами в военном ведомстве: «Правда, господин Троцкий написал целую книгу, в которой оправдывал систематический террор против буржуазии, интеллигентов и спецов, но на практике наркомвоен не только спас жизнь многим интеллигентам, спецам и даже офицерам, но и создал для них необходимый авторитет при выполнении их функций… Ему приходилось обуздывать ненависть, недоверие и зависть, которую вызывали старые специалисты, спасшиеся от военного суда, у начальства и некоторых коммунистов. Троцкий с большим успехом использовал этих старых специалистов, главным образом, в армии, и этой своей проницательностью он обязан в первую очередь своей популярностью. В России было очень мало техников и, можно сказать, что каждый раз, когда Троцкий спасал одного из них, он сберегал ценную часть национального наследства» [943] .
943
РГАСПИ. Ф. 323. Оп. 2. Д. 90. Л. 25.
По словам Радека (?), «много дней офицеры высказывали и обсуждали свои идеи, а Троцкий молча их выслушивал. Предлагались возможные планы по воссозданию старой армии, но ни в одном не учитывался психологический подъём масс (естественно, его и не было! — С.В.). Затем Троцкий начертил перед ними свою схему призыва добровольцев. В ответ офицеры только недоумённо промолчали и пожали плечами. Они приписывали падение старой армии недостатку дисциплины и были уверены, что в добровольческой армии недостатку дисциплины в принципе быть не может. План Троцкого показался им причудой дилетанта-революционера» [944] .
944
Цит. по: Дойчер И. Указ. соч. С. 412. По непонятной причине в главе Карла Радека «Лев Троцкий» книги «Портреты и памфлеты» издания 1927 года этот пассаж отсутствует (См.: РГАСПИ. Ф. 325. Оп. 1. Д. 12).
Привлечение кадров в Наркомвоен имело свою специфику. Профессионалы высшей военной квалификации были «штучным товаром», основной вопрос в 1918 году — в каком качестве они должны будут служить Советской власти и на каких постах. Сами военные специалисты (почти без исключения) предпочитали административно-хозяйственные должности строевым. Те же, кто вступал в действующую армию, собирались воевать с германскими частями, а никак не своими сослуживцами. Руководству Советской России следовало торопиться с привлечением профессионалов: те из них, кто пойдёт на службу большевикам ещё до начала Гражданской войны — добровольно, уже не смогут идти на попятный.
Курс на массовое привлечение в Красную Армию военных специалистов, как известно, был принят при сопротивлении со стороны большинства авторитетных партийных работников [945] .
В начале мая 1918 года М.Д. Бонч-Бруевич в докладе Высшему военному совету обосновал необходимость безотлагательного зачисления на службу такого количества военных специалистов, каковое бы обеспечивало, с одной стороны, первоочередные работы по формированию новой армии, а с другой (в перспективе) — привлечение в её ряды лучшей части старого офицерства [946] . Военные специалисты, со своей стороны, просили гарантий. Только 4 июня Высший военный совет, обсудив доклад М.Д. Бонч-Бруевича, признал, что «огульное, безоговорочное упоминание о контрреволюционных офицерах, безусловно, крайне вредно для формирования новой армии», и постановил не препятствовать своему военруку ходатайствовать перед СНК об издании соответствующего постановления [947] .
945
См. Кляцкин С.М. На защите Октября. С. 161.
946
РГВА. Ф. 1. Оп. 1. Д. 117. Л. 165.
947
Там же. Ф. 3. Оп. 1. Д. 88. Л. 81–81 об.
Когда в июле 1918 года военных специалистов стали призывать на строевую службу в формирующиеся подразделения Красной Армии, остро встал вопрос: кого необходимо оставлять в центральном аппарате, а кого — отправлять в войска. Руководители управлений всячески стремились оградить своих сотрудников от мобилизации на войну. Об остроте сложившейся в результате ситуации в аппарате Наркомвоена свидетельствует обширная переписка, отложившаяся в фондах РГВА. В частности, в ней поднимались вопросы по поводу призыва сотрудников центральных военных органов в действующую армию, о необходимости создания (и создания, что называется, по собственной инициативе) органов по решению вопроса о возможности откомандирования
сотрудников. Естественно, руководители структурных подразделений делали всё, чтобы не отдать ни специалистов, ни многочисленных выходцев из буржуазии, прикрываясь словами об их особой ценности и незаменимости [948] . В результате, после многочисленных конфликтов по поводу изъятия из аппарата «особо ценных» и «незаменимых» сотрудников последовало, наконец, общее решение проблемы. 27 августа Э.М. Склянский подписал приказ, определявший число мобилизуемых в процентном отношении к общей численности служащих центральных военных органов, а также порядок их мобилизации [949] .948
См.: РГВА. Ф. 1. Оп. 2. Д. 125. Л. 12, 16, 44–45, 66, 111, 122 и др.
949
Там же. Оп. 1. Д. 93. Л. 379. Пр. Наркомвоена № 739.
Из-за боязни многих большевиков установления военной диктатуры происходили многочисленные эксцессы, когда бывших офицеров арестовывали и держали в тюрьмах без предъявления обвинений [950] . Несмотря на то, что в значительной части случаев задержание офицеров было оправдано их участием в контрреволюционных организациях [951] , ВЧК не имела достаточно квалифицированных кадров для производства следствия, а потому многих отпускали за недоказанностью преступлений. Результат — серьёзные межведомственные трения ВЧК и её местных органов, с одной стороны, и военного ведомства — с другой. К осени ситуация накалилась настолько, что 23 октября Л.Д. Троцкий был вынужден лично потребовать от Ф.Э. Дзержинского освободить «немедленно» «тех арестованных офицеров, против которых нет индивидуальных обвинений», и возвратить их на службу [952] .
950
РГВА. Ф. 1. Оп. 1. Д. 206. Л. 263; Оп. 2. Д. 9. Л. 23; там же. Ф. 6. Оп. 12. Д. 6. Л. 57 и сл.
Так, 25 июля 1918 г. собрание служащих Московского окружного военно-хозяйственного управления по поводу ареста начальника управления М.Ц. Груздинского постановило ходатайствовать перед Моссоветом о его непременном оставлении на службе.
951
См., напр.: Зданович А.А. Органы государственной безопасности и Красная Армия. М., 2008.
952
РГВА. Ф. 1. Оп. 2. Д. 134. Л. 254. Телеграмма Л.Д. Троцкого от 22 октября 1918 г. № 771 (копии направлялись председателю ВЦИК Я.М. Свердлову и Э.М. Склянскому).
Существенным условием успешного решения проблемы привлечения военспецов выступало урегулирование оплаты их труда в условиях галопирующей инфляции.
С середины июня 1918 года Главначснабу А.А. Маниковскому поступали в большом количестве ходатайства центральных управлений, войсковых частей «и целых отдельных корпораций» об увеличении установленных окладов содержания «ввиду страшной дороговизны на все предметы первой необходимости». Нарком финансов РСФСР И.З. Гуковский назвал такие ходатайства «воплем оголодавшихся людей, предчувствующих абсолютную невозможность выйти из создавшегося положения собственными усилиями». А.А. Маниковский приказал срочно образовать при ГВХУ комиссию для выработки новых окладов служащим военведа. В неё вошли представители большинства главных управлений Наркомвоена, а также 12 воинских частей [953] . Основные выводы комиссии: оклады необходимо увеличить до уровня прожиточного минимума в Москве и Петрограде, и при этом установить особые (на 35% выше) оклады специалистам [954] . Так военные специалисты выделялись из общей массы служащих.
953
РГВА. Ф. 1. Оп. 1. Д. 221. Л. 92–92 об. Докладная записка ВЗС в Высший военный совет о необходимости увеличения окладов служащим военного ведомства.
954
Там же. Л. 92 об—93. Последними признавались лица с высшим образованием на соответствующих штатных должностях.
Поскольку, однако, наркоматы Финансов и Госконтроля возражали против увеличения окладов, началась длительная переписка [955] . В частности, в обращении ВЗС к Высшему военному совету указывалось: «Голодное существование служащих военного ведомства вынуждает их уходить массами на фабрики, конторы, общественные организации и т.п., где труд оплачивается значительно лучше… При таких условиях военное ведомство… лишено возможности поднять интенсивность труда… до той высоты, которая соответствовала бы обстоятельствам дела в переживаемый момент» [956] .
955
Там же. Л. 92,94–95 об; Д. 359. Л. 61–61 об.
Нормы заплаты вольнонаёмным служащим военного ведомства установлены в январе — апреле 1918 г. 18.01.1918 Наркомвоен «в полном согласии» с Наркоматом труда и Центральным комитетом союза вольнонаёмных служащих военного ведомства установил с 1 января 1918 г. ставки оплаты труда 6-ти группам вольнонаёмных служащих (РГВА. Ф. 1. Оп. 1. Д. 93. Л. 16–17 об. Пр. Наркомвоена № 51). 20.04.1918 объявлен «Табель оклада содержания штатным военнослужащим, состоящим в частях войск, управлениях, учреждениях и заведениях Военного ведомства» (Там же. Л. 102 об. Пр. Наркомвоена № 289).
956
РГВА. Ф. 1. Оп. 1. Д. 221. Л. 94.
4 сентября Н.М. Потапов удостоверил, что «все служащие ходят голодными и многие совершенно сломленными от голода, за невозможностью на получаемое содержание даже прокормиться, как следует, не говоря уже о том, что его не хватает на удовлетворение прочих потребностей» [957] . Вопрос решили только 9 сентября 1918 года, увеличив денежные оклады служащих в 1,5 раза [958] . Но обесценение денег уже «съело» прибавку. В связи с этим 14 ноября части сотрудников Наркомвоена — служащим ВГШ и ЦУС — предоставили красноармейский паёк. При этом Л.Д. Троцкий разрешил выдавать такой же паёк и остальным служащим. Но — за плату [959] .
957
Там же. Л. 92. Резолюция Н.М. Потапова № 1.
958
Там же. Резолюция Н.М. Потапова № 2 (приказание секретной части).
959
РГВА. Ф. 37. Оп. 1. Д. 2. Л. 33.