Выстрел в чепчик

— Ой, ой, ой! — взвыла Тамарка. — Мама-Мама, не кричи, а то из меня мозги полезут.

— Пить меньше надо, — посоветовала я.

Тамарка посмотрела на меня и жалобно сказала:

— Мама, купи Саньке квартиру. Хороший район, вид прекрасный, я дешево отдам.

Я озверела:

— Ты что? Я зачем пришла? Даром не возьму эту квартиру, а ты заставляешь меня ее покупать! Я про Пупса тебе говорю. Его надо спасать.

— А кто меня будет спасать? — вскочила с места Тамарка и тут же со стонами рухнула обратно в кресло.

— Да что ты стонешь все время? — раздражаясь, спросила я.

— А то, что ты во всем виновата. Вчера я вошла в свой подъезд, и кто-то ударил меня по голове. Аж чертики перед глазами заплясали, или зайчики, фиг их возьми. Боль невероятная, думала, на месте скончаюсь.

— Ага, а сегодня уже как штык на работе, — осудила Тамарку я. — Люди гибнут за металл.

— Ой, Мама, какой там металл. Купи Саньке квартиру. Если купишь, Пупсу помогу.

Это был подлый шантаж. Пупс муж Розы, Роза такая же подруга Тамаркина, как и моя. На одних горшках в детсаду сидели, но что тут поделаешь.

Я сказала:

— Согласна. Если поможешь, куплю, но зря ты не хочешь, Тома, понимать, что, помогая другу, ты помогаешь себе.

— Мама, тебя еще по голове не ударяли?

— Нет.

— Странно, а очень похоже, — констатировала Тамарка.

Я разозлилась:

— Странно или не странно тебе, но меня не ударяли по голове. Меня по голове не ударяли, — на всякий случай повторила я.

— А меня — уже, так что не пудри мне мозги, а говори скорей, что надо делать, и работать не мешай. Кстати, деньги за квартиру когда внесешь?

— Ну, Тома, — поразилась я, — ты просто акула капитализма — на ходу подметки рвешь. Сначала с Пупсом помоги, уж я-то не обману.

— Фиг с тобой. Мама, — согласилась Тамарка. — Что поделаешь, если ты невозможная. Так чего ты от меня-то хочешь?

— Хочу, чтобы ты дала мне своих телохранителей.

Они должны Пупса скрутить и куда-нибудь на время от общества изолировать.

— Куда?

— Ну, не знаю, куда угодно, лишь бы он не околачивался в своем кабинете.

— И после этого ты купишь квартиру?

— Клянусь, куплю.

— Ладно, за квартиру я могу и Розу изолировать, чтобы Пупсу не скучно было.

— Нет, Розу не надо.

Получив в распоряжение телохранителей, я отправилась к Пупсу — времени до подписания договора осталось совсем немного, а я столько еще собиралась сделать.

Телохранителей я оставила у входа в офис под окном секретарши, а сама отправилась в кабинет Пупса. Пупс, как увидел меня, сразу замахал руками:

— Соня, Соня, Соня, нет-нет! Уходи, у меня ни минуты свободной, — и он показал на ту папку, которую я видела у него в прошлый раз.

«Ага, — подумала я, — вот они и документы».

Пупс папочку закрыл и всем своим видом на дверь указывал, но молчал.

— Это последнее твое слово? — спросила я.

— Последнее-последнее, — сказал он.

— Что ж, сам виноват, — и я вышла.

Секретарша сидела за столом и пилочкой ковыряла под ногтями.

— Милочка, — промурлыкала я, — Виктор Викторович сходить за сливками попросил. У него скоро важные гости будут.

— Знаю, — сказала секретарша и протянула руку.

Я вложила туда деньги.

— К сливкам купи еще и…

Как назло, ничего не приходило в голову, а мне хотелось эту Милочку подальше заслать.

— Знаю, — сказала она и вышла из приемной.

Какой ум на секретарской работе пропадает — знает буквально все.

Не теряя времени, я высунулась в окно и дала знак Тамаркиным орлам. Они тут же отреагировали. В кабинет к Пупсу я зашла уже с ними.

Бедный Пупс ничего не понял. Это было видно по его отвисшей челюсти, зато я прекрасно все поняла и сказала:

— Витя, не сопротивляйся. Будет не больно.

Пупс вскочил и попытался спрятать документы в сейф, но я закричала:

— Скорей крутите ему руки!

И глазом моргнуть не успела, как Пупса выволокли из кабинета, я же бросилась к папке, раскрыла ее и уставилась в документы.

Коза, смотрящая в фразеологический словарь, понимает больше, чем понимала я, глядя в эти документы. Ясно было только одно — напротив фамилии Пупса подписи не было. Нигде. Ни на одном документе, а их было много.

Я тупо смотрела в папку и, возможно, что-то все же поняла бы, но не успела. В приемной послышались голоса, и дверь распахнулась. На пороге стояли те верзилы, которые несколько дней назад терроризировали Пупса, пока я сидела в шкафу.

«Сегодня будет все по-другому», — подумала я, пряча папку в стол.

— А Витька где? — спросил один из верзил.

— Виктор Викторович? — спросила я. — Его только что забрала бригада.

Верзилы опешили:

— Какая бригада?

— Понятно какая, — сказала я. — Крыша у человека поехала, вот такая бригада его и забрала.

Верзилы растерянно переглянулись.

— А кто вместо него? — спросил один из них.

— Как видите, я.

Верзилы вторично переглянулись.

— А договор он нам не оставлял? — спросили они хором.

— А-а, — обрадовалась я. — Так это вы. Проходите, господа, садитесь. Там секретарша моя не появилась? — небрежно поинтересовалась я.

Не дожидаясь ответа, я выглянула в приемную. Милочки там не было, но я на всякий случай приказным тоном бросила в пустоту:

— Приготовь, деточка, дебет и пассив с кредитом.

Подумав, я вспомнила еще одно умное слово и добавила:

— Акцепт туда же занеси.

Абракадабра, конечно, ужасная, но верзилы все равно «не догоняют».

После этого я вернулась на место и, приветливо глянув на верзил, спросила:

— Так чем обязана, господа?

— Нам бы это.., договорчик, — робея перед моей ученостью, попросил один из них.

— Просмотрела этот договор, — важничая, ответила я. — Нам совсем не подходят условия. Нет, вынуждена вас огорчить.

Говоря это, я подняла телефонную трубку, наобум набрала какой-то не правильный номер и сказала: