Выйти замуж за дона мафии

— Ты хорошо справился, Ти. Ты контролировал ситуацию, — говорит он, сочувственно улыбаясь.

— Действительно? — Роман тянет слова. Он сидит и смотрит на меня с раздражением. — Я сказал, никакого оружия.

— Я не собирался им пользоваться, — бормочу я.

— Рад, что ты это сделал, чувак. Это было чертовски круто. Ты должен научить меня так метать ножи, — говорит Энцо, ухмыляясь. Мои губы дергаются.

Тупица. Хотя он мой человек. Мы понимаем друг друга.

— Этот человек — чертов психопат, — бормочет Майкл.

Он не ошибается. Есть что-то тревожное в Эдуардо Минчетти.

— С ним нельзя шутить, — вздыхает Роман. — Есть причина, по которой мой отец отступил пятнадцать лет назад.

— Но мы же, блядь, этого не делаем, верно? — спрашиваю я своего лучшего друга.

— Нет. У нас есть вся необходимая информация. Теперь мы дадим отпор, — уверяет он меня.

— Две дочери, — размышляет Энцо. — Я определенно хочу узнать о них больше.

Его слова словно толчок пронзили мою грудь. Я поднимаюсь на ноги.

— Мне нужно в одно место, — говорю я, стараясь говорить ровным голосом.

Майкл выгибает бровь.

— Куда?

— Я скажу тебе позже.

Они не останавливают меня, когда я ухожу. Я направляюсь к своей машине и еду в отель. Не знаю, откуда я знаю, но я знаю, что она будет там. И она не разочаровывает. Она вообще-то чертовски ждет меня.

Как только я ее увидел, я без колебаний вытащил пистолет.

— Назови мне хотя бы одну вескую причину, почему мне не следует пристрелить тебя прямо сейчас, София Минчетти? — рычу я.

ГЛАВА 10

София.

Почему я пришла сюда? Я горжусь тем, что принимаю умные решения или, по крайней мере, решения, которые принесут мне пользу. И нет абсолютно ничего умного в том, чтобы идти прямо перед человеком с убийственным блеском в глазах и такой яростью, направленной на меня.

Я тихо выдыхаю, глядя в дуло пистолета, направленное мне в голову.

— Если ты попытаешься выбить это из моей руки, обещаю, оно взорвется, — угрожает Тони.

Я не собиралась. Я замечаю напряжение его челюстей, его напряженную позу. Я понятия не имею, с чего начать. Что сказать.

Мой рот открывается, но ничего не выходит.

— Что? Нет больше лжи?ь— спрашивает Тони, склонив голову набок.

Мое сердце бьется быстро. Он действительно мог убить меня. После того, что я увидела на встрече, я без сомнения знаю, что если бы он был настроен на это, он бы выстрелил без колебаний.

Поэтому я решила начать с самого начала и быть честной.

— Я не знала, кто ты. В ту первую ночь. В ту ночь, когда мы переспали.

Он издевается.

— Бред сивой кобылы. Похоже, ты планировала это с самого начала. Ты с сестрой кажетесь экспертами в продаже своих тел мужчинам.

Я знаю, что он злится, но он не имеет никакого права так со мной разговаривать.

Мои кулаки сжимаются, а глаза сужаются.

— Я тоже ношу с собой пистолет, Тони. И поверь мне, я знаю, как этим воспользоваться.

— Продолжай говорить. Я хочу услышать твое трогательное объяснение, — говорит он, хмурясь.

— Хочешь верь, хочешь нет, но я действительно не знала, кем ты был, когда мы спали вместе. Я узнала об этом позже, и это показалось мне хорошей возможностью. Я подобралась к тебе, чтобы получить информацию о планах твоей семьи.

— Вот и все? Ты подошла ко мне и использовала меня для получения информации. Вот и все, что было, — его голос повышается на октаву. — Я не собираюсь говорить, что доверял тебе, потому что, черт возьми, это не так. И это тоже хорошо. Ты, черт возьми, предала меня. Я считал тебя подругой, София. Ты хоть представляешь, через что мне пришлось пройти последние несколько недель, когда ты пробиралась в мою жизнь под ложными предлогами?!

— У меня есть идея. В конце концов, мой отец стал причиной всего этого.

Его рука сжимает спусковой крючок.

— Ты действительно не хочешь сейчас упоминать своего отца, блондинка.

— Чего ты хочешь от меня? Извинение? Мне жаль, что я причинила тебе боль. Но я не жалею, что сделала это. И если честно, я от тебя ничего особенного не получила. Как ты и сказал, ты мне не доверял.

Он смеется.

— Ты чертова сука. Ты знаешь, что это правильно."ю

— А ты мудак, что еще нового? — спрашиваю я.

Его глаза на мгновение закрываются, а когда открываются, становятся ледяными и закрытыми.

— Знаешь, я думал об этом по дороге сюда. Лучший способ навредить Эдуардо — убить одну из его дочерей. Это причинит ему много боли. Наверное, столько же боли, как я чувствую сейчас.

Мое сердце ускоряется. По какой-то причине все, что я могу сказать, это:

— Боль невозможно изменить и измерить.

Тони закатывает глаза. А затем он опускает пистолет и засовывает его за спину рубашки.

— Я не собираюсь тебя убивать. Просто держись от меня подальше. Я чертовски тебя презираю, — сплевывает он.

Я делаю вид, будто мое сердце ни капельки не разбивается от этих слов. Он уходит, и я остаюсь одна. Я сижу там долгое время, оплакивая потерю того, что изначально никогда не было ничем.

Катерина звонит мне, волнуется, и я знаю, что мне пора домой. Когда я приезжаю, я сразу же иду проведать своего кузена. Ему очень больно, но, как сказал Тони, он будет жить. Умение Тони обращаться с ножами было удивительным. Я всегда ненавидела ножи.

— У этого ублюдка сумасшедшая цель, — бормочет Рико, слегка в бреду от наркотиков.

— Да, любовь к этому, — шепчу я, проводя рукой по его мягким каштановым волосам.

Вскоре он засыпает, и я направляюсь в комнату сестры.

— Папа очень зол. Все пошло совсем не так, как он хотел, — сообщает мне Катерина.

— Папа не должен был насмехаться над кем-то, кто скорбел о смерти его матери, — парирую я, натягивая одну из ее пижам.

Катерина странно смотрит на меня.

— Что? — спрашиваю я.