Выжечь огнем

Это было то, за что ее разум мог зацепиться.

– Я ни за что не соглашусь, если вы не поручите мне расследовать то, что произошло в парке Голубая лагуна, - категорически заявила она.

Там. Это должно было положить конец всему этому делу. Но Сабуро снова удивил ее.

– Это то, о чем я сам думал, - сказал он.
– И не только Голубая лагуна. Я хочу, чтобы вы участвовали в расследовании всех террористических инцидентов, начиная с Грин Пайнс и продолжая волной ядерных взрывов после освобождения.

Она подумала о том, чтобы оспорить термин "освобождение", но мысль исчезла почти сразу же, как только сформировалась. Во-первых, сейчас это был спорный вопрос. Во-вторых, она точно понимала, как кто-то вроде Сабуро мог бы увидеть это таким образом. В некотором смысле, она начинала приходить в себя.

– Почему?
– спросила она вместо этого.

– В этом-то и весь смысл. Особенно в краткосрочной перспективе. Послушайте, мы оба знаем о моем прошлом в Баллрум. Из-за этого я знаю, что Баллрум тут ни при чем. Но вы этого не знаете, и большой процент населения Мезы никогда не примет какое-либо объяснение этих убийств как дело рук кого-либо, кроме Баллрум и Великого Альянса - если только у них нет каких-либо оснований полагать, что расследование не было чисто пристрастным. И нет лучшего способа указать, что этого не было, чем присутствие сотрудника ВОПМ прямо в разгар расследования, который был...

– Во-первых, - он поднял большой палец, - полноправным гражданином в то время, когда они произошли.

– Второе, - его указательный палец поднялся вверх, чтобы присоединиться к большому, - бывший сержант полиции УВБ.

– И, в-третьих, - поднялся средний палец, - кто-то, кто пострадал от потери большей части своей семьи в результате одного из убийств.

Он опустил руку.

– И прежде чем вы спросите меня, как вы можете быть уверены, что я не буду препятствовать вашему расследованию, отвечу, что вы не можете - сейчас. Но вы сможете это сделать к тому времени, как закончите. Это не то, в чем вас можно обмануть.

В этом он был прав. Что в конце концов решило для нее проблему. Она хотела выяснить, кто убил ее семью. И если для этого потребовался ужин с дьяволом, так тому и быть.

– Хорошо, - сказала она.
– При одном условии.

– Что это?
– спросил я.

– Если мы когда-нибудь будем есть вместе, не жалуйтесь, если я буду настаивать на использовании длинной ложки. Очень длинной ложки.

– Это сделка. Хотя, - он усмехнулся, - я не уверен, что кто-нибудь делает удлиненные ложки.

– Если мне придется, я приготовлю ее по-особенному. Итак, когда мне начинать?

– Прямо сейчас, лейтенант Барретт.
– Он встал и протянул руку, чтобы помочь ей встать со стула, но она проигнорировала это. Наверное, это было грубо, но она выглядела бы глупо, если бы приняла руку помощи от дьявола сразу после того, как настояла на том, чтобы в его присутствии ужинать длинной ложкой.

Она достаточно хорошо справлялась сама. Судя по легкой улыбке на лице Сабуро, он все равно не обиделся.

У нее было ощущение, что очень немногие вещи могли бы оскорбить или разозлить ее нового босса. У нее также было предчувствие, что Сабуро Лара станет очень хорошим боссом. Может быть, лучшим, что у нее когда-либо было. Это было самое тревожное чувство, которое у нее было с тех пор, как она вошла в комнату.

– Мне нужна униформа?
– спросила она, опираясь на трость.

– Довольно скоро, да. Но не сегодня. Сегодня мы собираемся нанести очень неофициальный визит некоторым людям, чьи дела будут... пересекаться с нашими. Гражданская одежда - это в порядке вещей.

– Каким людям?
– спросила она.

– Увидите.

Башня Новый Росток

Город Мендель

Планета Меза

Система Meзa

– Черт. Это похоже на дом. В чем-то даже лучше!
– Башня Энкатешвара на самом деле не была спроектирована для того, чтобы сбивать людей с толку и заставлять их заблудиться. Это просто так казалось из-за беспорядка повсюду. Но это! Дауд ибн Мамун аль-Фанудахи кивнул на дверь, через которую они только что вошли в комнату в башне Новый Росток.
– Это действительно заставляет меня чувствовать себя как дома!

– Не обращай на него внимания, - сказала Нацуко Окику. Подполковник направилась к большому, очень современному столу для совещаний в центре комнаты.
– У него фетиш на том, чтобы быть невидимым для бюрократов и флаг-офицеров.

– Это не фетиш.
– Виктор Каша покачал головой.
– Это просто здравый смысл.

– Разве имеет значение, где мы сядем?
– спросила Окику.

– Нет, - сказал Антон Зилвицки. Он сам как раз обходил стол.
– Просто позвольте мне занять место в том конце, - он указал на дальний конец, - потому что там есть главная консоль управления.

Каша сидел на том же конце стола, на длинной стороне слева от Зилвицки. Арианна Макбрайд села напротив него. Айрин Тиг села рядом с ней, а аль-Фанудахи занял место с противоположной стороны. Майор Тарковски занял место в дальнем конце, лицом к Антону, хотя по длинным сторонам стола все еще оставались свободные места. Космопехотинец обладал такой индивидуальностью, которая автоматически притягивалась к дальнему концу столов для совещаний.

– Позвольте мне начать с того, что эта встреча носит совершенно неофициальный характер, - Зилвицки обвел рукой их окружение.
– Кстати, этот конференц-зал тоже официально не существует. На схемах башни это показано как бельевой шкаф, - он указал через плечо Тарковски, - примерно в пятнадцати метрах в ту сторону.

– О, ничего себе, - пробормотал аль-Фанудахи, выглядя с каждым мгновением все более жизнерадостным.

– Наконец, - продолжил Зилвицки, - подавляющее оборудование для борьбы с наблюдением в этой комнате является первоклассным. Я выбрал его и установил сам. Никто за этой дверью, - он указал на единственную дверь в комнату, - не услышит ничего, что мы здесь скажем. Никто там не сможет делать какие-либо записи, и никто на самом деле в комнате тоже не будет.

– К чему такая секретность?
– нахмурилась Арианна.
– Я бы подумала, что вы хотели бы, чтобы сообщения о подобном расследовании были доступны общественности.

– В конце концов они будут такими, - сказал Каша.
– По крайней мере, их результаты - и это будут честные результаты. У нас нет намерения готовить книги, так сказать. Но мы также должны иметь возможность говорить друг с другом с полной откровенностью, а вы просто не можете этого сделать, когда знаете, что все, что вы говорите, записывается для потомков.

– Он прав насчет этого, мисс Макбрайд, - сказала Окику.
– Во всяком случае, необходимо сохранять конфиденциальность источников и методов. На самом деле...