Выжить в Антарктиде

– Вот, я же говорил, нельзя улетать! – все повторял в экстазе Андрей Мухин и прижимал к груди заново обретенного ребенка. – Хорошо же, что мы задержались, да? Видите, я был прав! Я был прав!! Господи, спасибо тебе за это счастье! Они живы!

Аню тоже тискали, сыпали вопросами. Сунули в руки горячую кружку с чаем, материализовавшуюся словно по волшебству.

– Стоп! – она вырвалась из очередных рук и отступила. – Кто вы?

– Девушка, вы разве меня не помните? – ответил Андрей Мухин. –Мы вместе плыли на ледоколе. А это поисковый отряд, который я нанял. Мы тут уже почти полтора месяца.

– Сколько?!

– Сегодня уже девятнадцатое февраля. Зима на носу, все разъехались. Вас всех посчитали погибшими, но я не верил! Мне сердце подсказывало, что мой сын жив. Мы методично обшаривали все полости, надеялись, что вы укрылись в пещерах или подо льдом. Я был готов потратить любые деньги!

К ним подошел высокий парень в черной куртке с меховым капюшоном, из-под которого на лоб падали густые рыжие кудри

– Мы со спутника карту местности изучали, - вступил он в разговор, - неподалеку отсюда проходит русло реки. Если уж где вас искать было, так только здесь. Мы ждали, когда «Индрика» привезут.

– Как? – Аня развернулась к нему. – Кого?

– Это мобильная буровая установка, новейшее российское изобретение. Даже у военных такой еще нет, уникальный образец. Мы собирались лед сверлить. То есть, не я лично, я-то пилот, а вот эти милые ребята. Как только они прибыли, я закинул их в лагерь к Андрею Семеновичу.

Только сейчас Аня обратила внимание, что ее обступали мужчины в темно-красных алясках с круглой эмблемой на рукаве. На эмблеме был вышит вставший на дыбы крылатый конь с винтообразным рогом во лбу, и шла по кругу надпись «Глубокое бурение в Арктике».

– После того, как полторы недели назад взрыв стер в порошок часть горного массива, дальнейшие поиски посчитали нецелесообразными, - пояснил один из обладателей вышитого единорога. – Но наша контора поверила интуиции Андрея Семеновича. С помощью «Индрика» можно очень быстро проникнуть в подледное пространство, тем более, что вблизи оазиса толщина купола невелика. Да и на сканере вас было видно.

– Что за Индрик? – Аня по-прежнему держалась настороже.

Кирилл не мог взять в толк, чего она боится и почему не доверяет этим замечательным людям, которые не верили в их гибель вопреки всему.

– Аня, Индрик [1] это славянский единорог, - поспешил пояснить он. – Он бурил для людей с помощью своего винтообразного рога колодцы. Наверное, в его честь бур и назвали.

– Не волнуйтесь, мы вытащим ваших товарищей, - пообещал ей бурильщик. – Вы сможете показать, где вышли на поверхность?

– Меня Саней зовут. Александр Петрушецкий, - представился Егоровой пилот, снова оттягивая ее внимание на себя.
– Первого января я отвез в Долину Драконьего Зуба Громова Юру и Ишевича Диму. Скажите, они живы?

– Громов жив, – кивнула Аня, чуть расслабляясь. – А вход вон в тех скалах. Нас осталось очень мало.

– Все будет хорошо, Аня, - Саня улыбнулся. – Теперь все будет хорошо.

***

[1] Индрик - от старославянского «инърогъ». По легенде Индрик некогда свободно летал в небесах, но затем добровольно поселился под землю, взяв на себя тяжелую миссию – прочищать своим рогом ходы, бурить колодцы, выпускать на свободу подземные реки и ключи

57 (2). Долгожданная свобода (2 часть)

Андрей Мухин

Кирилла он хватился не сразу. Уже привык, что мальчик отличался изрядной для его возраста самостоятельностью, да и в обычной жизни Андрей, если честно, уделял ему немного личного внимания. За сыном всегда ходили няньки, гувернантки, охранник-водитель – на жену в этом отношении надежды было мало, а сам он очень много работал, рано уезжал и поздно возвращался. В поездке Андрей дал себе слово, что станет проводить с Кирюшей больше времени, но случилось так, что первые дни нового года Сонечка весьма благоволила мужу. То ли всеобщая атмосфера необычного праздника на нее повлияла, то ли в воздухе Антарктиды было разлито нечто особенное, но жена вдруг сделалась мягкой, послушной, любвеобильной…

Когда Андрей обнаружил, что сын исчез в то время, как он нежился в постели, то едва Соню не возненавидел. Да, это была слабость: вымещать на зареванной жене собственные промахи, но он чувствовал себя настолько беспомощным, что ничего не мог с собой поделать.

Кирилла искали на Кинг-Джордже всем миром, и когда пришло известие от вертолетчиков про «зайца», радости у людей не было предела. Однако с его возвращением возникла заминка. Ссадить школьника по дороге не получилось, везти обратно пилоты отказались даже за баснословные деньги, которыми в слепом бессилии тряс адвокат, да и небо внезапно закрыли для полетов. Пришлось Мухину мириться с тем, что Кир застрял в компании с Белоконевым и Долговым, и уповать, что в оазисе эта толпа «настоящих мужчин» лучше присмотрит за ребенком, чем родные отец и мать.

А потом на Антарктиду упали осколки астероида.

На Беллинсгаузене поначалу ничего особенного не ощутили. Небесный гость, захваченный гравитационным полем Земли, был еще на подлете раздроблен на несколько мелких кусков, из которых только семь наиболее крупных преодолели земную атмосферу и взорвались, не долетев до поверхности всего несколько километров. Два из них канули в океан, еще два упали на восточном побережье в районе ледника Росса, а остальные рухнули в Земле Королевы Мод.

Сначала было не известно, куда именно угодили обломки и каковы масштабы катастрофы. В отеле день и ночь работал телевизор, но сведения поступали медленно, новостные ведущие больше кормились слухами и брали интервью у всевозможных экспертов, у которых, в отсутствии фактов, наступил звездный час. Более точная информация оперативно поступала на станцию, но и начальник Беллинсгаузена не знал всего.

Мухин, конечно, волновался, но знал меру. Математика работала в его пользу, то, что астероид упадет на голову его сыну, по теории вероятности стремилось к нулю. Поэтому он оставался спокоен, когда в новостях передали о затонувшем туристическом корабле «Морская звезда», и хладнокровно наблюдал, как спасатели пытаются снять со льдин выживших туристов и экипаж. Он не особо нервничал, даже услышав, что пострадала бельгийская станция Бельграно, ее взлетно-посадочная полоса была уничтожена одним ударом. И только ужасающее известие о полностью разрушенном лагере в долине Чаруского выбило почву у него из-под ног.

– Это соседняя долина, - убеждал он Соню, а точнее – сам себя, - и пускай это один и тот же оазис, наших непременно защитила горная цепь. С Киром ничего не случилось.

Отослав жену с другими туристами в обратный путь (ледокол покинул стоянку на двое суток позже графика), Андрей Степанович кинул клич среди сезонного персонала Беллинсгаузена (с некоторыми из них, в частности, с иеромонахом Михаилом, он успел сойтись накоротке во время поисков Кирилла на острове), нанял вертолет и в компании четырех крепких мужиков вылетел в долину Драконьего Зуба. Уже было понятно, что связи с группой Долгова нет, что спутниковые снимки показывают картину страшного разрушения в пределах всего оазиса, и что если имеются выжившие, то долго они без помощи не протянут. Андрей надеялся на благополучный исход, но разумом, конечно, понимал, что подобное было бы чудом.