Выжить в Антарктиде

Пока бурильщики переносили свою установку на новое место, указанное Аней, сама Аня и семейство Мухиных сидели в теплом вездеходе, перекусывали на скорую руку, отогревались бульоном из термоса, и Егорова кратко и деловито вводила командира «Индрика» в курс дела.

– Вы фамилии не называете, а между тем, это вопрос важный. Как там Павел Михайлович с супругой? – не выдержал Мухин-старший. Оторвавшись от созерцания уминающего за обе щеки каравай Кирюши, он смотрел на Егорову строго и с надеждой. – Живы ли, здоровы?

– Когда я уходила, они оставались в пещерном зале, - ответила Аня уклончиво.

– Отлично! Поскорей бы вытащить их, - возбужденно сжал кулаки Мухин-старший.

– Дела давно требуют немедленного Пашиного присутствия в Москве. По всем фронтам там у него… вам, впрочем, это не интересно.

*

Виктория Завадская

Сначала послышался неясный гул, потом сверху посыпалась всякая труха.

– Это «черное солнце»! – воскликнул Жак. – Они все-таки рушат Хранилище!

– Все к стене! – подскочил Белоконев, указывая лучом фонаря на скрытые во тьме пути отхода. – Рюкзаками прикройте голову.

На брезентовый навес, прорвав ткань, свалился увесистый кусок обледенелой породы. Жалобно звякнула печка, но этим все и ограничилось. Тем не менее, пространство еще некоторое время глухо вибрировало и ворчало, как разбуженный в берлоге недовольный медведь.

– А если гора не выдержит? – заикнулась Завадская.

Инстинкты подсказывали ей мчаться в противоположном направлении: к плотине, туда, где оставались Громов и Грач. Юра как раз помогал Володе выбраться из лаза, и сейчас они вдвоем болтались на веревочной лестнице, а сверху на них валил сверкающий в лучах прожектора серебристый снег, сдутый с потревоженной стены ледника .

– Это прочная гора, без трещин, - сказал Геннадий.
– Разрушить ее очень трудно. И все, что могло с нее упасть, уже упало после астероида.

Умом Вика понимала, что место для базы было выбрано с учетом предстоящего катаклизма. Юра еще вчера объяснял ей, каким образом горная система хребтов и долин амортизирует толчки при землетрясении, но ей все равно было жутко. Пугала судьба оставшихся в Хранилище, да и матерные вопли Грача не вселяли уверенности.

Толчки становились слабее и скоро сошли на нет. Вика все-таки бросилась к Юре, влетев по щиколотку в холодную воду запруды. Она поскользнулась на ледяной корке и непременно упала бы, если б Громов не успел ее поймать за руку.

– Ну что же вы все так суетитесь, - прошептал он, привлекая девушку к себе.

Вика облегченно обняла его, но облегчение сменилось новым приступом испуга, когда Грач подлетел к ним, поднимая тучи брызг.

– Зачем, зачем мы их отпустили! – орал он. – Как нам теперь до них быстро добраться?

– Ты сам настаивал, - спокойно ответил Громов. – И был, считаю, прав. Риск стоил того, Вова. Мы не знали, насколько переменились планы Ашора.

– Да пропади оно все пропадом!

– С Аней и Киром все будет в порядке. Толчки не слишком мощные.

– Тебе прекрасно известно, что с высотой разрушительный эффект усиливается. Их трясло сильней нас!

– Они, возможно, уже на куполе. А нам следует определиться, как поступить дальше: продолжать раскалывать лед на запруде или поискать другой ход на верхних галереях в пещере.

– Надо дождаться вестей из Хранилища, - откликнулся Володя, со страшным усилием беря себя в руки. – Это, может, еще не конец.

Грач еще долго пребывал в бессильной ярости, то метался, как оглашенный, по пещере и коридору, пугая диким видом, то шепотом крыл себя, согласившегося отправить на ту сторону неопытную девушку и ребенка, то присаживался на корточки в темном углу, обхватив голову руками. Вика никогда прежде не видела, чтобы взрослые мужчины так сильно переживали.

Прошел час, и Громов предложил отправиться к Хранилищу встречать друзей. Грач с готовностью присоединился к нему. Увы, их поход оказался безрезультатным.

– Ничего не понимаю, - признался Володя по возвращению, - вход в Хранилище выглядит точно так, как мы его и оставили.

– Не совсем, - поправил Юра, - немного изменился цвет защитного поля на стенах, отсвечивает лиловым, а раньше сияло синим.

– Одна хрень, - буркнул Грач, - поля совсем не должно быть, если Ашор справился. Ты как хочешь, а я отправляюсь на плотину махать киркой. У Ани нет ни продуктов, ни воды, и если ход завалило, они отрезаны от нас. Нам надо продвигаться к ним навстречу.

– А если новое землетрясение?

– Так и будем сидеть и ждать?!

– Ладно, - примиряюще произнес Юра, - ты и Жак по очереди расширяете проход, а я поднимусь на галереи и поищу другой выход. Гена, не против немного поработать осветителем? Поможешь мне определиться, где лучше начинать подъем.

– А я? – спросила Вика. – Опять на мне лагерь?

– Есть-то нам что-то надо, - резонно откликнулся Грач. – Не сердись, Викуля, но твоя стряпня более съедобная, чем варганит Гена. Я бы нашему Паганелю даже манную кашу не доверил.

Не откладывая в долгий ящик, они отправились на выбранные позиции, а Вика, расстроенная и растерянная, осталась с Жаком в лагере. Она беспокоилась за Анну и Кира, за Ашора, пропавшего больше, чем на сутки, за Юру, отправившегося в опасную неизвестность. Обнаружив, что минувшее землетрясение окончательно перекрыло сток воды, и теперь она постепенно заливает пещеру и их вещи, Виктория даже расплакалась. Эта неприятность явилась для натянутых нервов последней каплей.

Жак принялся ее утешать. Он смешно бормотал, мешая французские и английские слова, жестикулировал, гладил по плечу, пока Завадская не перестала всхлипывать.

– Да, Жак, вы совершенно правы, - сказала она, выпрямляясь и смахивая последние слезинки со щек, - я непростительно распустилась. Скоро придут Паша, Пат и Ашор, вернутся со стен голодные мужчины, а у нас ничего не готово. Давайте создавать им уют, верно?

Жак не понял, поскольку говорила Вика по-русски, но заметив, что девушка перестала расстраиваться, улыбнулся и показал большой палец.

– Помогите мне перенести вещи повыше, - попросила Завадская на сей раз по-английски.

Они таскали сумки и затем преграждали путь воде, выкладывая маленькую дамбу на пути к брезентовому навесу. Во время работы они не переставали прислушиваться к окружающим звукам.

– Вы обратили внимание, как становится важен слух в темноте? – спросила Вика. – Володя стучит и пилит лед, и по характеру издаваемых звуков можно судить о его настроении и степени усталости. А, скажем, шаги Геннадий отличаются по характеру от Юриных. Думаю, если по ледовому коридору пойдет Ашор или Паша, мы без труда узнаем их, даже не видя.

Однако вместо приближающихся шагов они очень скоро услышали странное пощёлкивание, шуршание и треск.

– Не двигайся! – скомандовал Жак, освещая Вику фонариком.