Выжить в Антарктиде

Грач сжал кулаки, но промолчал.

Они с Ашором еще раз сходили к Хранилищу, чтобы рассмотреть дополнительные детали, но лишь убедились, что вход полностью завален. Патрисия сказала правду: даже грот с атлантами превратился в руины, покрытые странным сероватым песком. Осталась неизменной только река и ледяной коридор, по которому они пришли, дальше же творилось нечто невообразимое.

– А если и на нас эта пустыня воздействовала? – недовольно спросил Володя. – Эти многоножки ядовитые… а не вторженцы ли они?

Ашор пожал плечами:

– Наше счастье, что купол разрушен, и нас больше ничего не связывает с другими мирами. Если кто к нам и проник, то не выживет во льдах.

– А как думаешь… – Грач запнулся. – Ну, те из наших, кого в пузырь затянуло…

– Миров много, – ответил Ашор, – можно лишь гадать.

*

В пассажирском салоне Ашор выбрал место рядом с Патрисией. Он опекал ее, как собственную пациентку, держась подчёркнуто вежливо, однако вновь испечённой вдове это не придавало уверенности. Она ни на что не обращала внимания, принимая все отрешенно, с тоскливым выражением на лице.

«Ей бы делом заняться, - подумал Ашор, - переключиться на новую цель. Иначе и до беды недалеко, организм перестанет бороться, и любая простуда…»

Володя, проходя по салону, тронул Визарда за плечо. Тот отрегулировал громкость наушников.

– Хотел спросить… Ты снова избежал смерти. В который раз?

– Не считал.

– Имя будешь менять?

– А что, есть такая традиция? – оживился Кирилл. Он с отцом сидел в самом первом ряду, но постоянно вертелся, чтобы успевать увидеть всех и вся, включая пейзаж под брюхом вертолета. – Я тоже хочу! Я же могу сменить имя?

– Почему бы и нет? – ответил Володя. – Кем ты хочешь назваться?

Кир покосился на отца:

– Надо хорошенько подумать… Давайте пока придумаем новое имя Ашору, это проще.

– Разве? – не согласился Володя.

– Конечно! Ашор всякий раз смерть побеждает, значит, пусть будет Виктором, победителем.

Грач усмехнулся:

– Что скажешь, Аш? А то я захочу тебя разыскать, и не буду знать, как обращаться.

Ашор бросил взгляд на Викторию Завадскую, перегнулся через спинку кресла, чтобы потрепать Кирилла по вихрам:

– Мне нравится! Решено, буду Виктором – с твоей легкой руки.

Пат зашевелилась в своем кресле и спросила безразлично:

– У тебя теперь появились планы на будущее?

Ашор взглянул в иллюминатор, за которым проносились окрашенные в оранжево-синие краски снега.

– Смутные планы. А что?

– Пытаюсь понять, когда ты поймаешь своего зайца.

– Наверное, никогда, - он усмехнулся. – Я привык жить сегодняшним днем.

– И, получается, никакого котла? Ни похлебки, ни жаркого? Вечно неприкаянный и голодный?

– Пусть мой заяц живет спокойно. Я по натуре бродяга, Пат, а чтобы повесить котел, нужен очаг.

– И тебе никогда не хотелось его сложить? Не хотелось остановиться?

Ашор ответил не сразу:

– Хотелось, но не получилось. Однако я не теряю надежды, вот только должен быть смысл, понимаешь?

– Понимаю, - кивнула Патрисия. – Мне ли этого не понимать.

Когда она, утомленная дорогой, прикорнула, несмело положив голову на плечо иллюзиониста, он подвинулся, чтобы ей стало чуть удобнее. Грач, увидев сей благородный жест, неодобрительно качнул головой, но Ашор лишь грустно ему улыбнулся.

Впереди их ждало последнее испытание, по сравнению с которым все прочее отступало на задний план: им предстояло выжить в новом мире в условии полнейшей неопределённости.

59. Новолазаревская. Прощай, Антарктида!

На фото: гостевые домики на ст. Новолазаревской

Владимир Грач

Их разместили в гостиничном комплексе «Оазис», расположенном в полукилометре от станции Новолазаревская или просто Ново, как сокращали ее местные.

Комплекс состоял из нескольких одноэтажных домиков, стоявших на берегу прихваченного льдом Южного океана. Меж домами тянулись деревянные тротуары, но люди ходили не по ним, а как попало, потому что приближающаяся зима сковала землю, сделав грязь тверже асфальта. По причине все той же близкой зимы туристов на Ново давно не было, но к приезду спасенных домики расконсервировали и протопили, не забыв застелить кровати чистым бельем.

Володя откровенно дивился на подобный сервис, а вот Аня восприняла его совершенно спокойно. Она деловито прошлась по крошечной комнате, все пространство которой занимала двуспальная кровать, шкаф-пенал и небольшой столик с двумя стульями.

– Скромно, но уютно, - одобрила она, приглаживая руками влажные после душа волосы. – Сколько, они сказали, мы проведем в этих стенах: три-четыре дня?

– Это как с самолётом договоримся, - ответил Грач. – Мухин собрался связаться с русской фирмой в Кейптауне, которая сюда туристов возит. И от погоды зависит. И, наверно, от Макара.

– А что Макар?

– Устроит нам допрос с пристрастием.

– Зря беспокоишься на его счет. Парень с единорогом показался мне адекватным. Суровым, но конкретным таким.

– Скоро увидим. Тянуть кота за хвост он явно не намерен.

Аня, сбросив свитер и брюки (верхнюю одежду полагалось оставлять в общей прихожей), скользнула под одеяло.

– Все, я спать. О том, что Пат с Пашей натворили, потом мне расскажешь, идет?

– Идет, - сказал Володя, укладываясь с другой стороны кровати.

Прикосновение чистой накрахмаленной простыни подарило ему давно забытые ощущения. Он улыбнулся, зевнул и повернулся на бок, привлекая к себе девушку. Та, уже совершенно сонная, что-то промычала и, свернувшись калачиком, удобно умостилась у него под боком.

Грач, вопреки тревожным обстоятельствам, спал спокойно, хотя и недолго. Часа через четыре они с Аней вдруг обнаружили, что поднять жизненный тонус можно и другим способом, более приятным. Проведя таким манером в постели еще часа два и наслаждаясь каждой минутой в обществе друг друга, они поднялись, только когда почувствовали страшный голод.

– В холле стоит автомат со всякой фигней, но у меня нет денег, - сказала Аня. – Может, мы сможем его как-то взломать?

– И нарваться на неприятности ради пакетика чипсов? – возмутился Володя. – Да ни за что! Лучше пошли в ресторан. Я видел здание с таким названием метрах в пятидесяти от нашего домика.