Вызов (дилогия)

— Ну как ты, Ливи?

— Нормально.

Дети играли в гостиной, а я мыла на кухне посуду после ужина. Перегнувшись через мои руки, Ким закрыла кран.

— Посмотри на меня, сестрёнка.

Я неохотно бросила в раковину щётку и повернулась. По виду подруги было понятно, что она настроена на серьёзный разговор.

— Сказала же, я в порядке.

Рука потянулась ко лбу, чтобы убрать прилипшие волосы. Я жутко устала, а предстояло ещё привести себя в порядок: вымыть голову, сделать маникюр и может быть даже очищающую маску для лица… Можно подумать, я действительно гребаная Золушка, которая собирается на свой первый бал. Ким даже предложила мне снова отправиться на эпиляцию бикини, на что я многозначительно покрутила пальцем у виска.

— Не вижу, чтобы ты была в порядке, Ливи. Да сядь ты уже!

Ким потянула меня к столу. Послушно опустившись на табурет, я затравленно посмотрела на подругу.

— Честно говоря, я в панике.

Когда твоя жизнь — маленькая вагонетка, медленно ползущая по привычному маршруту, — внезапно атакуется появившимся откуда ни возьмись суперскоростным составом, остаётся только одно: отдаться на откуп сильному и нестись с непривычной для тебя скоростью вперёд. Нельзя ни остановиться, ни закричать, ни хотя бы закрыть глаза, потому что уж слишком много глаз на тебя смотрят.

— Я бы тоже боялась до усрачки, — откровенно призналась Ким. — Но, знаешь, я верю, что всё это тебе необходимо.

— Да ладно!

— Твоя раковина стала мала для тебя, Ливи. Пора из неё вылезти. Книга была началом. Этот приём — продолжение. Потом будет что-то ещё. Надо двигаться дальше. Я рада, что у тебя появилась возможность изменить жизнь. Нельзя осчастливить других, будучи несчастной самой. Пора задуматься об этом.

— Я боюсь вопросов.

— Тут я тебе не помощник, родная. С этим придётся справляться в одиночку.

И хорошо, что Ким не принялась меня успокаивать. Не говорила, что никто ни о чём не будет спрашивать. Не советовала быть самой собой, или же не быть самой собой… Её честность предавала уверенности.

— Если любопытствующих станет уж очень много, натравишь на них Стивена. Иначе, зачем ты вообще берёшь его с собой?

Приглашение было выписано на два лица.

Разумеется, я сразу же предложила Джеймсу меня сопровождать, но он отказался. На эти дни у них с женой выпадала годовщина свадьбы, которую в этот раз они отмечали на Гавайях.

Замаячила безрадостная перспектива оказаться на балу в одиночестве. Можно было предложить отцу, но его подобные мероприятия пугали ещё больше, чем меня. Марти же полностью выпал из обоймы — его больные ноги не выдержат и танцев в деревенском клубе.

За три дня до поездки я ныла по телефону Ким:

— Одолжи мне Пола, что ли. Или я попрошу у Сандры Бена.

— Бен, может, и поедет, а вот у Пола кишка тонка. Хотя подожди… Пол! — позвала она в сторону от трубки. "А?" — услышала я голос из глубины дома. — Съездишь с Оливией в Сиэтл на бал к губернатору? — Ответа пришлось ждать долго. Я услышала тяжёлые шаги Пола, потом смех Ким: — Так я и думала.

— Чего?

— Он спросил, когда я успела напиться.

— Ладно, позвоню Сандре.

Бен тоже не мог. Дела требовали его присутствия в городе — для владельца кафе рождественские дни были горячей порой, так что я опять жаловалась Ким:

— Ну не Макса же брать с собой.

— Макса не надо. — Внезапно её озарило: — А возьми Стива! Он никогда не летал на самолёте, и в Сиэтле не был. И мал ещё, чтобы страшиться светских приёмов.

Что-то кольнуло внутри: после поцелуя и нашего разговора в мае Стивен не сделал ни единой попытки изменить наши отношения. Максимум, что парень позволял себе, — это взгляды, брошенные украдкой, когда он был уверен, что я их не вижу. Но отражение в стекле, долгий взгляд из-за тёмных солнцезащитных очков — давали полное представление об его чувствах. В то мгновение, когда я поворачивалась к Стивену или как-то обнаруживала себя, нежность и любовь в его глазах сменялись на дружеское участие и обычную весёлую непринуждённость. В принципе, если сразу обозначить границы, то это не очень уж и плохая идея — взять его с собой.

Как и предполагала Ким, Стивен согласился сразу.

— У тебя есть смокинг? — поинтересовалась я. Парень покраснел. Присутствующий при разговоре Пол подавился пивом и захохотал. — Если нет, надо заказать прокат в Сиэтле. Наверняка отель предоставляет такие услуги. Я оплачу.

— Совсем, что ли? — надулся Стив. — Прокат смокинга я могу себе позволить. У тебя будет самый элегантный партнёр.

— А у тебя самая элегантная девушка, — сказала на это Ким.

— Да мне и так сойдёт, — пробурчал он себе под нос, но я услышала.

Определённо надо поговорить о границах.

Чтобы успеть заехать за платьем, мы выезжали рано, так что Ким не стала задерживаться и, забрав Эбби и Макса, ушла около девяти.

Щёлкнул замок. Прислонившись к двери, я сползла по ней вниз. Привычная атмосфера ограниченного доступа к моему миру, вакуум, в котором я пребывала эти годы, оболочка, в которую, как в защитное поле, обернула себя, детей, этот дом — всё закончилось прямо сейчас, с их уходом. Я ощущала приближение перемен. Страшилась их и одновременно чувствовала в них необходимость. Раковина выдавливала меня из себя, а я всеми силами цеплялась за привычные стены. Может, Ким и права, пора открыться этому миру. И почему бы не начать прямо завтра?

Лишь мысль о том, что за всем происходящим стоит Эллен Митчелл, заставляла меня скептически смотреть на вещи. Обладала ли она властью, чтобы иметь доступ к списку приглашенных на губернаторский бал? А если и имела, то для чего включила в него меня? При нашей последней встрече я ясно дала понять: мы с Диланом никогда не будем вместе. Слишком многое нас разъединяет. Как могла, я объяснила это Эллен, и, кажется, тогда она меня услышала.

* * *

— Он должен знать, Оливия!

— Зачем ему это?

— Затем, что в данный момент мой младший сын готовится совершить самую большую в жизни ошибку. Я не готова стоять в стороне и смотреть на это. Наоборот, я намерена ему помешать. А ты, девочка, мне в этом поможешь.

— Я не понимаю, о чём вы говорите!

— Дилан объявил о своей помолвке с женщиной, которая ему совершенно не подходит. Свадьба назначена на День Святого Валентина. Дикость какая-то.

В мою грудь врезалась чёртова комета Галлея, выбив из лёгких весь воздух. Значит, всё-таки забыл. Многочисленные попытки убедить себя, что не следует даже допускать мысли об обратном, оказались бесплодными. Глубоко в душе я верила, что Дилан помнит. Но всё оказалось не так…

Чтобы не разреветься, я начала говорить.

— Я недостаточно хорошо знала вашего сына, Эллен, но он не произвёл впечатления легкомысленного человека. Думаю, его решение не было спонтанным и наверняка не всё так плохо, как кажется на первый взгляд.

— Всё именно так, как я сказала, Оливия. — Эллен опять называла меня полным именем, как бы проводя между нами невидимую черту. Конечно, на что ещё я могла рассчитывать? Что она заключит меня в материнские объятия? — Мой сын не любит эту женщину. И она не любит его. Хотя определённо ожидает многого от этого брака. А Дилан, всё прекрасно понимая, допускает это. Но теперь мне понятны его мотивы.