Взгляд на звёзды
Шрифт:
«Сколько ещё мне предстоит о тебе узнать?» — подумала она, пытаясь понять, что же она всё-таки чувствует в отношении Сая (за долгий месяц, проведённый в Клерво, она пальпировала эту мысль с разных сторон, но так и не пришла к ясному ответу).
Кореец (или, вернее, китаец?) на прямой вопрос не ответил. Однако Мария, похоже, посчитала молчание достаточно ясным ответом.
— Думаю, у нас найдётся для вас место в службе безопасности, — решила она.
— Начальник вашей службы безопасности скорее сдохнет, чем согласится, чтобы я был в его команде, — усмехнулся Сай, покосившись в сторону Форда, и добавил: — И это взаимно.
— Да, это действительно плохая идея, — подтвердила Саша, поморщившись
— Мистер Форд — профессионал, и будет делать то, что будет приказано, — ответила на это Мария с властностью, которая резко контрастировала с её милым личиком и приятным голоском. — Того же мы будем ожидать и от вас, мистер Парк, если вы примите предложение. У вас есть время обдумать предложение — 24 часа. В случае отказа вы получите качественные документы на другое имя и сможете отправиться, куда пожелаете.
Сочтя, что с Саем она закончила, Мария извинилась и отправилась в другой конец салона, чтобы ответить на какой-то срочный вызов. Посмотрев на Сая, Саша увидела, что тот вновь прикрыл глаза и пытается медитировать.
— Это правда? Тебя готовили к службе в китайском спецназе?
Не открывая глаза, тот ответил:
— Не так уж важно, для чего меня выращивали. Важно то, что мне удалось выбраться и я выбрал себе другую жизнь. И хотя это была нервная жизнь полевой мыши, которая непрерывно прячется по норам от летающих над ней хищных птиц — это была моя жизнь, которую я выбрал себе сам.
— А ты уверен, что китаёзы не заложили в тебя какую-то боевую программу? Типа: услышишь кодовое слово, и начнёшь мочить всех вокруг, — предположила Джилл.
— Джилл, не позорься! — напустилась на неё Саша. — Сай — человек, а не робот, с такой же свободной волей, как твоя или моя!
— Ты что, впервые слышишь о нейрохакинге? Я читала, что таким способом можно не только похищать данные, но и изменять сознание, а возможно даже и полностью брать его под контроль.
— Даже если это не очередные байки от биоконсерваторов, в чём я сомневаюсь — хакнуть могут кого угодно, у кого есть в голове процессор. У тебя его нет? Может, у меня нет? У кого-то вообще в этом самолёте? Но ты решила, конечно же, прикопаться именно к Саю!
— Ладно-ладно, остынь, подружаня. Я всего лишь спросила.
— Расскажи лучше, как ты докатилась до такой жизни. Я наблюдала за твоими перлами в новостях. Между прочим, ты просто в отличной форме. Сколько ты сбросила, кило десять?
— Ты меня недооцениваешь. Шестнадцать, подружаня.
— За месяц? Ты что, за это время вообще не ела?
— Объедалась, как никогда в жизни, — самодовольно усмехнулась её подруга, довольная, что Саша задала этот вопрос. — Помнишь, я рассказывала тебе про СКМ от Biogen? Так вот, бывает, что мечты сбываются.
Зная, что Джилл говорит об ультрасовременной системе контроля метаболизма (СКМ), которая состоит из желудочного кибернетического импланта и комплекса биостимуляторов, Тёрнер нахмурилась.
— Джилл, ты же медик по образованию! Ты лучше меня знаешь, сколько у этой штуки побочки!
— У 600-XT? Нет. Эта модель — просто чудо, Саша. Совсем не то, что 500-ые и тем более 400-ые. После её вживления вчерашний хронический язвенник способен сжирать на ночь по бургеру с тремя котлетами, с большим картофелем и майонезом, а затем спать, как младенец. Штука действительно шикарная, преимущества оправдывают риски. Кроме того, я не дура, и злоупотреблять этим чудом техники не собираюсь. Вот достигну оптимального веса, сделаю липосакцию, чтобы надёжно покончить со своей жирной задницей, а там, глядишь, может, имплант больше и не понадобится…
— Штуки, о которых ты говоришь, стоят, по-моему, не меньше, чем… — с каждой секундой всё сильнее хмурясь, пробормотала Тёрнер, не в силах
с ходу сложить в уме нужную шести- (если не семи-) значную цифру.— К счастью, у меня нашлись спонсоры, — легкомысленно подмигнула индуска.
Покосившись в сторону, куда ушла Мария, и склонившись к подруге, Саша спросила:
— Надеюсь, ты понимаешь, Джилл, что тебя используют?
Несмотря на назидательный тон, Джилл не смутилась.
— «Кто-то хочет использовать тебя. Кто-то хочет быть использованным тобой», — легкомысленно пропела она строки из старой песенки, и подмигнула. — Чего уставилась, как бука? А что ты ещё предлагала мне делать? Без обид, но это во многом твоими стараниями я попала в этот переплёт. Кто мне помог бы из него выбраться? Адвокаты, на которых у меня всё равно нет денег? Полицейские, которым на меня плевать? Может быть, моя старенькая мама из индийской деревни? Ты сама прекрасно понимаешь, что я — маленький человечек, который столкнулся с большими-пребольшими проблемами. Я была бы круглой дурой, если бы отказалась, когда Мария пообещала мне покровительство.
— В обмен на то, чтобы ты красочно рассказывала на каждом углу, как тебя похитили и пытали люди из «Ориона»?
— Да. А что, разве в этом есть хоть слово неправды?
— Я надеюсь, что ты осознаёшь, Джилл, каким могущественным людям ты прыгаешь в глаза? Ты уверена, что хочешь их дразнить своей физиономией со всех каналов?
— Да пошли они нахрен! Эти сукины дети мне пальцы бы поотрубали, а потом и всё остальное, глазом не моргнув! Это не я начала эту войну!
Джилл раздраженно пожала плечами, и продолжила:
— Ты так уверена, что меня бы оставили в покое, если бы я залезла в кусты и не высовывалась?! Я вот очень в этом сомневаюсь! А так, по крайней мере, я имею хорошую крышу. В прямом и переносном смыслах. И впервые за всю свою жизнь не чувствую себя в реале нищебродкой.
Саша неуверенно пожала плечами. В рассуждениях Джилл было рациональное зерно. Однако Саша сомневалась, что подруга действительно действовала так продуманно, как пыталась это ей подать. Скорее, Джилл повелась на блеск роскошной жизни, о которой всегда мечтала, как туземцы покупались на блеск красивых безделушек, которые предлагали им белые колонизаторы в обмен на землю и урожай. Не закончится ли и её история так же плачевно, как история тех туземцев? Не придётся ли Джилл очень дорого заплатить за доставшийся ей задаром лоск в тот самый момент, когда её сказанная-пересказанная история о похищении перестанет быть интересной репортёрам, и она перестанет быть нужной семейству Гизу? Честным ответом на этот вопрос был: «Хрен знает, что из этого выйдет».
— Я просто беспокоюсь, Джилл, — вздохнув, призналась Саша. — Мы с тобой впутались в историю из тех, к каким мы не привыкли. Тут нет «своих» и «чужих», «хороших» и «плохих». Ставки так высоки, что люди готовы идти по трупам. Особенно — по трупам такой мелочи, как мы с тобой.
— Знаю я, подружаня. Но ничего уже не поделаешь.
Вздохнув и согласно кивнув, Саша повернулась к Саю.
— Что ты решил?! — требовательно спросила она.
Не открывая глаз, тот продолжил глубокое медетативное дыхание.
— А ты сама как думаешь? — спросил он неторопливо.
— Я думаю, что нам нужно держаться вместе.
Глаза Сая наконец открылись. Отбросив тщетные попытки продемонстрировать непоколебимое душевное равновесие, он заговорил с едва сдерживаемым раздражением:
— Это с кем, интересно? Твою подругу при виде меня в дрожь бросает. Этот громила, под чьим руководством мне предлагают работать — даже не скрывает своей неприязни. Для них я даже не человек. Высокомерной богачке, которая бросила мне это предложение, как кость собаке — на меня плевать. С кем ты мне предлагаешь «держаться вместе»?