Взгляд Волка

– Деда, всё так и… не так. Ты думаешь, я в городе счастлива? – Маша печально улыбнулась. – Нет, дедуль, там я живу … не своей жизнью.

– Скажешь тоже, - Трофимыч усмехнулся.

– Да, именно так…День на работе, дела, заботы какие-то, а потом съёмная квартира и пустые одинокие вечера, - она задумчиво смотрела перед собой. – Понимаешь, я там не на своём месте…

– А здесь будто на месте?

– Да, здесь на месте… Рядом с Георгием, рядом с ним моё место.

Шагнув к деду, она обняла его, заговорила с уверенностью:

– Ты полюбишь его! Он знаешь какой?

– Ну я, чай, не девка, что б мужика любить, - усмехнулся Трофимыч. – Ну и какой же?

– Настоящий… - Маша опять бросила взгляд в окно, - ему можно доверять во всём. И никто, кроме него, мне не нужен. Никто. Он единственный. Я вот раньше смотрела на подруг – с одним парнем встречается, потом с другим. А я не понимаю этого… Ну как так можно? Ведь они все чужие! Что их друг с другом держит? Ничего… Ирка говорила мне, что так прикольно, - Маша печально улыбнулась.
– А я не могу прикольно… Мне хочется, чтобы частью его быть.

– Да уж… правильно люди говорят, любовь слепа, - проворчал Трофимыч и махнул рукой, - ладно, раз любите, женитесь. Но просто знай: я хочу тебе счастья.

– Я знаю, деда, - Маша обняла старика.

***

– Ну, выкладывай, - оставшись с капитаном наедине, сказал Георгий, едва они вышли во двор.

– Да тут такое дело, - Сивко достал из папки лист бумаги. – Вот, прислали из районного архива… Оказывается похожий случай с нападением волка случился ровно двадцать лет назад.

– Но тогда… жертвы не было? – прочитав документ, Георгий удивился. – Вернее, жертва осталась жива? – он растерянно смотрел на Сивко, ожидая пояснений.

– Да, - кивнул тот. – Жертва отделалась укусами, но вот тут и начинается самое интересное, следы этого человека теряются. Из больницы не выписали, но смерти в больнице тоже не было, потому что нет никаких записей о смерти, а обычно такие факты строго фиксируются.

– Ну так уж и строго? – поморщился Георгий. – Может просто забыли записать?..

– Не, я проверил – точно не было и быть не могло. Я нашёл свидетеля – медсестра, которая дежурила в ту ночную смену. Теперь она, конечно, на пенсии, но вполне себе ничего и до склероза ей далеко, некая Алёна Дмитриевна. Давай, заскочим к ней. Сам послушаешь – что и как, всё же одна голова – хорошо, а две лучше, может, тоже вопросик ей подкинешь. И я показания оформлю, - предложил капитан и со вздохом пожаловался: -Бюрократия, будь она не ладна, все силы на бумажки уходят.

***

Подъехав к дому Аверенцевых, Георгий встревожился: в окнах не было света. Быстро метнулся к дверям и зашёл в избу. Натянув на себя шаль, на диване свернулась калачиком Маша. Георгий присел к ней, долго любовался спящим лицом девушки, наматывал на палец кудрявую прядь волос. Тревога не покидала его.

– Ой, - Маша проснулась и сразу потянулась к нему, - а я заснула…

– Вот те раз, - обнимая девушку и утыкаясь лицом в её макушку, прошептал он.

Она была такая расслабленно-трогательная, он ощутил, как в душе зарождается тревога за его Ладушку.

– А почему же в темноте сидишь? – хриплым голосом спросил он.
– Одна?

– Свет погас, а свечу я не нашла… Не стала искать. Да, одна… дед ещё днём вслед за вами куда-то ушёл, лыжи захватил. А я сижу… думала, ты к себе поехал…

– Хм, - он криво усмехнулся, - неужели я мог бы тебя бросить? – укоризненно покачал головой.

Она смущённо спрятала лицо у него на груди. Георгий сразу почувствовал, что она плакала.

– Идём, попробуем найти свечи, - выпустив Машу из объятий, хотел пристроить на вешалку снятый пуховик.

– Нет, не нужно, - она удержала его за руку. – И знаешь, - вдруг удивлённо уставилась на него, - кажется… я вижу!

– То есть? Видишь в темноте? – не понял он.

– Да, - Маша вскочила с дивана и закружилась по комнате. – Вот, я вижу! – засмеялась звонко этому неожиданному открытию.

Он поймал её в свои объятия.

– Значит, беременность так влияет на тебя, – прошептал ей на ухо, точно кто-то мог их услышать.

– Давай посидим так, - она смутилась от его слов, прильнула к нему, как маленькая пичужка замерла в его руках.

– Вот стоит мне отлучиться на время, как изумрудные глаза на мокром месте, - укоризненно покачал головой и опять обнял её, крепко сжимая худенькие плечи.

– Я просто очень волновалась и скучала… - призналась и снизу вверх посмотрела ему в глаза, теперь они показались ей особенно яркими.
– Ну и где ты опять пропадал? – погладила ладошкой его щеку.

– С Алексеем по делам ездил, - он поймал её ладонь и прижал к своей щеке, заметил: - Руки холодные. Замёрзла?

– Нет…Ты можешь мне рассказать? – Маша продолжала выжидательно смотреть на него.

– Вот же маленькая упрямица! – с притворным возмущением воскликнул он. – Дай хоть отдохнуть с дороги! Обогрей, приласкай, - карие глаза потемнели, в глубине появился таинственный манящий блеск.

– Ну уж нет! – Маша толкнула его в бок. – Знаю я, как ты умеешь меня с толку сбивать, - она не смогла сдержать улыбки, глядя на его невозмутимо-невинное лицо. – Рассказывай немедленно!

– Слушаюсь, моя госпожа, я, ваш смиренный раб, - засмеялся он и сполз на пол, обнимая ноги девушки.

– Нет! – она продолжала строгим тоном. – Сиди здесь, – похлопала ладошкой по дивану, - и…

Она не договорила: он вернулся на диван и вновь прижал её к себе.

– Я понял, ты всё-таки, - растянулся в улыбке, - замёрзла и… - густая бровь изогнулась в игривом призыве. – Хочешь, я согрею тебя? – прошептал, а манящая улыбка обещала так много.

Однако Маша не поддалась соблазну.

– Я слушаю! – всё тем же повелительным тоном ответила она, но позволила ему обнять себя крепче.