Взлетная полоса

Ачкасов отрицательно покачал головой:

– - Никакой необходимости в этом нет.

– - Я готов подготовить для него все необходимые данные.

– - Будет вам выдумывать, -- тихо засмеялся Ачкасов.
– - И поверьте, ваша кандидатура меня устраивает вдвойне. Я в вас верю и возлагаю на вас серьезные надежды. И очень прошу вас, Сергей Дмитриевич, отнеситесь к предстоящей работе со всей ответственностью. Помните, мы с вами выполняем большое и очень важное государственное задание.

– - Тогда еще вопрос, -- продолжал Кольцов.
– - Если вы заметили, то добрая половина записей в этой тетради вовсе не относится к "Сове". Я пытался изложить в них свой принцип создания аналогичного прибора. Я его, естественно, не конструировал, отнюдь нет. Но изложил принцип, на котором он мог бы быть построен. Так вот, как вы считаете, не стоит ли познакомить кого-нибудь в КБ с этим принципом? Вполне возможно, что какие-нибудь мои мысли и окажутся полезными?

Ачкасов, внимательно слушавший своего собеседника, едва тот кончил говорить, решительно покачал головой:

– - Нет.

– - Почему?

– - не стоит. Пока не стоит.

Кольцов недоуменно пожал плечами.

– - Я очень внимательно изучил эту часть ваших записей, Сергей Дмитриевич. И поверьте, оценил их, -- явно стараясь не обидеть Кольцова продолжал Ачкасов.
– - Но говорить о них в КБ не надо. Другое дело -- мы с вами. Мы к ним вернемся еще обязательно. А что касается КБ, то, я уверен, ни о разработанном вами принципе, ни о наших разговора, ни о предстоящей вашей работе вам в КБ никого информировать не следует.

– - Но о моем приезде они уже знают, -- смутился Кольцов.
– - И знают, что сейчас я у вас на приеме.

Ачкасов утвердительно кивнул.

– - Это -- пожалуйста, -- совершенно спокойно отнесся он к такому сообщению.
– - Им даже можно сказать, что вы будете присутствовать на .!ac$%-(( результатов испытаний. Но не больше. Договорились?

– - Так точно. Понял. Послезавтра я сажусь. И сделаю все, что смогу.
– пообещал Кольцов.

Они простились.

Кольцов вышел из кабинета, отметил пропуск, спустился по лестнице и очутился на улице. День был прохладный, но ясный. По небу стлались легкие облака. Кольцов прошел через проезжую часть набережной и зашагал вдоль парапета. Над рекой кружили чайки. В гребешках холодных волн искрилось солнце. Кольцов пошарил по карманам кителя, достал сигареты, закурил. Только что закончившийся разговор теперь воспроизводился памятью в обратной последовательности.

Вспомнилось все -- от "я" до "а". Ачкасов произвел на него сильное впечатление. Умный, доброжелательный, спокойный. Кольцов почему-то сразу же проникся к нему полным доверием. А впрочем, может, и не случайно: генерал оказался учеником его учителя, человека, в котором Кольцов еще со студенческих лет привык видеть высший ученый авторитет: "А друзей у меня, к сожалению, в Москве совсем не осталось, -- подумал Кольцов.
– - Разбрелась наша братия по всей стране. Один Тихомиров как-то тут зацепился". Но к Тихомирову Кольцову идти не хотелось.

Кольцов решительно направился к ближайшему телефону-автомату. И Юлю он тоже, конечно, не мог считать своим другом. Но если уж отвечать перед совестью и поставить на весы "Сову" и Юлю, то до сегодняшней встречи с Ачкасовым, влекла его в Москву, конечно, только Юля.

Кольцов набрал номер. На этот раз ответила Юля, он сразу узнал ее голос, спокойный и мягкий.

– - Добрый день, -- приветливо поздоровалась она.
– - Вы уже отчитались? Ну и как?

– - Похоже, что влип в очередную историю, -- полушутя- полусерьезно, в тон ей, ответил Кольцов.

– - Что случилось?

– -Придется тут сидеть почти месяц. Возможно, придется принять участие в разборе испытаний. А вы, кстати, даже не предупредили меня, что работами над "Совой" руководит ваш муж.

– - А какое это имеет значение?
– - удивилась Юля.

– - А вы подумайте.

– - И думать нечего. Абсолютно никакого! Так чем же вы расстроены?

– - А что я смогу сказать ему хорошего?

– - Скажете то, что думаете.

– - Все равно все плохо. Ввязался не в свое дело. Транжирю время. А дома у моих ребят проверка на носу.

– - Ну, ваших ребят я видела. За них можете не волноваться, -- успокоила его Юля.
– - Расскажите лучше, как устроились на новом месте.

– - Спасибо, добрая фея. Это ведь наверняка была ваша идея поселить меня там:

– - Ну почему же?

– - Ваша. Все прекрасно. У меня к вам тоже есть вопрос.

– - Слушаю.

– - На Север хотите слетать? Посмотреть белых медведей:

– - Куда-куда?

– - В Арктику. Обернемся скоро.

– - Время устраивает вполне.

– - Тогда для начала придется побывать у брата. Подкинете?

– - Ах, вот оно что!
– - рассмеялась Юля.
– - Какой вы, однако, интриган.

– - Правда, Юлия Александровна!
– - взмолился Кольцов.
– - В Есино.

– - Знаю, знаю: Бывала я там.

– - Тем более. После работы: а?

Наступила пауза.

– - Хорошо, -- согласилась в конце концов Юля.
– - Сидите дома и ждите.

& Глава 16

Положив трубку, Юля задумалась: встреть: подвези: Кольцов явно искал встреч. Пока деликатно, в полушутливом тоне. Но нужны ли они ей?

Ход мыслей ее неожиданно нарушил Заруба. Он работал за соседним столом, оказался невольным свидетелем ее разговора и не удержался от вопроса:

– - Ты не со своим танкистом говорила?

– - Что значит "со своим"?
– - в штыки встретила этот вопрос Юля.

– - Не меня же он на танке катал:

– - Все равно он такой же мой, как и твой.

– - Хай будет так, -- согласился Заруба и подсел на край Юлиного стола.
– - Как ты думаешь, зачем его Ачкасов вызвал?

– - А почему это тебя интересует?

– - Ну, мать, ты как на рынке в Конотопе. Ей вопрос -- а она тебе другой, -- добродушно засмеялся Заруба.
– - Чего Ачкасову от него надо?

– - Вполне возможно, что решил подробней ознакомиться с его отчетом, -высказала свое предположение Юля.

– - Ну да! А там, на месте, он этого сделать не мог? Нет, мать, тут что-то другое. Наверняка что-нибудь задумал, бисова душа. Он же хитрый, этот Ачкасов, как черт!

Юля пожала плечами.

– - Ладно. Как у нас говорят: що було -- то знаем, що буде -- то побачимо, -- задумчиво сказал Заруба и сел за свой стол.

"Подвези: -- вернулась к прерванным мыслям Юля.
– - Подвезти недолго. Дорога прекрасная. А потом? Какую поездку он придумает еще?" Юля вспомнила: только что обещала Кольцову быть у него вечером -- и вздохнула. Хотела она признаться себе в том, что с Кольцовым ей интересно, или не хотела -- факт оставался фактом. И не только интересно. Кажется, он начинал ей нравиться, этот рослый, крепкий, незаурядный во всех отношениях мужчина. Было в нем много такого, она это чувствовала очень тонко, чего не видела ни в ком из своих сослуживцев. Она была почти его ровесницей. Но сознавала себя по сравнению с ним старшей. А в Кольцове находила еще немало ребяческого, наивного. Но и это в нем нравилось ей: