Взятка по-черному

— Это все так, старина, могу лишь искренне посочувствовать. Но если идиот скомандует тебе: лезь на крышу и сигай вниз, ты ж сперва подумаешь, верно? Или, на худой конец, хотя бы зонтиком запасешься… А я о чем? Вот и я про то самое, Толя… Ладно, старина, наверно, завтра и позвоню, поговорим тогда. А сейчас я тебя по-товарищески попрошу: ты эту дурь отмени, пожалуйста… Ну да, на этом самом основании. Можешь при нужде и на меня сослаться, ага… Так я ему трубочку сейчас передам, а ты сам и скажи. А эту бумаженцию я, с твоего разрешения, у себя подержу денек. Если тебе срочно потребуется, немедленно верну. Показать кое-кому хочу сей перл, как говорит Саня Турецкий… Да все у него нормально, спасибо, обязательно передам. — Вячеслав Иванович вернул трубку капитану и сказал: — На, получай указание, сынок.

Капитан выслушал то, что приказал ему начальник ОВД «Хамовники», молча, в заключение сказал «слушаюсь» и отключил телефон. С улыбкой посмотрел на Грязнова:

— Спасибо, товарищ генерал.

— За что? — удивился Вячеслав Иванович.

— За то, что… ну, в общем…

— Ага, очень внятно изложил! — засмеялся Грязнов. — Все, ребята, свободны. — И, обернувшись к Антипову, добавил: — А ты — сиди. Действия правильные…

Когда Вячеслав рассказывал об этом Александру, тот едва не рассвирепел, но потом успокоился, сообразив, что лучше Славки, пожалуй, и сам бы не смог ничего предложить в такой ситуации.

— Нет, но каков сучоныш, а? — не смог все-таки сдержать своего негодования Турецкий. — Ведь смотрит в глаза и врет! Смотрит, понимаешь, Славка?

— Ну что ты привязался? Смотрит, смотрит… А что ему оставалось делать-то? Сознаться, что поезд уже ушел? И что ты совершенно зря перед ним добродетель изображал? А ты не думал, что ему, согласись он с твоими доводами, его собственное начальство скажет? А не попрет ли оно его вообще со стула за служебное несоответствие? Ты где? Во-она, на Большой Дмитровке. А начальство где? Этажом выше. Меня бы, например, на твоем месте, другое удивило. Знаешь, я о чем?

— О том, наверно, как быстро и ловко они все спелись.

— Вот именно. Ты посмотри: ну джипы — с этими, в общем, ясно. Дальше: следователь, убирающий из дела показания свидетелей. Прокурор, дающий непосредственные указания, куда повернуть дело. Этот Заборов, как я понял из твоего рассказа, подтвердил, что указания получал от своего шефа?

— Прямо-то он не ответил, да и храбрости не хватило бы, но по жестам, по выражению лица я тоже так понял.

— Неважно, мы рассуждаем об общей картине. Наконец, судья, которая с ходу дает санкцию, причем наверняка зная, в каком состоянии и где находится подозреваемый, он же и пострадавший от действий провокаторов, устроивших ДТП. Крепкий получается узел! Все схвачено! А мы рассуждаем, какая еще у нас мафия? Откуда? Да вот такая она и есть! Сними копию с постановления, я обещал Толе сегодня же вернуть документ, чтоб его не подставить ненароком, и покажи при случае Косте. Или Юрке отдай — на память… Чего-то Филя наш не звонит, а пора бы… Кстати, Саня, чтоб ты был в курсе. Я сказал ребяткам, Дениске, Коле Щербаку, чтоб они теперь не тратили время и силы на поиски второго джипа. Почти уверен, что в дальнейшем он и сам «всплывет». А занимались бы поиском водителя, Багра этого. Очень мне интересно с ним побеседовать… Ты не расстраивайся по поводу твоего коллеги, это — жизнь, Саня.

— Да куда уж дальше расстраиваться-то, — вздохнул Турецкий.

5

Филипп Агеев решал довольно сложную психологическую задачу. Надо было сыграть неожиданную встречу так, чтобы и у Федора не возникло паники оттого, что Филя его якобы продал, заложил приятелю, и у Митяя не появилось подозрения, будто здесь у них что-то нечисто.

Пока ехали в Ступино, Агеев исподволь, неторопливо «раскалывал» простодушного Митяя, который уже поверил, что Филя (он так и представился ему, своим именем) действительно хорошо знаком с Федей Мыскиным. Потому и охотно согласился смотаться за сотню верст, показать дорогу в деревню, а заодно и с Федькой потрепаться, и, может, даже на рыбалку сбегать. А то все дела да дела, а жизнь — она так и утекает сквозь пальцы. В смысле — лето. И вот Филя, как любитель, а главное — большой ценитель крутых тачек, не мог отказать себе в удовольствии порассуждать по поводу увиденного им сегодня в гараже джипа. Чего говорить — классная машина! Не новая, это и так ясно, но на качество сборки этого изделия мировой фирмы «Мерседес-Бенц» такие мелочи, конечно, не влияют. Потом речь зашла о примерной стоимости автомобиля, сошлись где-то на семидесяти «кусках» — «зелени», разумеется. Для такого класса — не очень дорого, и если поднапрячься маленько… а что, если в самом деле? А кто водитель? Как он, если поторговаться?.. И так, слово за слово, Филя выяснил, что, во-первых, Митяй хозяина машины в глаза не видел. А Федор ничего ему о нем не говорил. Просто приезжал коллега по службе, такой же крутой, как и его автомобиль. А что номера нет? Так менты ж и сняли. Ну за что они могут снять номерные знаки? Так за нетрезвое вождение, за что ж еще… У приятеля своего гаража нет, а держать такую машину под открытым небом не резон, вот и напросился, обещал заплатить хорошие бабки, что сегодня немаловажный фактор. Ну и пусть постоит себе до осени, а там кореш номера вернет и полностью рассчитается за доставленные неудобства. Нет, по той интонации, с которой Федька рассказывал, Митяй сообразил, что у приятеля оставались все-таки какие-то сомнения относительно этого «предприятия». Но он не забывал также, что хозяином-то гаража был Федор, а Митяй у него как бы на подхвате, то есть советы подавай сколько угодно, а как поступать окончательно, я решу сам. Да и хорошие деньги — совсем не лишние, а тот парень обещал по сотне баксов в месяц отстегивать — за причиненные неудобства. Почему ж не согласиться. Но это все, оказывается, Федя приятелю рассказывал, а Митяй клиента не видел. И где тот проживает, тоже не знает. Одно только известно, что служит в Федькиной же конторе.

Ну про контору-то Филя и сам все знал, потому без опасения упомянул частное охранное предприятие «Юпитер» и адрес назвал, как бы между прочим, в Печатниках, на Южнопортовой улице. На это Митяй возразил, что вообще-то рабочее место Федора в офисе какого-то важного фонда, он не помнил его названия.

— А-а, — покровительственно заметил Филя, — это ты про ветеранский благотворительный, что ли? Так он в другом месте, напротив Елоховского собора, на Басманной. Только ж Федя меня предупреждал, что редко там появляется, все больше в Печатниках. И потому сказал, что лучше домой завезти.

— А я знаю про их дела? — продолжал свою мысль Митяй. — Федька говорит, что «стрижет» здорово, и все — в баксах. Я вот тоже в технике секу, но до Федьки, конечно, далеко… Эх, мне бы его знания, да с моим опытом… я б и сам давно «настриг» на хорошую тачку…

— За чем же дело? Попросил бы дружка.

— Не, у них там строго. Дисциплина. Бывшие вояки. А я — вольный казак, мне их порядки по фигу.

— Смотрю, ты парень вроде толковый, — поощрил Митяя Филя. — Может, тебя к нам порекомендовать, а? Нам тоже хорошие технари бывают нужны. Как?

— А чего у вас за контора? Не ментовка? — пошутил вдруг Митяй.

— Ты чего, перегрелся на солнышке? — насмешливо спросил Филя. — Не, парень, примерно то же самое, что у Федора твоего. Поговорить?

— А какой навар?

— Тебе, наверно, лучше бы поначалу сдельно, а со временем, когда притрешься, себя покажешь, можно и на оклад. На первых порах немного, от пяти до десяти «кусков», а там — как покажешься.

— Деревянные?

— Да ты чего? — даже возмутился Филя от такой невероятной глупости. И с ходу заметил, как изменилось к нему отношение Митяя — из панибратского и даже несколько покровительственного оно стало осторожно уважительным. Так обычно работяги на автосервисах разговаривают с клиентами, когда убеждаются, что те — не лохи и на пальцах их не разведешь.

И Митяй задумался. На вопросы стал отвечать неохотно, будто невпопад, хмурился, и могло показаться, что перед ним уже во весь рост поднялась неожиданно ставшая вполне реальной дилемма: продолжать свое существование при чужом, в общем-то, гараже или становиться уважаемым человеком. Трудный вопрос, потому как любому известно, что бабки даром нигде не отстегивают…

А Филя, увлеченный дорогой, продолжал развивать вслух свою идею приобретения того джипа, что произвел на Митяя столь сильное впечатление. Это он готовил себе плацдарм для развития того плана, который мысленно отрабатывал, поскольку был уверен, что Федор, при всех крючках, на которых уже крепко сидит, может проявить некоторую строптивость, и ее придется, в буквальном смысле, душить в зародыше. Потому что излагать полную правду этим ребятам он и не собирался, кстати ради их же безопасности. О чем они не могли даже и догадываться. А Филя умел смотреть вперед и прекрасно себе представлял, чем может закончиться история с этим проклятым джипом, если господа Брусницын и иже с ним реально осознают опасность, которая уже начинает стремительно надвигаться на них. И как поступают эти люди с ненужными и, более того, потенциально опасными свидетелями, Филиппу Агееву объяснять не требовалось. Он-то знал, да вряд ли ребята знали. Поэтому он и не хотел выдавать слишком много информации. Что Федор уже знает, то и пусть себе знает. А все его «знания» строго ограничены одним важным условием: пока ты молчишь — живешь, откроешь рот — тут тебе и конец. Значит, не надо его провоцировать на всякого рода вспышки — в запальчивости и от страха можно много лишнего наговорить, чего потом сам себе не простишь.

Вот за такими мыслями и прошла не такая уж долгая дорога. Нужное место нашли сразу. Федор, естественно, растерялся, увидев гостей, а точнее — одного гостя, второй-то для него никакой опасности не представлял. Мыскин был, конечно, умнее Митяя и сразу понял, зачем и каким образом узнал о месте его пребывания этот невысокий мужик с пистолетом, холод дула которого он до сих пор чувствовал на своей коже. Филя заметил по бегающим в растерянности глазам Федора и бледности, разлившейся по щекам, жуткий страх, охвативший Мыскина. Слабый человечек, даже приличного мордобоя не выдержит — расколется. Значит, придется его оберегать.

И Филипп сделал вид, что ничего такого не заметил, зато показал, что и он тоже очень рад встрече с Федором. Как бы без всяких задних мыслей.

Вытащил из багажника ящик пива, действительно здоровенного леща, которого достал из погреба Митяй, чтобы угостить его, но они не стали бражничать там же, у гаража, а предпочли навестить товарища. И все это говорилось настолько весело и без всякого подтекста, что Федор постепенно словно бы успокоился, не видя для себя явного подвоха. Ну приехали и приехали, Митяй вон уже на удочки, прислоненные к сараю, поглядывает.