Взятка по-черному

— А, так вы уже знаете заказчика? Тогда зачем спрашивать меня?

— То, что знаем мы, — это наше дело. А вот знаете ли вы? Может быть, вас интересует, почему мы разыграли этот спектакль? А чтоб заказчик был уверен, что дело сделано, и доказательства мы ему также представим. Но мы проверили ваше досье и пришли к выводу, что вы такой «заказанной» судьбы не заслуживаете. Придется некоторое время отсидеться в одиночестве, ничего не поделаешь.

— Вот вы говорите «мы», а кто вы такие? Новые Робин Гуды? Или эти… «белые стрелы»? Правда, я не склонен верить в такую странную благотворительность. Время у нас не то. И люди портятся быстро…

— И тем не менее. Кого подозреваете? Вспомните последние дни? С кем встречались, с кем беседовали, у кого не встретили взаимопонимания? Ну что я вам должен подсказывать, ей-богу!

— И это, молодой человек, вы называете подсказкой? Чудно! Я вам скажу так, все началось с этого треклятого дела Егора Гусева, в которое черт заставил меня впутаться. На старости лет. Подзаработать хотел, старый дурак, на новую контору. Вот и влип, как тот кур в ощип.

— А что за дело? Я не слышал.

— Довольно грязное, скажу вам по чести. Но меня оно, в общем, не касалось, за исключением одного неприятного пункта — взятки следователю. Большой взятки.

— За какие коврижки?

— За изменение меры пресечения. Но вы же сами понимаете, никаких договоров, никаких расписок! Все — из рук в руки! В результате мой подзащитный загорает по-прежнему в Бутырках, я — в полной заднице, а все они — в сплошном шоколаде! А теперь меня отстранили от защиты и велят не вякать. А кому, простите, вякать?! Кому? Если я только намекнул, как заявил наш бывший министр финансов, что надо делиться? Вы спрашиваете, кого мне следует подозревать? Так любого!.. Вам же известно, к кому я ехал? Скажем, его. Наверное, известно также, из-за кого? Да, из-за нее. Из-за этой наглой, сволочной бабы, которая на сегодняшний день уже никого и ничего не боится, а остановить ее может разве что… Нет, не знаю. Пусть, как пауки, сами себя пожирают в своей проклятой банке. Ну что, я ответил? — спросил уже устало, похоже, запал весь вышел. И к тому же он поверил, что ему здесь действительно ничего не грозит. Подействовали, может быть, доброжелательные, в общем-то, лица, а может, мирная атмосфера, в которой не чувствовалась угроза для жизни.

— Кофе? Чай? — спросил Денис, поднимая телефонную трубку.

— Если можно, одну ложечку кофе с молоком.

— Можно. — Денис кивнул своим: — Сделайте, пожалуйста. И все пока свободны. Наблюдение за объектами не снимается… Александр Борисович, — сказал в трубку, скосив глаза на адвоката, — клиент уже здесь… Именно то, в чем были уверены. Хорошо, ждем… Дмитрий Аркадьевич, минут через двадцать сюда подъедет один ответственный товарищ. Из Генеральной прокуратуры…

— Что-о?.. — вдруг испугался Штамо. — Вы сказали…

— А что вас так напугало? Он — помощник генерального прокурора. Возможно, вы его хорошо знаете. Он желает поговорить с вами о том, что мы уже обсудили. Могу вас успокоить: не для того, чтобы выдвигать вам какие-либо обвинения. Ему нужна точная информация, и он очень рассчитывает на ваше понимание. Позволю себе дать вам совет — будьте с ним предельно откровенны, это, прежде всего, в ваших жизненных интересах.

— Вы так говорите, словно пытаетесь угрожать?

— И не думаю. Просто отдам распоряжение доставить вас прямо в офис господина Брусницына, но не на Старую Басманную, а в Печатники, где у него располагается другой «Юпитер». И где охранники больше похожи на бандитов. И — все. И дожидайтесь решения своей судьбы. Заказала-то вас, между прочим, Нина Георгиевна. Еще и поторговалась, с двадцати тысяч уговорила нашего коллегу, которого приняла за профессионального киллера, скостить ровно половину. Видите теперь, во что вас ставят и как ценят подельники, господин адвокат? Ровно ваш аванс по делу Гусева — копейка в копейку! А еще я думаю — надо ли будет поднимать в такой ситуации вопрос о вашей лицензии на частную адвокатскую деятельность? Скорее всего, нет, поскольку надобность в ней отпадет вместе с самим адвокатом… Пейте свой кофе и думайте. Пока не поздно, господин адвокат. И можете быть абсолютно уверены, что лично вы не представляете для нас ни малейшего интереса. Нам нужна исключительно информация, которой вы можете располагать. Ну, а нет, и суда нет. Вы слишком рано расслабились и, вероятно, упустили из виду, что аванс-то за вас уже получен. Сами ж изволили заметить, все нынешние проблемы зацикливаются на деньгах. А кому конкретно теперь поручат убрать вас, меня, право, не интересует. Может, это сделает известный вам Мамон, который за любые деньги уберет мать родную, может, кто-то из подручных Бруса. Либо Ершова найдет себе какого-нибудь бывшего уголовника, который перережет вам глотку просто за штуку баксов. Пути Господни неисповедимы, — вздохнул Денис, — неизвестно, где он уготовил ваш финиш.

— Вы так стращаете, просто спасу нет! — Юмор все же не покидал адвоката. Это хорошо, скорее всего, долго проживет.

— А чего мне вас стращать? Вы же испугались, когда услышали про Генеральную прокуратуру? То-то. И мы знаем, по какой причине. Правильно, скажу вам, струхнули!.. Еще раз добрый день, Александр Борисович. — Денис вежливо встал, приветствуя вошедшего быстрым шагом Турецкого и тем самым уступая ему свое место. — Прошу, клиент к беседе, кажется, готов. Хотя у меня остаются сомнения в том, понимает ли он, что с ним происходит.

— А это я ему сейчас с ходу растолкую, — как о чем-то не стоящем внимания, даже не глядя на адвоката, ответил Турецкий и сел на стул Дениса. — Это он? — спросил, словно перед ним было пустое место.

— Он самый, — подтвердил Денис. — Тот, кто передавал взятку следователю. Его зовут…

— А мне без разницы, — жестко оборвал Турецкий. — Кому предназначались деньги в Генеральной прокуратуре? Отвечать быстро!

— Я… не в курсе… — слегка оробел адвокат от такого напора.

— Ответ не устраивает. Вспоминайте! Если не хотите, чтобы вас заставили это сделать в другом месте.

— Но я правду говорю.

— Ложь, вы имели неоднократные беседы со следователем, где все ваши проблемы обсуждались детально. Извольте подробно вспомнить каждую. Диктофон, пожалуйста! — Турецкий обернулся к Денису.

— Но я клянусь!..

— Повторяю, такой ответ не устраивает. Надеюсь, вам уже объяснили, к чему приведет ваше дальнейшее запирательство, господин бывший адвокат? Если не поняли, поясню. Руки пачкать о вас здесь никто не собирается. Но хорошую камеру в Бутырках я вам гарантирую. Как и следователю Ершовой.

— Вы ее уже арестовали?! — Штамо был явно потрясен.

— Не стану вас обманывать, но готов ответственно заявить, что это — дело двух, максимум трех дней, вопрос мной уже согласовывается в Министерстве внутренних дел. Продолжаю. Уголовное дело в отношении вас обоих будет возбуждено в соответствии со статьей сто шестьдесят третьей, пункт второй Уголовного кодекса как вымогательство, совершенное группой лиц по предварительному сговору, неоднократно и с применением насилия. За что законом предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок от трех до семи лет с конфискацией имущества или без таковой. Впрочем, все пункты этой статьи вам известны лучше меня. Но я, со своей стороны, обещаю вам обоим впаять по максимуму, а для успешного проведения дальнейшего расследования считаю необходимым избрать меру пресечения в виде взятия вас под стражу. Постановление об этом, подписанное судьей Хамовнического районного суда Инной Олеговной Холошевской, вам будет, естественно, предъявлено. Кстати, этот вопрос уже нами согласован.

Денис, услыхавший столь безапелляционное сообщение, даже голову в плечи втянул от восторга. Это ж надо так уверенно блефовать! А с судьей — просто гениально, это ж именно она и санкционировала в свое время арест Гусева!

— Но, клянусь… — сдавленным голосом почти прошептал адвокат.

— Об этом сообщите своим сокамерникам. А мне наплевать на все ваши клятвы. Я требую ответа!

— Я готов буквально повторить… сообщить все, что мне известно…

— Хорошо, я записываю ваши признательные показания на магнитофонную ленту, которая будет затем расшифрована и передана вам для ознакомления и подписи. Порядок известен, постарайтесь не нарушать его. Итак?..

— А-а… где меня, простите?..

— Что? Где содержать будут? До предъявления постановления о вашем задержании понятия не имею. А какое это имеет теперь значение? Дома у себя сидите, за вами приедут.

— Александр Борисович, извините, что вмешиваюсь, — вступил в разговор Денис, — но за последние часы некоторые обстоятельства относительно господина Штамо коренным образом изменились. Нашему сотруднику, который вам хорошо известен, поступил заказ на адвоката. Вместе с авансом. Короче, то, что мы и предполагали, когда внедряли своего агента.