Я буду любить тебя

(От лица Вани)

Ну и какого черта я тут делаю? Сбежал как пацан испугавшийся трудностей. Но мне на данный момент тоже было нелегко. Услышать такое. Я ведь сначала не поверил, думал, она меня разыгрывает. Но кто шутит такими вещами? Увидев, на её глазах слезы я понял, что все серьезно. Стоять за дверью, и слушать её душераздирающие крики, было не выносимо.

Я сидел в машине уже часа два не меньше. В голове было куча вопросов и ни одного ответа. Она там одна наедине с этой болью. Подняться, успокоить, обнять, и внушить надежду на то, что все будет хорошо? Нет, я не мог. Не мог смотреть на её слезы. Я мог унижать, бить, оскорблять, доводить до слез и смотреть на слезы любых девушек с ухмылкой, потому что ничего кроме отвращения я к ним ни питал. Но видеть, как плачет она, я не мог. Вся её боль, будто бумерангом, возвращалась ко мне, но я умело это скрывал. Возможно она думает, что мне легко живется и наверное так думали все, но это было не так. Ни кто не знал, но в то время как её оперировали, я плакал. Не то что бы я бился в истерике, нет. Просто на глаза наворачивались слезы. И это была не слабость, это еще раз доказывало мне, что я человек, а не бесчувственный урод. В тот момент я первые узнал, что такое страх. До этого я ни боялся ничего, и тогда у меня первый раз в жизни затряслись руки, что было очень плохо для боксеров, да и вообще для спортсменов. Я бесчувственно смотрел на ту шлюху в клубе, которую убил. Мне не было её жаль. Я совершенно не чувствовал себя виноватым в её смерти, я был доволен, что избавил этот мир от очередной бляди. Мне ничего не могло причинить боль, я не знал что это вообще такое - боль. Почувствовал я это только в тот момент, когда понял, что могу потерять её. Я много раз ей говорю, что именно благодаря ей я изменился и это правда. Ведь если бы не она, я бы не испытал все эти чувства, я остался бы таким же моральным уродом который кроме себя ничего не видит. И лишь тогда когда я впервые почувствовал вкус слез, когда испытал всю ту боль, когда я впервые почувствовал себя виноватым, и когда по ночам меня начала мучить совесть. Я понял, что я не настолько еще конченый человек, не бесчувственный ублюдок как твердили мне все мои бывшие. Я человек, человек который первый раз в жизни с мог, кого-то полюбить. И возможно именно поэтому я до сих пор боюсь её потерять. Потому что знаю, что без неё моя жизнь вернется в привычное русло. Я буду пить, развлекаться, издеваться, унижать.

С тех самых пор я винил себя во всех её несчастьях, и сейчас я тоже в какой-то степени чувствовал себя виноватым. Я ни как не мог понять, почему на эту маленькую девочку сваливается столько несчастий, ведь она ни сделала, ни чего плохого, наоборот была слишком наивна и глупа, так что люди только и делали, что издевались и пользовались её добротой. Такой же вопрос мучил меня и сейчас. За что? И почему именно в тот момент, когда у нас все только стало налаживаться? Почему опять она должна страдать? Конечно, для меня это тоже было не выносимой болью, но я это заслужил, а она? Её же всего девятнадцать и, казалось бы, вся жизнь впереди и она родит еще кучу деток. Я не видел смысл продолжать наши отношения. Жить с этим нам обоим будет тяжело. Сделать вид, что ничего не произошло, и забыть было просто невозможно. Остаться после этого вместе это означало всю жизнь ненавидеть друг друга и при каждой ссоре вспоминать то, что нам обоим будет причинять боль. Она напилась по этому поводу, я был уверен и этот чемодан, она хотела уйти от меня без объяснений. Я знал её лучше всех, я знал о ней даже то, что она за собой никогда и не замечала, наверное. Она хотела уйти, ну так пусть уходит. Докурив последнюю сигарету из двадцати, я завёл машину и уехал.

Единственное место, где я мог расслабиться и выплеснуть всю свою боль, которая была на душе. Это был боксёрский зал. Не так давно мы с Мигелем арендовали зал, где часто проводили бои и зарабатывали на этом деньги. Мы тренировали пацанов, которые приходили в наш клуб и выпускали их на ринг. Все было почти по правилам, но были и свои нюансы. Ни Машка, ни Ника об этом не знали, это было для их же спокойствия. Для меня же этот зал был отдушиной. Я приходил сюда довольно часто, но в боях никогда не участвовал, ну если только с Мигелем и то, так для поддержания формы. Мы оба прекрасно знали, что убить человека во время боя мне было, раз плюнуть и поэтому я обходился лишь тренировками. Забросив сумку подальше, я сел в середину темного зала освещенного лишь светом фонарных столбов на улице. Я чувствовал себя отвратительно. Ведь я нарушил обещание данное ей, и в первую очередь себе. Не отпускать ее, чтобы не случилось, а сам сбежал. Испугался? Стало страшно? Я и сам не знал причину свой трусости. Сердце защемило только при одной мысли о ней. Нужно было забыть, но было это не так просто. Забыть все, что мы вместе пережили, испытали. Забыть карие глаза сводящие меня с ума, детскую улыбку, открытое всем, доброе сердце было не возможно, при всем своем желании я уже не смогу забыть её. Сердце билось с бешеной скоростью, предчувствуя беду, а разум твердил, забудь, и живи как жил. Бухай, кури и имей каждую. Я был противен сам себе. Вскочив на ноги, я стянул с себя футболку и начал боксировать. Без перчаток, без ничего голыми кулаками. С каждым ударом пытался выбить мысли о ней "забить и жить дальше",- твердил я, с каждым разом увеличивая силу своего удара. От бессилия я взревел как зверь, которого загнали в клетку, все так же продолжая боксировать, ни смотря на кровавые кулаки. Когда сил и вовсе не осталось, я рухнул на пол и закрыл глаза. Я лежал так минут двадцать наверное, пока мне ни стал мерещиться её голос. Я уже сходил с ума, мне казалось, будто она звала меня. Её истошные крики заставляли сердце биться чаще, а кровь гонять по венам. Что бы хоть как то привести себя в чувства, я вылил на себя целую бутылку воды, которая лежала в сумке, и снова лёг на пол, закрыв глаза. "Не бросай меня, пожалуйста, не уходи. Я очень тебя люблю. Ты мне нужен как воздух, я не представляю свою жизнь без тебя",- всплыло в памяти. Я резко открыл глаза и глядел в темноту. Твою мать, что я тут делаю? Я же должен быть рядом. Почувствовав не ладное меня передернуло. И только сейчас я понял, что оставив её совершенно одну, завёл бомбу замедленного действия, которая может взорваться в любой момент. Её расшатанная психика меня иногда пугала, и был еще один не маловажный фактор, она принимала все близко к сердцу. Закинув вещи в сумку, я выскочил из зала, и сев в машину погнал домой. Наплевав на все, послав все к черту, я мчался по улицам с бешеной скоростью. Я вылечу её, отправлю заграницу я сделаю всё. Люди же не опускают руки. Они борются и у многих получается. Главное верить и набраться терпения. Главное быть вместе. В конце концов, есть еще куча способов: усыновление, сурагатные матери. Господи, насколько же я сильно её люблю, изменяя даже собственным принципам "не любить чужого ребенка". Если бы на её месте оказалась Анька, или какая ни-будь другая я бы послал и не убивался так, а за счастье этой маленькой девочки и наше счастье я готов был биться до конца. Да и анализы могли просто перепутать, может врач не опытный попался. Могло быть все, и сдаваться с первого раза было глупо. Блин, зачем мне еще один ребенок, когда один у меня уже есть. И я сейчас мчусь к этому малышу, совершенно ни глядя на дорогу, и нарушая правила дорожного движения. Я резко нажал по тормозам, заметив выезжающую из ниоткуда машину. Толчок. И легкий скрежет "только этого мне сейчас не хватало"

– Ты что придурок ослеп что ль?!- орал пацан явно младше меня.

– Рот закрыл ушлёпок! Ты вообще откуда сука взялся?! И орать на батю своего будешь! Понял молокосос?!

– Да мне из-за тебя отец голову снесёт!- орал он, схватившись за голову.- Вот блять!- пацан чуть ли не заплакал присев на асфальт.

– И правильно сделает, что оторвёт! С какой сука скоростью ты мчался? Да и бухой еще по любому.

Он молчал. Я угадал, так как в его годы точно так же расхерачил отцовскую тачку.

– Слышь, малой тебе проблемы не нужны, мне же с тобой базарить времени нет. Давай сам без ментов разберемся,- я пошел к машине за портмоне.
– Сколько хочешь?

– Он осмотрел свою машину, потом перевёл взгляд на меня. Смекнув, что я не такой уж и бедный пацан начал перечислять все царапины на своей тачке, даже те которые не относились к аварии.

– Ты меня задолбал,- я закатил глаза.
– Вот держи,- я протянул ему несколько крупных купюр, оценив ремонт его машины на собственный глаз. И быстро сев в машину помчался дальше.

Резко затормозив возле подъезда, я выбежал из машины и по лестнице побежал на седьмой этаж.

– Только глупостей не наделай дурочка,- произнес я, в пустом подъезде обращаясь к Нике.

Вбежав в квартиру, я сразу же кинулся на второй этаж и не прогадал. Я резко схватил её за руку, она вскрикнула и пошатнулась назад. Я прижал её к себе, а затем спустил с подоконника, все так же прижимая её к себе.

– Никогда не смей так больше делать! Поняла!?

– Уходи!- прокричала она, но схватилась за меня мертвой хваткой.

– Пошла ты, дура ненормальная,- я улыбнулся.
– Ни куда я не уйду, и не отдам тебя никому! Слышишь?! Никогда тебя больше не отпущу! Бей, брыкайся, истери, а я всегда буду рядом! Всегда, малыш! Слышишь, я люблю тебя! Люблю и не дам тебе опустить руки. Мы справимся! Даже если будет тяжело, я всегда рядом, я помогу тебе подняться я тебя не брошу! И плевать я хотел на все. Мы справились три года назад, справимся, и сейчас слышишь?! Верь мне! Верь мне и все получиться!- я целовал её, вдыхая её аромат. И в сотый раз благодарил бога за то, что он сберег мою маленькую девочку, а она смотрела на меня и плакала.
– Прости меня родная за то, что бросил, струсил! Прости! Я люблю тебя маленькая моя, теперь все будет хорошо! Я обещаю! Я клянусь тебе родная!
– я продолжал целовать её и, прижимая к себе все крепче, что бы она почувствовала, что она не одна. У неё есть я. Сердце успокоилось, как только я почувствовал её рядом и теперь наши сердца бились в унисон. Ведь мы рядом и нам больше ничего не надо......

Она так ничего и не сказала, да я и не хотел, что бы она что-то говорила. Напоив её успокоительным, и лег рядом. Мы смотрели друг другу в глаза.

– Ваня...- наконец-то произнесла она.

– Что любимая?- я нежно провел рукой по её волосам, не отрывая глаз.

– Тебе нужна совсем другая девушка, не я. Я не в плане здоровья я вообще говорю. Я вечно истерю, у тебя из-за меня проблемы, ты так заботишься обо мне все время, а я ничего не могу для тебя сделать, хотя очень хочу сделать тебя счастливым.

– Я уже счастлив, потому что у меня есть ты,- я дернул её за кончик носа.

– Тебе нужна, такая как Аня - самостоятельная, а не такая как я - ребенок.

– Ошибаешься, мне нужен ребенок, которого я буду оберегать и любить. И не решай никогда за меня, кто и что мне нужно, я все решу сам,- я улыбнулся.
– Я тебе вот тоже не подхожу, тебе ближе Игорёк или её братец, но ты же сейчас со мной. Противоположности притягиваться, значит все нормально, и мы подходим друг другу.
– Прости, что не подходящий для тебя мужчина, но в моём сердце ты занимаешь больше места, чем кто-либо другой в этом мире.

– И ты в моем,- она улыбнулась, и на секунду закрыв глаза. Открыла их вновь.

– Спи, давай,- я поцеловал её в макушку.

– А ты не уйдешь завтра?- спросила она уже с закрытыми глазами.

– Не уйду,- тихо рассмеявшись, я прижал её к себе.- Я всегда буду рядом. Спи сладко маленькая девочка моя.

Я еще долго смотрел, как она сладко спит, посапывая носиком, и нежно гладил её по голове. Уснул я только в пять утра все так же, не отпуская её от себя.

Глава 12

Когда я проснулась, Вани рядом не было. Опять обманул. Немного повалявшись, я встала и не спеша направилась в ванную. Ваня стоял перед зеркалом и рассматривал себя, при виде меня он расплылся в широкой улыбке:

– Что вскочила в такую рань? Иди спать,- произнес он заботливым, таким нежным голосом, поцеловав меня в макушку.

– Не хочу я спать,- я потянулась за новой упаковкой зубной щетки и, выдавив пасту, принялась чистить зубы. Ваня наблюдал за процессом, глядя в зеркало. Меня это смущало, и я отводила глаза. Пока я расчесывала волосы и заплетала косичку, он подошел ко мне.