Я буду любить тебя

– Что ты делаешь?- спросил я растерянно.

– Уходи, пожалуйста! Я не хочу тебя видеть! Знать! Слышать! Уходи!
– она стучала кулаками об пол, кашляла и задыхалась от собственных слез.
– Ты не изменишься! Никогда! Ты, как и был моральным уродом, так им и останешься!

Вот они эти слова, которые окончательно добили меня. Самое страшное... вот оно.... Все эти годы я боялся лишь одно, что она меня возненавидит и скажет все то, что высказала сейчас. Она не простит меня, такое не прощают.... Убийство долгожданного малыша. Я рухнул на кровать и смотрел на нее потерянным взглядом. И что теперь? Как жить дальше? Что делать? И самый главный вопрос. Как вымолить прощение?

– Маркелов, уходи! Не появляйся в моей жизни больше никогда!- она взвыла.- Как же я хочу, что бы ты сдох! Исчез! Тебя не стало! Хочу, что бы тебе было больно, как мне все эти годы! Ненавижу! Ненавижу! Как же я тебя ненавижу!- она начала кататься по полу и биться в истерике, корчилась от боли.

– Я всем расскажу, что это ты.... Это ты меня столкнул.... Тебя посадят! Ты сгниешь в тюрьме придурок!- Ника билась ногами об пол. Смотреть на то, как она извивается, и бьется в истерике, было не выносимо. Но я знал, что если подойду к ней, то она заорет еще сильнее.

– Ник.... Успокойся...- я был спокоен.
– У тебя же сердце....

– Выключи заботливого мужа.... Пошел вон отсюда.....- произнесла она из последних сил.
– Нас с тобой больше не связывает ничего. Как только меня выпишут...- Ника тяжело вздохнула.- Я подам на развод.

– Я не дам своего согласия,- возразил я.
– Не тебе одной тяжело... мне тоже. Ты перебесишься.... Я готов ждать, сколько ты захочешь. Мы можем жить отдельно, но развод ты не получишь. Ты знаешь, как сильно я люблю тебя,- произнес я еле слышно. Почему-то сейчас я очень боялся произносить эти слова. Может потому что после того, что я сделал, они звучали не правдиво, и смысла в них не было...
– И ты меня любишь, я знаю это. Ты сейчас зла на меня, и поверь я сам зол на себя не меньше.... Но мы справимся,- произнес я твердо. Я был полностью уверен в своих словах.

Ника истерически рассмеялась как душевно больная. Она подняла свои глаза полные ненависти и смотрела в потолок. Мне даже показалось, что она перестала дышать. Но как только я хотел к ней подойти, она тут же заговорила.

– Нет больше нас.... Есть ты и я. Мы уже не вместе, и никогда не будем.
– А разводиться мы с тобой будем через суд. Раз ты не хочешь давать согласие. Я с тобой уже не буду никогда!

– Ты, что не понимаешь, что этим только сделаешь больнее себе, и мне? Я ведь люблю тебя, ну как ты это не поймешь?- я еле сдерживался, чтобы не закричать на неё.
– Если ты уйдешь, ты убьешь меня. Я не смогу больше полюбить никого, так как полюбил тебя....

Пока я все это ей говорил, она продолжала смеяться, и уже поглядывала на меня безумным взглядом. На лице красовались синяки и ссадины. Опухшее лицо, заплаканные глаза, печальный ненавистный, и такой безумный взгляд. Она устала, это было видно. Время от времени она закрывала глаза, то открывала их вновь. Она казалось такой затюканной, и немного походила на душевно больную. Её всю трясло, а правая нога иногда вздрагивала сама по себе, но Ника казалось, этого даже не замечает. Да и не заметить это было просто не возможно. Это лишь могло говорить о том, что с нервами у неё не в порядке. Было ужасно осознавать, что именно я, который обещал ей; оберегать, любить, и защищать от всех и всего на свете. Именно я довел его до этого состояния. Я был потерян. Я совершенно не знал, что мне делать дальше. Я ни как не мог поверить в то, что это конец. И "нас" уже никогда не будет. Будем "мы", но уже по отдельности. Я не представлял свою жизнь без неё, я не знал, как дышать, жить без неё. Как жить без той, которая в корне поменяла мою жизнь и добавила в неё красок. Как жить без её карих глаз и наивной детской улыбки. Как жить без этой истерички, я не знал.

– Но ты, же убил меня....- она ухмыльнулась и попыталась встать, но у нее ничего не вышло. И не устояв на ногах, она рухнула на пол и тихо застонала.
– Ты причинил мне, что столько боли, что я если даже захочу простить тебя не смогу. Невозможно забыть все то, что уже ничем не сотрешь с памяти. Ты сделал из меня черт знает что! Ты лишил меня всего. Нормальной жизни, друзей, мамы, здоровья, любимого человека, моего долгожданного ребенка. Я не могу ничего. Да я даже встать не смогу без помощи. Я не выживу в этом мире, я не хочу жить, потому что смысла жить нет. Ты забрал у меня все, все, что можно было. Сегодня ты добил меня окончательно. Но убил ты меня гораздо раньше. Ты убил меня- Нику, которая вечно улыбается, смеется, и просто радуется жизни.... Убил тогда... в тот вечер три года назад. Меня уже больше нет. Есть только девушка- растение, которое не выживет, если его не будут поливать, то есть любить. И если его сломать, то оно умрет. Вот точно такая же и я.....

Она еще много пролежала на холодном полу и пересказала мне всю свою жизнь, сказала, как меня ненавидит и как любила все эти годы. Как хотела рассказать о том, что она ждет ребенка. Я слушал её, не перебивая, а она казалась слабее после каждого произнесенного ею слова. Голос её становился все тише, дышать она стала реже и спокойней, и изредка слышались лишь всхлипы и истерический смех. Аккуратно взяв её на руки, я понес её на кровать и положил, укрыв одеялом. И только когда я держал её на руках, я видел насколько сильно, я избил её. Помимо изувеченного лица, пострадало все тело. Руки, ноги, ссадины были даже на бедрах, но они казались, были давнишними. Им от силы была, наверное, неделя. Укрыв её, я сел рядом и гладил её по голове. Я не мог оставить её одну, я ни за что не оставил бы её одну. Ведь кроме меня о ней ни кто не мог позаботиться. Она была моим ребенком, и я не мог её оставить.

Через два часа в палату зашел Мигель. Взгляд его не предвещал ничего хорошего. Я примерно представлял, какой разговор меня с ним ждет. Ничего не сказав, он указал мне взглядом на дверь, тем самым дав мне понять, что бы я вышел. Поцеловав Нику в макушку, я поднялся и вышел из палаты.

– Даю тебе на сборы два часа! Что бы через два часа тебя не было в этом городе!- заявил он, глядя на меня осуждающим и враждебным взглядом.

– Что это значит?- не понял я. И, усмехнувшись, посмотрел на него.
– Мигель, ты чего.....

Толкнув меня к стене, он прижал рукой мне горло и смотрел на меня ненавистным взглядом.

– Слушай меня придурок!- процедил Мишка сквозь зубы.
– Сейчас ты валишь домой, к себе домой - в Питер! И если я.... хоть от кого-то услышу, что ты вернулся сюда, я сверну тебе бошку!- Отпустив меня, Миша отошел от меня и смотрел на спящую Нику, которая в то время лежала в палате. Я сел на кушетку и уставился в одну точку.
– Ты что мне обещал, помнишь?

Я молчал. Конечно, я помнил, что обещал ему относительно Ники. Но произносить этого не стал, так как я нарушил свое обещание.

– Ты обещал, что и пальцем её не тронешь, а что я наблюдаю сейчас?- Миша был на взводе, и повысил голос. Он все так же неподвижно стоял и смотрел на Нику.

– Там такая ситуация была я....- я не успел договорить, как Мигель прервал меня и резко развернувшись заорал.

– Мне плевать какая там была ситуация! Это не повод избивать её до полусмерти!
– его глаза налились кровью, он был в бешенстве.
– Ты что, думаешь, если у неё нет никого, то над ней можно издеваться и никто не заметит!

– Нет,- ответил я голосом провинившегося в чем-то мальчика.
– Я погорячился, да признаю. Но, а как бы ты отреагировал, если бы увидел, что твоя жена в постели с другим лежит?- я перевел взгляд на Мигеля. Он стоял, прислонившись к стене. И сложив руки на груди, смотрел на меня безумным взглядом. Миша явно не понимал, о чем я сейчас ему говорю.

– Что за чушь ты несешь? Хочешь сказать, что Ника тебе изменила?- на лице появилась еле заметная улыбка. Он не поверил мне.

Вот, даже он не поверил в то, что Ника мне могла изменить, но почему тогда поверил я? Почему не разобрался во всем спокойно?- я обхватил голову рукам. В голове вновь и вновь помелькали картины произошедшего пару часов назад. Как я мог так с ней поступить? Как мог поверить в Лерины слова?! Как?- меня раздирало на части. Господи, ну почему она меня не остановила?! Дура! Идиотка! Ника, какая же ты идиотка! Теперь я винил во всем уже не себя, а её. Она могла остановить меня, сказать что-то! Но она ничего не сделала! Дура! Резко вскочив, я ударил со всей дури ногой об мусорное ведро. Упав на пол, весь мусор вывалился на пол, а проходящие мимо больные смотрели на меня как на дурака.