Я – другой! - 3

empty-line/>

— Приказ Шершня — никого не впускать и не выпускать, — грудью встал на пути Гвоздева и его товарищей командир гвардейцев, — ломанетесь, будем стрелять.

— У нас у самих пушки имеются, — нехорошо сощурился сопровождающий Гвоздя сержант.

Оба вояки инстинктивно потянулись за оружием.

— Стоп-стоп-стоп, — Гвоздь перехватил руку сержанта, — вы забываете, мы против друг друга не воюем. Наш враг — там.

Гвоздев ткнул пальцем на затянутый дымом выход из пещеры.

— Но Шершень…

— Да нет больше твоего Шершня! — вспылил сержант, — на карту посмотри, придурок!

Остальные гвардейцы тоже подняли винтовки. Естественно они заметили пропажу своего лидера из эфира, но видимо надеялись на лучшее.

— Эй! Мы к смерти владетеля не имеем никакого отношения! На базу пробрался диверсант Арбитров. И выкашивает людей десятками, — поспешил объясниться Гвоздев.

— Вы испугались одного человека и бежите?!

— Человека? Это не совсем человек, он личную охрану Шершня за миг передушил как котят.

— Но вы все равно должны были…

— Ничего мы никому не должны, — обрезал Гвоздь, — Шершень хотел нас предать. Поэтому и отдал вам этот глупый приказ. И теперь у вас есть два варианта. Либо пойти с нами и выжить. Либо сдохнуть, пытаясь одновременно воевать против нас и против Арбитров.

— Гвоздь, танки снова пошли на штурм! — поднял тревогу Чорный Воин.

— Зашибись! — ругнулся Гвоздь, — так ребятки, у вас семь секунд.

Клинки Ярости вылетели из своих ножен, чтобы ускорить мысленные процессы в головах гвардейцев. Те не были уверены, успел ли Гвоздь их перезарядить или нет. А свидетельством их смертоносной эффективности служили неубранные половинки и четвертинки разбросанных по пещере трупов Арбитров.

— Так и будете стоять, как молнией ушибленные?! — Чорный Воин переключился на громкую связь, — я кому говорю — враги на пороге! Если вы и дальше будете лаяться, нас всех перестреляют к чертовой матери!

Сложно было представить, как Арбитры могут пристрелить распределенный по серверам искусственный интеллект, но вопль Чорного Воина заставил колеблющихся гвардейцев принять решение.

— Занимаем оборону? — спросил присмиревший командир гвардейцев.

— Отваливаем от входа подальше, — скомандовал Гвоздь.

— Сдать базу решил?! — снова завелся гвардеец.

— Спасти твою бестолковую жизнь, — не тратя больше времени на уговоры, Гвоздь развернулся и пошагал прочь от выхода. Активировав связь он произнес, — Рома, выкатывайся из бокса и наводись. Как скомандую — стреляй.

Гвоздев загнал всех за угол и приказал присесть.

— Чего мы ждем? — не успокаивался гвардеец.

— Огня и пламени, шума и грохота, — ответил Гвоздь, — Рома — давай!

— Ты уверен? — пришел нерешительный ответ по рации от инженера.

— Пли! Скорее! — закричал Гвоздь, сверившись с передаваемой с радара картинкой.

Красные отметки врагов скучковались перед входом в пещеру. Танки противника, курсируя туда-сюда, профилактически обстреливали почерневший корпус «Горыныча», ожидая от защитников какой-нибудь подлянки. И она прилетела, правда совсем не оттуда, откуда ее ожидали.

Компьютер наведения «Гидры» исходя из того, что стрельба проходила по его меркам практически в упор, выбрал незамысловатую навесную траекторию. Из пусковой установки сигару ракеты выбросил стартовый заряд, а полыхнувший огненным хвостом маршевый двигатель оглушил Рому. Инженер выпрыгнул из кабины и на полусогнутых побежал к автобоксу, опасаясь удара возмездия. Едва он успел ступить внутрь, как захлопнувшаяся от резкого порыва ветра створка ворот, сбила его на землю.

«Если ударная волна докатилась сюда то, что же творится в эпицентре взрыва?!», — Рома сполз в ремонтную яму и забросал себя сверху всяким хламом.

Арбитры не успели среагировать на пуск тактической ракеты и задействовать контрмеры. Не получая данных о том, что ее засекли, «Гидра» на нисходящем участке траектории отстрелила все шесть противоракет. Эти малютки понеслись вперед и врезались в кружащие вокруг пещеры танки. Самим бронированным монстрам они сильно навредить не могли, но взрывы их осколочно-фугасных боеголовок посшибали сидящую на броне пехоту и покалечили ее. Однако это было лишь легкой прелюдией к предстоящей жести.

На высоте тридцати метров боковые панели на корпусе «Гидры» раскрылись и оттуда вывалились и устремились к земле пять алюминиевых баков-цилиндров. В головной части каждого бака взорвался небольшой пиропатрон, разнося алюминиевую оболочку. Жидкость внутри баков из-за смены давления, задорно вскипев, начала выбрасываться наружу в виде аэрозоля. Облако едкого токсичного газа заполнило собой все пространство перед пещерой. С герметичностью и фильтрами в броне Арбитров все было в порядке и никакого ощутимого урона это облако не нанесло. Вот только «Гидра», уже врезавшись в землю, преподнесла последний сюрприз. Внутри ее искореженного корпуса взорвались три, страхующие друг друга, детонатора. И второй раз за ночь Арбитры испытали на себе «счастье» объемного взрыва. Взрыва, по своей мощности, уступающему лишь ядерному.

Инцидент с мукой, по сравнению с настоящей боевой смесью, выглядел детской шалостью. Ударная волна с легкостью отрывала Арбитрам конечности и плющила их кирасы, как скорлупу яиц. Швырнула в воздух танки, как наполненные гелием шарики, посрывав с них все навесное оборудование и заглушив их двигатели. Тяжелые штурмовые машины попадав, еще метров пятьдесят летели по земле кувырком, теряя траки и стволы орудий.

По коридору, за которым укрывалась группа Гвоздева, пронеслась наполненная пылью и осколками струя воздуха. Бетонный пол под ногами ходил ходуном, как при землетрясении.

— Вперед! — вскочил на ноги Гвоздев.

Из многочисленных трещин в своде пещеры вниз сыпалась пыль и мелкие камешки. Попади Рома ближе, в пещеру бы успел затечь газ, и она обрушилась бы, отрезая защитникам базы пусть к спасению. Взрыв смел все укрепления перед входом и запихнул остов «Горыныча» глубже в грот.

«Прощай, брат», — подумал Гвоздь, перелезая через борт танка, — «останемся живы, вернемся и мемориал в твою честь соорудим».

Врагов по ту сторону танка не наблюдалось. Включив прожекторы доспеха Гвоздь, насколько хватало взгляда, увидел лишь ровную площадку с вырванными с корнями деревьями и кустами, которую покрывал ковер из выжженной дочерна травы.

— Такую бы прелесть, да в крепость Люминов отослать, — мечтательно произнес сержант.

— Ничего, мы для них еще веселее игрушку найдем, — пообещал Гвоздь.

Выбрав трех гемпов и отобрав «Катюшу» у четвертого, Гвоздев отправил остальных на берег реки, готовить к взлету притопленный там «Бегемот».

— Ждите нас там до крайнего, — давал он последние наставления сержанту, — пока Арбитры в салон не полезут, не давай гвардейцам взлетать. Будут паниковать, пообещай, что расстреляешь у «Бегемота» движки.