Я – другой! - 3

— Не переживай. Я панику подавлять умею, — ответил сержант, поправляя на плече ремень гранатомета.

Чтобы забрать Рому, Гвоздю надо было сделать небольшой крюк. Который в условиях боя мог оказаться смертельно опасным.

— Если нас прижмут… — Гвоздев хотел сказать, что если он попадет в переделку, то сержант должен улетать не дожидаясь.

— Не прижмут. А прижмут так, отобьетесь. С тобой мои лучшие парни идут. Все — удачи!

Сержант как в воду глядел, до убежища Ромы Гвоздь добрался без шума и пыли. Недалеко от входа в бокс зияла здоровенная воронка, вокруг которой валялись железяки, бывшие некогда «Гидрой». Сумели таки Арбитры вычислить, откуда был произведен запуск и нанести удар возмездия. Жестами показав сопровождавшим его бойцам, чтобы те заняли круговую оборону и поглядывали по сторонам, Гвоздь двинулся к боксу. Только он приоткрыл дверь, как ему в шлем прилетел увесистый гаечный ключ. Устрой Арбитры внутри засаду, в Гвоздя бы прилетело что-нибудь более опасное. Гвоздь открыл створку еще шире и тут же поймал нагрудником лом.

— Эй! Хорош всякой херней швыряться! С вещами на выход — спасатели прибыли!

Над ремонтной ямой появилась перепачканная в масле и очень обиженная физиономия инженера.

— Почему не предупредил что это ты?!

— Чем меньше мы пользуемся рацией, тем меньше вероятность, что нас запеленгуют. А после залпа из «Гидры» тут сейчас каждый миллиметр сканнерами прощупывают. Так что — ходу!

Отойдя от ангара метров на сто, Гвоздь вызвал сержанта. В эфире была слышна пальба.

— Что там у вас?

— Наткнулись на мобильную группу противника. Заканчиваем ее уничтожение, — доложился бравый ветеран.

— Теряем время. Они очухаются и навалятся.

— Я уже отправил часть гвардейцев поднимать «Бегемота».

— Добро! Встречаемся там.

Гемпы и Гвоздь врубили усиление и понеслись по полю, как голодные гепарды. Инженер, несмотря на свои моды, начал заметно отставать.

— Беги сюда! Быстрее! — Гвоздев остановился и присел на колено, — забирайся ко мне на шею.

— Зачем?

— Кататься будешь! Только крепче держись, у меня на закорках седла нет. На плечах есть скобы, за них хватайся.

Рома вскарабкался и вцепился в плечевые скобы, ногами обхватив шею Гвоздева. Тот передвигался размашистыми трехметровыми прыжками. Инженер орал, как потерпевший, сползал, снова вскарабкивался, но вроде бы держался. Вдруг крики Ромы перебил вызов от Чорного Воина.

— Гвоздь, Арбитры высаживают подкрепление недалеко от базы. Они там легкую колесную технику привезли.

— Вот черт! — ответил Гвоздев ускоряясь. Крики Ромы перешли в непрерывный вой.

— И диверсант, который на базе орудовал, почти пробился к выходу.

Гвоздь уже не бежал, а почти парил над землей, едва касаясь ее носками бронированных ботинок. Канал связи с инженером пришлось отключить, чтобы не оглохнуть от визга.

— А хорошие новости есть? — спросил он у ИИ.

— Есть, братишка. Я же все еще функционирую.

Гвоздев чуть было не хлопнул себя по шлему. Всех спас, всех вывел! А Чорный Воин! Про него забыл. Хороший же мужик, пусть и не из мяса и костей, а из проводов и байтов.

— Палыч! Мы у себя можем Чорного разместить?! У нас памяти хватит?!

— Можем попробовать паренька вытянуть. Я поудаляю кое-какое старье и архивы…

— Не выйдет. Прямой передачей я себя два часа перекачивать буду. По проводам конечно быстрее, но вам нельзя на базу возвращаться.

— Блииин! — взревел Гвоздев, — потерпи, я сейчас Рому доставлю и что-нибудь придумаю!

— Я уже все придумал. Мне надо, чтобы Рома дал мне коды управления антроморфами. Открой с ним канал связи, а то на мои запросы он не отвечает.

— Сейчас, секунду. Только ты это, уши побереги.

Глава 30

Противники в бордовой броне оказывали ему достойное сопротивление. Они даже смогли серьезно повредить ему левую руку, уничтожить излучатель на плече и снизить общую эффективность до шестидесяти трех процентов. Но это продолжалось только до того момента, как он убил их командира — странное существо со сросшимися телами и двумя головами. После этого организованная оборона развалилась на мечущихся в панике одиночек, с которыми он расправлялся без проблем.

Он убивал без сожаления или гнева, раскаянья или удовлетворения. Он просто устранял препятствия на пути к главной цели. Ее следовало уничтожить, убедиться, что ее функциональность сведена до нуля и отправиться на покой. В долгое-долгое забытье без сновидений.

На его пути снова возникла досадная помеха. По глупой случайности одна из гвардейцев Шершня натолкнулась на него в темном переходе. Девушка вскинула плазменную винтовку, целя в живот Харону. Она была быстра, сорок девятый уровень давал ей почти нечеловеческую скорость и быстроту реакции. Почти. У Харона этого «почти» не было. Взмахом правой руки он отклонил оружие, плазменный заряд опалил пол. Пинок в грудь отбросил девушку к стене.

Харон торопился, судя по поступающим данным, его цель уже выбралась из бункера. И если бы гвардеец остался сидеть на полу, он бы прошел мимо. Но они всегда дерутся до последнего. Почему — непонятно, это ведь нерационально. Девушка, вскочив на ноги и что-то яростно крича, выхватила из-за пояса виброкинжал с зазубренным клинком.

Харон неповрежденной рукой перехватил запястье девушки. Вибрирующий клинок, застыл перед бездонно-черным зрачком Харона. Гвардеец наложила на рукоять кинжала ладонь второй руки и надавила из-за всех сил. Клинок продвинулся на миллиметр и вновь остановился. Убийца Люминов сжал руку девушки так, что хрустнул защищавший ее бронированный наруч. Когда Харон вывернул запястье гвардейца, раздался еще один хруст. Не выдержали армированные углеродными волокнами кости. Девушка закричала, на это раз от невыносимой боли. Развернув клинок к гвардейцу, Харон всадил его в щель между шлемом и высоким наплечником. Из щели брызнул фонтан крови, окатившей убийцу с ног до головы. Харон и так был покрыт запекшейся коркой смеси из крови и гидравлических масел, что делало его похожим на не в меру трудолюбивого мясника.

Харон вытащил клинок и ударил еще раз под подбородок. Он уже выяснил, что в этом месте толщина брони шлема у гвардейцев была не более двух миллиметров. Сила удара была настолько велика, что он приподнял девушку над полом. Ее ноги затряслись в агонии. Вдруг левая рука гвардейца метнулась к поясу и выдернула чеку у висевшей там гранаты. Отбросив тело девушки, Харон прыгнул, перекатился и подобрался для следующего прыжка.

Взрыв гранаты произошел с минимальной задержкой, на поясе девушки висело еще четыре ребристых, удобно помещающихся в руку цилиндра. В тесноте коридора, ударные волны от подрыва гранат накладывались друг на друга, многократно усиливаясь. Шар из пламени врезался в спину Харона, бетонные стены покрылись глубокими оспинами, выдолбленными пирамидками из вольфрама — поражающими элементами гранат.

Припорошенная пылью фигура Харона пару секунд лежала неподвижно. Его визуальный интерфейс сбоил, прыгал и покрылся «снегом» помех. Система самодиагностики металась от одной важной подсистемы к другой, оценивая уровень повреждений. Разбит коленный шарнир, посечен вольфрамовым ливнем привод голеностопа правой ноги. Уничтожен заплечный блок питания для лазерной винтовки. Срезан миниатюрный гранатомет с предплечья. Список менее критичных повреждений растянулся на все поле зрения. Общая эффективность снизилась до сорока семи процентов. Неприемлемый уровень. Если бы основная цель не находилась так близко, Харон бы прервал миссию и вернулся для капитального ремонта.