Я лишь тобой одной дышу

– Не надо мне! Умею. И хорошо держусь в седле. Не то, что ваш Василий!

– Вы все же ездите на лошадях! Все врал мне, значит, Васька!

– Нет. Не врал. Владимир тренер по конному спорту. Я к нему ходил. И научился!

– Неужто все же на этих ездите… машинах что ль? – с крайне расстроенным видом спросил Илья Петрович.

– Да. Увидел бы и испугался! – засмеялся Денис. – Не хмурься, Илья Петрович, я шучу!

Князь проводил Дениса в его комнату, а сам пошел к себе в спальню. Уж скоро Любонька проснется, а он ложится только! Илья Петрович тихо подошел к кровати, полюбовался на спящую жену и лег. Заснул он моментально. Оксана повернулась к мужу и, улыбнувшись, прошептала:

– Спи, отдыхай, душа моя. Теперь скучать нам не приридется!

Глава 2. Денис

Илья Петрович встал только после полудня. Попив чаю, спустился в парк, где в тенистой беседке сидели Оксана и старая нянька. Они наблюдали за возней Любоньки с борзыми щенками. Возле девочки стоял мальчик-псарь и следил, чтобы щенки не разбежались и не поранили девочку своими острыми зубками. Люба задорно хохотала и постоянно встревала в возню щенят, кувыркаясь и бегая вместе с ними. Девочка была резвая и шаловливая. Тихие игры ее не привлекали, она скучала, капризничала, постоянно ерзала и елозила пухлыми ножками. Ей хотелось все время куда-то бегать, лазать и прыгать. Одним словом – непоседа. Старая нянька уже с ней не справлялась, и Оксана старалась не выпускать их из виду. Никому другому она ребенка не доверяла, и очень переживала, когда узнала, что Владимир скоро увезет старушку к Полюшке. Она не знала, что ей теперь делать, ведь для того чтобы подыскать девочке хорошую няню, а вскорости и гувернантку, надо достаточно много времени. Самой ей надо было заниматься хозяйством и обустройством дома. Проверять работу кухни, давать указания кухарке, о том, что приготовить, присматривать за остальными домашними слугами, проверять ключницу и кладовые. Ей хотелось кое-что переменить в доме, так как у Ильи Петровича хозяйки не было уже много лет, и дом выглядел по-холостяцки мрачно, хотелось чего-нибудь светлого, праздничного и женского. А за два года своего замужества Оксана еще ничего не меняла. Илья Петрович и так был слишком занят, он каждодневно принимал у себя старост, жалобщиков, объезжал поля, следил за конюшнями, скотным двором и псарней. Людям своим он доверял, но любил все проверить самолично. Управляющий же вообще в последнее время стал от работы увиливать, и все время на сторону смотрел. Оксана поняла, что он уже немало нажился и хочет расчета, чтобы перейти на службу в другое имение. Не велика потеря – подумала Оксана. Ей было это все в новинку, она никак не могла войти в роль княгини, научиться командовать домашними слугами, не быть слишком мягкой и лояльной к ним. Оксана стала замечать, что этим стали пользоваться, но сделать что-нибудь была не в силах. Управлению хозяйством учили барышень почти с рождения, как и другим наукам, которые могли бы пригодиться в жизни благородным девицам, которые впоследствии становились женами и хозяйками больших имений. А она была человеком вольным и простым, и кроме своего чародейства ничему более не обучена. В этом она преуспела! Сначала все ее боялись, но вскоре, увидев, что новая княгиня приветлива со всеми и добра, а зла и вовсе никому не причиняет, постепенно к ней привыкли, и даже полюбили. Но слабостями пользовались часто. Княгиня по ночам прислугу не будила, все, что понадобится, делала сама, а за какой-нибудь проступок и за лень слегка журила, и быстро забывала обо всем. Князь часто брал с собою маленькую дочку. Сажал ее на лошадь и объезжал поля, а Любонька кататься с ним любила, была спокойна и тиха, и часто засыпала. Князь привозил ее домой, укладывал в кроватку, а они с Оксаной шли обедать.

Нянька увела малышку в дом, та отбивалась и кричала, тянула ручки к князю, но старуха, крепко ухватив Любочку за ручку, не давала ей никакой надежды вырваться. Девочке пора было обедать и ложиться спать. Илья Петрович сегодня никуда не собирался. Он подошел к жене, и, целуя ее в лоб, спросил:

– Что, уморилась, душа моя? – спросил он у Оксаны.

– Ну, просто егоза! – смеясь, ответила она. – Нет с нею никакого сладу!

– Пройдет все скоро, и будешь вспоминать с тоской те времена, когда она была малышкой и нам давала жару!

– Не знаю, что и делать! Владимир скоро нянюшку к Полине отвезет. Как будем с ней справляться? Кого искать? Ты знаешь, я никому ее не доверяю!

– Есть молодуха одна в деревне. Пусть няней будет при Любаше. Она своих братишек всех взрастила, без матери. Мне сказывал об ней наш староста, Захар. Просил его я. И молодухе польза. Жить в няньках лучше и сытней, чем в поле спину гнуть.

– А она здорова ль?

– Здорова, в силах, и молода еще. С ней справится она, не сомневайся. Займешься обустройством дома, отдохнешь, модистку выпишем из Петербурга… А сколько я тебе журналов модных заказал!

– Зачем мне это все? Вот домом я хотела бы заняться. Хочу гостиную обоями оклеить, и сделать посветлей ее. Диваны надо б в тон к ним подобрать и поменять цветы, часы напольные поставить, столы для карт и кресла. В другую, мне хочется рояль перенести из залы и научиться музицировать на нем.

– Учителя я выпишу. А хочешь, к Стромиловым пошлю, у них теперь он в праздности живет. Лишь спит, да ест, и девок портит.

– А не боишься ты, что я его в лягушку превращу? Он отвратителен. Не знаю, как его там терпят. Прогнали бы уже!

– Зато учитель хоть куда! Стромиловский сынишка и тот играет на роялях! А ему, как сказывают, медведь на ухо наступил!

– Нет. Не настаивай, его я не хочу сюда. Попробую сама, пока учитель не найдется.

– Я помогу тебе, душа моя! Вот только надобно нам с нашим гостем разобраться! К Насонову он хочет в Петербург. Так приодеть его бы надо, да обхожденью, танцам обучить. А как ума не приложу! А пусть Насонов сам и думает! Чай, в Петербурге!

– И правильно! Пойду, проверю, как там нянюшка справляется с шалуньей нашей. Ее бы искупать нам надо перед сном.

– Иди, а я займусь делами, пора уж! Дениса не видала?

– Верхом уехал. Да красиво так! Он ладно держится в седле!

– Ну, хоть одно умеет! Намаемся еще!

– Не бойся! Он толковый! – и нежно улыбнувшись мужу, удалилась.

Князь решил пройтись по парку. Два месяца стояла жуткая жара. Вздохнуть свободно можно было лишь вечером, а днем в тени раскидистых деревьев парка. И у купальни. Пойду-ка окунусь – подумал Илья Петрович. Надо б охладиться. Но подойдя к пруду, вдруг передумал. Он наклонился и, попробовав воду рукой – не холодно ли, испугался…

Он вспомнил, как пришел Денис. А вдруг и этот пруд таит в себе какие-то загадки? Вдруг он сейчас нырнет, а вынырнет в каком-нибудь другом пруду, иль веке? Уж лучше я из кадки обольюсь – решил Илья Петрович, и вернулся к дому, не понимая, что с ним случилось и откуда этот страх!

– С гуся вода, с Любаши худоба! – услышал князь у двери детской. Он отдышался и вошел. Оксана мыла дочь. Девочка сидела в большом фаянсовом тазу, и весело смеялась, когда мать поливала ее из кувшина.

Князь остался стоять в дверях, и с нежностью наблюдал за женой и дочерью. С чего он вдруг так испугался? Он сам не понял, что с ним произошло. Ведь озеро в имении Васильчиковых. И бояться своего пруда совсем не надо.

Видать, я перебрал вчера – подумал Илья Петрович. И сразу понял – он испугался, что больше никогда их не увидит!

Любаша визжала от восторга и, казалось, совсем не расположена была ко сну. Но Оксана быстро вынула ее из таза и, укутав полотенцем, отдала ребенка князю в руки. Девочка сразу притихла, прижалась кудрявой головой к груди отца и вскоре засопела.

– Привыкла у тебя на ручках засыпать! – сказала шепотом Оксана.

– Ты так считаешь? – целуя дочь и укладывая ее в кроватку, спросил Илья Петрович.

– Ты с нею каждый день кататься ездишь, она после полудни уже не засыпает без тебя. – Прикрывая палантин кроватки, сказала Оксана. Потом подошла к князю и поцеловала его в щеку.

– Устала что-то, притомилась. Или на солнце разморило. Жара опять.

– Так в чем же дело? Вызови нам дождь! – попытался пошутить Илья Петрович.

– Пусть будет так! Коли жара стоит, так, значит, надобно природе! А дождик я давно не вызывала, забыла уж, как ворожить!

– Меня пугаешь ты? Ты, чай, не заболела?

– Устала просто. – И провела рукой себе по лбу. – Спеклась, пойду, прилягу.

– Ступай. А я займусь делами!

Илья Петрович вызвал к себе Степана. Старик пришел и стоя возле двери кабинета вопросительно смотрел на барина, ожидая приказаний. Князь сидел за столом и думал. Казалось, он не замечает старого слуги.