Я присмотрю за тобой

В путь отправились на двух машинах. За рулём второй был Дамир — высокий, смуглый мужчина в годах, весёлый и болтливый "садовник", как называла его Рая. Он приехал в город на минивэне, в квартиру поднялся только один раз и, покачав головой, выдал:

— Как ты в коробке этой только живешь!

Мэв, как оказалось, в Дамире души не чаял — стоило тому переступить порог, как пёс мигом подскочил к гостю и, обмусолив с головы до ног, стал таскаться за плюющимся Дамиром всюду. Поэтому решено было, что Рыжий поедет с Зевсом и Феей в машине Сергея, а остальная живность отправится в загородный дом на минивэне садовника.

— Ирина-Ирина, — Дамир взял у нее из рук переноску. — Какая гостья к нам едет! Как дом пустой озарит! Эх, где моя молодость…

Ира спряталась от его болтовни в машине Сергея.

— Достал он тебя? Поговорить? — Сергей заглянул в бардачок, проверяя, все ли документы захватил.

— Нет, ничего страшного. Нам долго ехать?

— Часа два, как в область выйдем.

Ира отзвонилась матери, погладила Рыжего на дорожку, а сзади уже сигналил Дамир.

— Трогай, шеф!

Сергей, скинув куртку, забрался на водительское, потер ладони.

— Ну, с Богом.

Когда город и промзона остались позади, на смену неказистым, серым постройкам последней, пришёл яркий осенний лес. Небо было белым, и на фоне его, в рассеянном свете усталого солнца, деревья походили на всполохи гигантского пожарища.

— Красиво, правда?

Ира кивнула.

— Да, но я не люблю дикие леса.

— Всей душой городская?

— Нет, не в этом смысле. Просто в лесах… Легко потеряться навсегда.

Сергей помрачнел. Ира, опомнившись, растерянно посмотрела на него.

— Прости. Я не совсем это хотела сказать.

— Я понимаю.

Они помолчали.

— Почему убийцу не нашли? — Ира отвернулась к окну. Лес зажимал серую полосу дороги с обеих сторон. Казалось, протяни руку — и коснешься чёрного от копоти ствола.

— Улик никаких. Вообще ничего. Тогда ещё и время такое было, что люди семьями пропадали. Мама все думала, что дело рук какого-нибудь местного бандита, — Сергей потер скулу, пожал плечами. — А мне до сих пор кажется, что Сашку кто-то выбрал целенаправленно. Все спланировал. Все подготовил. Словно не в первый раз…

— Серийный убийца?

Сергей поморщился.

— Мне трудно использовать эти термины — маньяк, садист… Как в сериале. Но иначе и не скажешь.

— А та девушка, которую недавно искали…

— По этому поводу ничего точно не знаю. С особой жестокостью. Подозревали брата её парня. Теперь… Хм… Давай закроем эту тему.

— И все же, — Ира вздохнула. — Я не люблю лес.

— Значит, в лес не пойдем. За домом поле, хорошее, ухоженное. Будем бегать там.

— А в доме есть камин?

Сергей чуть улыбнулся.

— Есть. Вечером обязательно растопим.

Ира закусила губу и ничего не ответила. Ощущение, что все повторяется, только нарастало. На смену радостному предвкушению шёл страх, а за ним, попискивая противным, тоненьким голоском, тащилась паника.

Ира держалась. Пыталась отвлечься разговором с Сергеем — вышло только хуже. Он отвечала невпопад, а иногда вообще переставала слушать собеседника. Когда въехали в поселок, принялась с деланным интересом рассматривать огромные дома, многие из которых напоминали замки — с горгульями, лепниной, башнями и крепостными стенами.

— А вон там, на отшибе, у леса, новый строят. Давно, кстати, участок пустовал, — болтал Сергей. От своих мыслей он тоже, кажется, отвлекался беседой, хотя и выходил монолог. — Депутат какой, что ли. Эти вечно тихушничают. Наша братия общительнее. И гостеприимнее.

"Дача" Сергея оказалась двухэтажным, кирпичным коттеджем с застекленной верандой и красной, черепичной, треугольной крышей. Дом был небольшим и, на фоне аляповатых замков элиты, казался простоватым. Ира про себя назвала его уютным.

Во дворе обнаружились два гаража, навес, баня и какая-то непонятная постройка-развалюшка, наполовину затянутая сеткой-рабицей.

— Курятник, — пояснил Дамир. — У меня во дворе места мало, а кур полно. Вот, арендную, так сказать.

Курами очень заинтересовался Рыжий. Отошёл от основной процессии и сел перед сеткой, вскинув уши.

— Не напугает? — спросила Ира.

— Не, они у меня отважные, — ответил Дамир. — Ра-а-а-я! Куда ты, женщина, это прешь?! Ставь! Оставь, я сказал!

Рая опустила на землю огромный пакет с продуктами, уперла руки в бока и, недовольно глянув на Дамира, процедила сквозь зубы.

— Тебя спросить забыли. Ир, отведи Мэва на задний двор, иначе прямо на дорожке нагадит.

Ира передала Сергею переноску с Шерифом и, подозвав Мэва, ушла за дом. Там размещался бассейн, который сейчас был накрыт синим тентом, беседка со столиком и скамейками и какая-то треугольная печь. Мэв целенаправленно потрусил к забору. Ира, оглянувшись, двинулась за ним. Дог замер подле металлической, обшарпанной калитки, вскинул морду, принюхиваясь, обернулся. Ира дернула ручку.

— Заперто, Мэв. Извини.

— Открыть?

Ира вздрогнула, медленно повернула голову. Дамир, позвякивая огромной связкой ключей, улыбался ей во весь рот.

— Там пустырь до самого леса. Поле.

— Нет, — Ира спрятала ладони в карман куртки и сжала кулаки. — Завтра погуляем.

— С утра и открою. На щеколду запру. А ночью на замке, — Дамир подмигнул ей. — Чтоб чужой кто не залез.

Ира сглотнула. Схватила Мэва за ошейник и потащила к дому. Увидев Раю на пороге, почувствовала себя спокойнее.

— Пойдём, перекусите, — Рая придержала перед ними дверь, ведущую в просторную прихожую. — Мэв, живее.

Ира шагнула внутрь, повесила куртку на крючок и, отряхивая джинсы от грязных отпечатков собачьих лап, заглянула в гостиную. Обстановка тут не особо отличалась от квартирной. Стены на первый взгляд были обиты досками или панелями под светлое дерево, отчего комната казалась ещё больше. Перед огромным окном, выходящим на бассейн, стоял телевизор, едва ли размером с само окно. Перед телевизором — гигантский бежевый диван, журнальный столик со стеклянной столешницей, а на двух длинных полках, тянувшихся вдоль одной стены — всевозможные сувениры: от песочных часов с витиеватыми, как виноградные лозы, столбиками, до страшноватых африканских статуэток. И, конечно, нашлось в гостиной место и для барной стойки. Справа и слева от стеклянного шкафа, заставленного бутылками, висели две небольшие картины. На одной — рассвет над морем, на второй — закат в высокогорье.