Я, рейнджер

И тем удивительнее было, что департамент создал прецедент и позволил Стиг-Рою…

Или его не спрашивали?

Я оглянулся — Стиг-Рой уже прошел мимо, и я лишь скользнул взглядом по его широко расправленным плечам. Могло ли это быть желанием Светокрыла, который не стал спрашивать мнения человека?..

Рассекатели, как и люди, имели самый разный характер, но при этом пользовались куда большими правами и привилегиями.

И это было абсолютно справедливо даже на мой взгляд, а я терпеть не могу все, что укладывается в системы и правила.

Ни одна технология, придуманная человеком, ни одно топливо не было способно разогнать корабль хотя бы до околосветовой скорости, не говоря уже о чем-то более быстром. Рассекатели же не просто разгонялись до трехсот тысяч километров в секунду, им под силу были и три, и четыре скорости света, и намного больше, если нужно. А самое интересное — им не просто нравились быстрые полеты. Как для земных собак породы хаски, скорость была для них смыслом жизни.

Я тоже был не против скорости. Совсем не против… Ну да ладно, чего уж. Уже в следующем месяце меня ждала работа мечты: стать пилотом грузового транспортера. Главным пилотом, между прочим! Дот-Койот многим казался не самым приятным человеком, но мы с ним сдружились. Как и Гай-Хи, умом он не блистал, но, в отличие от последнего, прекрасно это осознавал. И не пытался прыгнуть выше головы, безоговорочно уступив мне лидерство в нашей со всех сторон странной паре. А узнав, что я в итоге остался не у дел, сразу же предложил мне собственное место — должность навалилась на него тяжким грузом, и он уже влез в долги из-за бесконечных штрафов. Сам же он совершенно спокойно и даже с радостью собирался остаться на корабле моим помощником.

Грузоперевозки… вот зря все мечтают стать командирами пассажирского челнока. “Мундир с иголочки, работка непыльная…” — так говорят только закоренелые идеалисты. Пассажирский флот — это нервотрепка от момента, как рейс поставили в расписание, и до самого конца. Не до прилета, нет. До того, как последний пассажир получит свой багаж, доедет до дома и пересчитает все свое имущество. Потому что они с чего-то решили, что командир корабля отвечает за все, и жалуются начальству по любому поводу. Отправление в неудобное время? Командир нарочно поставил, чтобы все были невыспавшиеся и вялые. Задержка из-за выброса звездного вещества? Грузчики повредили багаж? Обожрался бесплатными конфетами или похмелье из-да дармовой выпивки? Забыл в салоне планшет?… Во всем виноват командир корабля. А уж если в полете форс-мажор случился и пришлось резко сманеврировать, чтобы не вписаться в астероид, а кто-то облился чаем или шампанским — тут вообще скандал на всю вселенную.

Другое дело — грузовые рейсы…

Моя привычная мантра, которой я себя убеждал, что сделал правильный выбор, была грубо прервана тревожным зеленым сигналом оповещения. Надо же… Кому-то, кажется, повезло…

И только после этой мысли я понял, что зеленым мигают не оповестительные лампы в коридоре, а планшет в моих руках.

Глава 3

— Рейнджер Кон-Рад, пройдите в капитан-компанию! — раздался голос из динамика планшета.

— Я?.. — вместо нормального вопроса у меня вырвался какой-то писк. — В смысле: вы меня позвали?.. Вы уверены?

— Рейнджер Кон-Ран, личный номер три-восемь-пять-шестнадцать-сорок четыре-восемь-ноль-пятнадцать-девяносто три, пройдите в капитан-компанию, — сообщение повторили для особо тупых. И неверующих — таких, как я.

Личный номер совпадал с моим, а значит, ошибки не было. Еще раз посмотрев на рисунок Оби-Вана на бланке теста — вышло прямо отлично, а световой меч буквально пульсировал энергией, — я нажал “Ок” на всплывшем вверху экрана оповещении и пошел куда позвали.

— Дорогой Оби-Ван, — пробурчал я себе под нос по уже годами выработанной привычке, — творится какая-то невозможнейшая дичь!

Тут я понял, что вся колонна рейнджеров, которые все еще проходили тест, повернула ко мне головы, и отчаянно понадеялся, что мое воззвание осталось неуслышанным. Еще не хватало, чтобы кто-нибудь узнал, что я вслух разговариваю с…

Тут я споткнулся в собственных мыслях. Когда началось мое “помешательство”, я знал точно: когда еще в школе классный психолог обязал меня вести дневник. Делать я это отказался категорически, но тогда мои способности к сопротивлению давлению взрослых еще только предстояло развить, и психолог меня наглым образом заставила. И подсластила пилюлю милостивым дозволением заменить скучный дневник на “письма к дорогому другу”. Друзей у меня было полно, но изливать душу им не хотелось. Я успешно саботировал написание дневника целых две недели, а потом отец притащил с помойки очень и очень старый ноутбук — еще с пластиковыми кнопочками. Удивительно, но доисторический раритет оказался музейного качества и каким-то чудом заработал, и я провел несколько увлекательных часов, рыская в его недрах, пока наконец не нашел папку с такими же старыми фильмами. Серьезно, они были сняты тысячу лет назад, не меньше! Там даже еще живые актеры снимались!

Во время следующего визита к психологу я продемонстрировал целую кучу постов, и каждый начинался одинаково: “Дорогой Оби-Ван”. Специалист осталась очень довольна прогрессом и сказала, что в новых визитах необходимости нет. А я порадовался, что имя героя, сильнее остальных запавшего мне в душу, так удачно подстроилось под нынешние правила, и докторица приняла Оби-Вана за моего реального друга.

— Направо до конца коридора, рейнджер Кон-Рад, — планшет снова замигал зеленым, выписывая мне ускорительного пинка. Командование, видимо, устало ждать. Я решил, что открою душу Оби-Вану вечером за банкой газировки с натуральным сахаром, и поспешил в указанном направлении.

Первым, кого я увидел, был ОН.

Стиг-Рой каким-то неведомым образом закончил свою прогулку и незаметно проскользнул в капитан-компанию, заставив меня буквально застыть на пороге. Я ожидал увидеть учителя Ри-Рен, декана Ки-Дай или даже командора У-Би-Нара, но только не самого рейнджера недостижимого первого уровня.

Правда, уже через секунду оказалось, что все трое тоже там были. Но, видимо, исключительно для мебели, потому что обратился ко мне сам Стиг-Рой.

— Здравствуй, Кон-Рад, — он смерил меня не то чтобы теплым, но каким-то заинтересованным взглядом. — Мне сообщили, что двое рассекателей были согласны заключить с тобой контракт, но ты отказался. Почему?

Вот так вот. Без всяких вводных и даже без заученно-вежливого: “Здравствуйте, капитан Стиг-Рой!”, — в ответ.

— Личные причины, сэр, — раз он решил без упора на этикет, то и я не стал разводить хороводы. — Я не смог бы провести всю жизнь рядом с кем-то из них.

— Ну конечно, сотни испытаний утверждали, что сможет, но мистер Кон-Рад видит глубже всех тестов, — декан Ки-Дай нахмурился. — Рейнджер, вы хотя бы примерно знаете, какой процент выпускников не получает ни одного предложения?

— Восемьдесят целых и пять десятых, — цифры я всегда запоминал хорошо. — Но декан, разве это значит, что нужно соглашаться на участие в заведомо провальном проекте?

— Мистер Ки-Дай, — вмешался Стиг-Рой, — давайте не будем тратить время. Нужное я услышал. Пойдем, Кон-Рад, — он сделал приглашающий жест в сторону больших прозрачных дверей, что вели прямиком на капитанский мостик. — Светокрыл хотел бы с тобой побеседовать.

Дорогой Оби-Ван, тут какое-то светопреставление намечается. Я понадеялся, что не сказал это вслух, и не без труда оторвал ногу от пола. Нет, никаких супергравитаций, стандартные земные девять целых восемь десятых метра на секунду в квадрате. Но вот меня к этому самому полу буквально пригвоздило.

А потом с силой подкинуло вверх и толкнуло вперед! Разрази меня квазаром, я-таки поговорю с рассекателем. И не абы с кем, а с самим Светокрылом!

Ша-Рип лопнет от зависти, зуб даю!

Глава 4

— Ты делал это раньше? — нарушил Стиг-Рой молчание, едва только насупленные ученые мужи остались за стеклянной стеной.

— Говорил с рассекателем? — переспросил я. — Нет, конечно. Но теорию, как происходит подключение, знаю.

Стиг-Рой смерил меня непонятным взглядом и вдруг усмехнулся.