Я, рейнджер

— Расслабьтесь, командор, в этой части космоса можем быть только мы, — сказал Стиг-Рой. — У нас хорошие новости. Примете на борт?

— Да, швартуйтесь в док пять-восемь, — по-военному четко распорядился Ротберг. — Простите, я не подумал, Светокрылу же необходим вакуум.

— Светокрыл и не будет швартоваться, — покачал головой Стиг-Рой. — Сейчас будем.

В капсуле я уже отлично освоился, так что вогнал шарик в лузу, то есть, простите, в док, на раз-два-три. И под удивленными взглядами вышедших нас встречать людей стянул с головы шлем, едва выровнялось давление.

— Гм… — командор — а, судя по парадно-синему кителю, это был именно он — попытался скрыть удивление, но поняв, что это бесполезно, все-таки озвучил свое замешательство: — Я думал, что вы старше.

— Я только недавно вошел в состав экипажа, — я зажал шлем под мышкой, встал по стойке “Смирно”: — Рейнджер третьего класса Кон-Рад, — представился по форме.

Стиг-Рой вышел из челнока, прикрепленного сейчас к капсуле, и встал рядом со мной.

— У нас непростая история, командор, и мы с удовольствием расскажем вам ее за чашкой какого-нибудь горячего напитка, — сказал он.

— О, с удовольствием, — командор улыбнулся, и его суровое, я бы даже сказал, жесткое лицо стало очень даже человечным. — Прошу за мной, рейнджеры. Вашему транспорту требуется обслуживание или дозаправка?

— Он справится сам, — Стиг-Рой улыбнулся и на секунду прикрыл глаза — я знал, что он быстро “пульнул” Светокрылу воспоминание о забавном вопросе. — Мы как раз пролетали косяк космической макрели, он с удовольствием поохотится.

— Кхм… — протянул командор, и, судя по выражению его лица, в данный момент он спешно склеивал порванный в клочья шаблон. Потом слова Стиг-Роя, по всей видимости, обрели смысл. — Простите, я неправильно выразился. Я рад за третьего члена вашего экипажа, но говоря о транспорте, имел в виду этот, — он показал на капсулу.

— А, это… — Стиг-Рой обернулся на нашу малышку, претерпевшую уже столько приключений. — Боюсь, у вас нет необходимых мощностей, чтобы зарядить ее батарею. За столько лет прогресс сильно шагнул вперед. Но не волнуйтесь, она рассчитана еще как минимум на десять вылазок, прежде чем надо будет вернуться на “Странника” и сделать подзарядку.

— Ну что же, тогда идемте в кают-компанию, — командор, конечно же, привык сдерживать порывы, но тут его выдержка оказалась бессильна. — Вы сказали, что есть хорошие новости. Нашли планету?

— Майло, — ну а что, если он горячку порет, то и я могу с козырей зайти. — И она вам понравится.

Я ожидал, что мы будем идти чуть ли не час, плутая по безымянным коридорам, похожим на внутренние помещения имперского звездного разрушителя, но мы отправились к дверям, за которыми оказался старый добрый лифт. Пара минут подъема — и двери открылись в командорскую кают-компанию. Ну или помещение, очень на нее похожее, судя по диванам, креслам и явно недешевому ковру на полу. Видимо, этот док был предназначен для особо важных персон, и всякие там грузовики не царапали его стены своими бортами.

— Позвольте представить вам членов экипажа, — командор повернулся к молча следовавшим за ним людям. — Это Анри Гювет, мой помощник, Валентина Альт, наш астронавигатор, Чарли Эстер, главный механик и Эмилия Кент, главный медик.

Тут, мой дорогой Оби-Ван, я счел за благо не раскрывать рта, пока не обратятся непосредственно ко мне, и просто кивнул в знак приветствия. Я не сноб и бесконечно уважаю людей, решившихся стать первыми переселенцами в эпоху, когда технологии дальних космических полетов, высадки на свежеоткрытые планеты и колонизации только-только начали развиваться.

Просто мне не хотелось показаться неучем и выскочкой перед людьми, чей физический возраст как минимум вдвое превышал мой. Не говоря о фактическом.

К счастью, Стиг-Рой в подобных водах был умелой и хитрой рыбой. Он поздоровался, без лишней скромности, но и без высокомерия принял благодарности за спасение.

— Я на кухню за чаем, — сказал Анри, когда командор предложил располагаться. — Еще у нас есть кофе и кола.

— Настоящая? — ну да, недолго я играл роль мудрого и выдержанного рейнджера. — С сахаром и секретным компонентом?

— О нет, от “секретных компонентов” производитель даже в нашем дремучем веке уже отказался, — усмехнулся Анри. — Но вот сахара там полно, как и кофеина.

— Отлично, мне две! — обрадовался и тут же поспешил добавить: — Если можно.

— Этого добра у нас навалом, — Эмилия посмотрела на меня взглядом типичного врача. — Но не советую увлекаться, особенно с непривычки: эта штука совсем не полезная.

— От полезной еды у нас порой сводит скулы, так что немного вредного, но вкусного иногда только укрепляет здоровье, по крайней мере, ментальное, — заметил Стиг-Рой.

— А оно точно нуждается в укреплении после высадки на Майло, — ну все, меня понесло. А вот нечего, доктор Кент, смотреть на меня таким взглядом. Прямо Ри-Рен.

— С нетерпением ждем рассказа о планете, — хоть разговор и был неформальным, а рейнджеры вообще не являлись военнообязанными, командор Ротберг не спешил расслабляться. Наверное, за столько лет службы просто не мог по-другому.

А сколько ему? Я приступил к тщательному анализу.

Фигура подтянутая, даже под парадным мундиром все равно видно. Выправка военная. Лицо без заметных морщин, хотя между бровями залегла глубокая складка. Губы тонкие, и командор их часто строго поджимал — это было понятно. Но суровость его образа объяснялась не мерзким характером, как у Ки-Дая, а ответственностью за жизнь и здоровье целой кучи народу и выполнение крайне дорогостоящей миссии.

Прикинув так и эдак, я решил, что командору около сорока лет. Тысячу лет назад этот возраст означал зрелость. Сейчас же сорокалетние считались молодыми, ведь средняя продолжительность активной жизни равнялась без малого ста годам. Долгожители, разменявшие полтора столетия, уже давно не были уникальным явлением.

Стиг-Рой озвучил все технические характеристики, причем я отчаянно ему позавидовал: все мудреные термины он назвал, никуда не заглядывая. Я, конечно, зубрил все это на уроках планетоведения, но Стиг-Рой вовсе не шпарил заученное — он просто на практике знал, что означают все эти цифры и определения вроде “индекса водонаполненности” и “коэффициента инсоляции”, и ему не нужно было сверяться со справочниками, чтобы определить нужные значения.

— В общем, она почти как Земля, — вставил я от себя, когда он закончил. — Красивая такая.

— Звучит ободряюще, — обрадовался Чарли.

Он был похож на моряка, какими их изображали в далеком двадцатом веке: краснощекий, плотно сбитый, с выдающимися во всех отношениях усами и эдакой безуминкой в глазах. Главному механику было под силу починить почти все, кроме движков “Нового рассвета”.

— Да, намного лучше, чем Орнетт, она была нечто среднее между Марсом и Луной, — заметил Анри. — Я уж и не надеялся увидеть леса и реки.