Я, рейнджер

— Посмотри на их мать, она вполне себе грозный воин, — я привлек внимание рассекателя ко взрослой собаке, сидящей поодаль. Прекрасно обученная, она не препятствовала общению щенков и людей, но было очевидно, что, если ее детям будет грозить опасность, она без раздумий кинется на обидчиков. — А кроме того, собаки бывают не только служебные. Есть декоративные породы весом до полукилограмма — на ладони помещаются.

Светокрыл дал мне некоторое время повозиться со щенками, загадочно помолчал пару “сеансов связи”, а потом негромко попросил:

— Может быть, все-таки посмотрим настоящую собаку?..

— Как скажешь, — не стал говниться я, хотя уходить из вольера маламутов совсем не хотелось. Осмелев, щенки стали залезать ко мне на колени, а один даже отважно лизнул в подбородок.

Секция служебных собак была на другом конце отделения. И в ней царила строгая тишина.

— Я вынуждена попросить вас не пытаться погладить здешних постояльцев, — строго предупредила врач. — Эти псы могут причинить значительный ущерб.

— А почему они не лают? — поинтересовался я.

— Так приказа не было, — усмехнулся Стиг-Рой.

Он безо всякого страха подошел к одному из боксов и присел на корточки перед собакой — точь-в-точь такой же, как показывал мне Светокрыл.

— А вот таких вот щеночков нет, чтобы посмотреть? — поинтересовался я.

Со всех сторон на меня смотрели настороженные, а то и откровенно злые глаза, и от этого было как-то неуютно.

Врач сверилась с планшетом.

— Есть один помет, но они уже подростки, — она покачала головой. — Не такие забавные, как маламуты, но тоже очень интересные. Хотите посмотреть?

— Я бы, может, и обошелся, но Светокрыл хочет, — я улыбнулся врачихе, но та почему-то не оценила мой юмор и нахмурилась.

— Это лучшие служебные собаки во всей галактике, — заявила она чуть осуждающим тоном. — До сих пор ни один робот их не превзошел. Существуют самые различные анализаторы и сканеры, но собака реагирует намного быстрее и на более дальнем расстоянии.

— Круто! — я попытался изобразить самый большой энтузиазм, на который был способен, хотя на самом деле такая информация почему-то немного пугала. Человека, значит, роботы смогли заменить почти во всем, а собаку — нет?

— Думаю, нам стоит увидеть их, — вмешался Стиг-Рой, кажется, уловив мое настроение.

Доктор улыбнулась ему и быстро зашагала вдоль ограждения. Я поплелся за ней и Стиг-Роем, раздумывая, а не перепоручить ли ему Светокрыла, а самому вернуться к маламутам.

Щенки оказались даже страшнее, чем их взрослые сопородники. Какие-то облезлые, худые, они прятались от нас по углам, настороженно глядя исподлобья.

— Надеюсь, ты доволен, — сказал я Светокрылу — и, прежде чем уйти в слияние, крепко прижался спиной к стене.

— Они прекрасны! — ответил на это Светокрыл с искренним восхищением. — Настоящие волки.

Я искренне не понимал, что прекрасного в волках. И тем более, что так восхитило Светокрыла в этих тощих страшилищах.

А вот Стиг-Рой отчего-то воодушевился. Не проявив ни малейшего желания потискать пушистых толстячков, тут он чуть ли не бегом рванул в стерилизатор. А потом бесстрашно шагнул в вольер.

— Иди сюда, — сказал он одному из облезлых волкопсов и протянул ему руку. — Давай, понюхай. Я не опасный.

“Еще какой опасный — сумасшедший же…” — подумалось мне.

Но щенок, видимо, все-таки не был от природы злым и действительно шагнул вперед, настороженно принюхиваясь. Из трех собак Стиг-Рой выбрал самого серого, больше всего похожего на настоящего волка, и я начал подозревать, что любовь Светокрыла к этим чудищам выросла не на пустом месте.

Медленно, шажок за шажком, щенок подошел к Стиг-Рою и ткнулся носом в широкую ладонь. Сделал один глубокий вдох, второй — так что что было видно движение ребер под шкурой. А потом уселся на свой тощий зад и уставился Стиг-Рою в глаза. Куцый хвост ритмично постукивал по покрытию.

— Хороший парень, — Стиг-Рой медленно протянул руку, но не над головой собаки, а снизу, под морду, и осторожно почесал ничуть не испугавшегося пса пальцами по шее. И уже после этого погладил как обычно, по лбу и ушам.

— А вы хорошо разбираетесь в собаках, — заметила врач с теплотой. — Он это почувствовал.

— Разбираюсь, только чисто теоретически, — признался ей Стиг-Рой. — Но, если бы мог, завел бы обязательно.

Если бы не стал рейнджером. Если бы не оказался в интернате. И если бы родился в семье, способной дать ребенку не только жизнь.

— Этот пес не сможет месяцами ждать нас на "Страннике", — не скрывая горечи, транслировал я Светокрылу. — Техническая сторона вопроса ни при чем, он просто умрет от тоски.

На это Светокрыл мне ничего не ответил. И молчал потом еще очень долго.

Стиг-Рой успел неплохо поладить со щенком, тот даже начал выполнять некоторые нехитрые команды, а врач разрешила поиграть с ним в перетягивалки толстого, изрядно покусанного каната.

И только когда экскурсия была окончена, а мы попрощались с врачом и даже хорошенько пообедали, а потом оба вернулись в номер и ушли в слияние поделиться впечатлениями, он наконец неуверенно спросил:

— А что, никакой рассекатель ни разу не пытался установить контакт с собакой?..

Глава 39

Весь следующий месяц мы все нет-нет да возвращались к этому вопросу если не вслух, то мысленно. Валентина выздоравливала медленно, и свободного времени было полно, даром что нам снова организовали несколько интервью и были постоянные сверки с конструкторским бюро Фредерикса, которое взялось сделать транспортировочную криомедкапсулу для возвращения их непростой пациентки на Майло верхом на рассекателе.

Вернее, сначала это была медкапсула. А потом дело дошло до мини-крейсера.

— Лобовое сопротивление что у капсулы, что у крейсера будет одинаковым, — поясняли нам конструктора. Да, в космосе на лобовое сопротивление вообще не смотрят, но это на досветовых скоростях. — Что с капсулой на спине, что с крейсером замедление рассекателя будет примерно восемьдесят процентов от максимальной скорости. А это значит, что путь до Майло в любом случае займет не меньше двух месяцев.

А раз так, то можно воспользоваться случаем и привезти на Майло пусть и крохотный, но оборудованный по последнему слову техники госпиталь. В случае массовых поражений, конечно, он не справится, но принять одновременно до десяти тяжелых больных — это очень даже хорошо.