Я русский солдат! Годы сражения

О. Бычкова: – Может, он не хочет мощи и силы, как очень многие люди, и это абсолютно понятно, в нашей стране и с нашей историей? Они не хотят мощи и силы возрождающихся нквдшников.

А. Проханов: – Да какие нквдшники? Некоторая часть наших православных, старообрядцев, и Петра считают антихристом. Давайте и Петра.

О. Бычкова: – Давайте.

А. Проханов: – Давайте срежем Петра и поставим Аввакума, например.

Потом, не надо идеализировать Владимира Красное Солнышко. Может быть, в учебниках это и не написано – в учебниках нашей сегодняшней истории, – но в тех учебниках, которые я читал, в частности, в истории Ключевского написано, как прививалось христианство в Руси. Какая была…

О. Бычкова: – И как человек принимал политическое решение, между прочим.

А. Проханов: – Какая была страшная кромешная резня. А восстание волхвов? А эти плоты, которые плыли по Шексне, и на них там на кольях изувеченные, изуродованные волхвы?

Я вот сейчас плавал на яхте по Рыбинскому водохранилищу. Мне показывали мыс, на котором были казнены последние волхвы. Они были изловлены, страшно замучены и казнены там.

Поэтому Владимир Красное Солнышко в каком-то смысле имеет и нкдвшные черты и свойства. Он насаждал новую религию, новую веру не любовью, не поцелуями, не христовой проповедью, а огнем и мечом. Поэтому, давайте, поставим крестителя Руси Владимира Красное Солнышко, но только оденем его в длинную шинель и приклеим маленькую острую бородку. А вместо креста дадим ему в руки трехлинейку.

Нет, я считаю, что это бред. Что никакого Владимира там ставить не нужно. Владимир родился в маленьком селении Выбуты на Псковщине. Это крохотный маленький поселок. По этому поселку протекает речка. И в этой речке лежит огромный темный камень, теплый днем и ночью, зимой и летом. По поверью этот камень – остатки Вифлеемской звезды, которая долетела до Псковщицы, разбилась на фрагменты, и один из них (самый большой) упал в этот ручей. И на этом месте родился святитель, князь-святитель будущий. Вот ему памятник. Вот лучший памятник Владимиру.

О. Бычкова: – То есть на Лубянке просто ничего не надо ставить?

А. Проханов: – Нет, Дзержинского поставить, и это будет завершение ансамбля. Это будет историческая правда.

О. Бычкова: – О, да. Это будет завершение исторической правды и начало новой исторической перспективы. Круто.

А. Проханов: – Нет-нет. Это будет историческая правда. Но я боюсь, что если дела в России пойдут опять так, как они сейчас идут, его, Дзержинского, опять повесят. Опять подгонят, в конце концов, туда кран…

О. Бычкова: – Вот поэтому и не надо ничего ставить.

А. Проханов: – Нет. Поэтому не надо подгонять краны, а надо изменить ситуацию в России.

О. Бычкова: – Пускай будет красивенький газончик с цветочками и клумбочками.

А. Проханов: – Ладно. Ну и гуляйте с козочкой по этому газончику.

О. Бычкова: – С козочкой, с собачкой. Это нормально, да.

А. Проханов: – Ходите с собачкой и с кошечкой. Нет.

О. Бычкова: – Хочу успеть вас спросить вот о чем. Вы начали говорить о заводах – это ваша, безусловно, тема. РУСАЛ, алюминиевый холдинг, который принадлежит Олегу Дерипаске или подконтролен ему, объявил, что сокращает производство на 15 % в следующем году по сравнению с годом прошлым.

А. Проханов: – Скверная история, которая говорит о том, что по-прежнему продолжается деиндустриализация в России.

О. Бычкова: – Но, может быть, это личная проблема господина Дерипаски и его производства?

А. Проханов: – Ну, такие же проблемы и у других наших магнатов.

О. Бычкова: – Может быть, это просто вопрос эффективности конкретных людей?

А. Проханов: – Нет-нет. Это по-прежнему продолжается деиндустриализация. Но, наряду с этой продолжающейся деиндустриализацией, начата вторая индустриализация России, как и вторая христианизация, кстати, России. И мой опыт человека, который постоянно движется по городам, говорит о том, что эта вторая индустриализация из мечты и фантазий превратилась в реальность.

Ну, например, потрясающий металлургический комбинат и завод, прокатный стан в Выксе, который построил наш крупный предприниматель Анатолий Седых. Это грандиозное сооружение с потрясающими станками, с мощными двигающимися слявами, с алым куском металла, который гоняется слева направо, справа налево, а потом гигантские трубы уходят с этого завода на восток.

И я побывал у Савченко. Это потрясающая индустрия, которая охватывает всю область. Эти поля, засеянные по линейке, хрустальные теплицы, кристаллические комплексы животноводческие…

Или авиационный завод, например, в Иркутске, на котором я только что был.

О. Бычкова: – Ну, а я только что была в Комсомольске-на-Амуре, например.

А. Проханов: – Да, вы были на Амуре – это тоже завод.

О. Бычкова: – Это огромное впечатление.

А. Проханов: – Погосяновская корпорация.

О. Бычкова: – Погосяновская, да. Это фантастика.

А. Проханов: – Этот завод… Понимаете, это завод победы – он выиграл войну своими самолетами.

О. Бычкова: – Александр Андреевич, но это же… Это современный высокотехнологичный информационный капитализм, извините, пожалуйста. Это новая реальность. Вот она так работает, и слава богу, и пускай.