Я сделаю нам больно

У него с утра есть дела поважнее.

Его вопрос, как отрезвляющая пощёчина, быстро приводит Милу в чувство, выдернув из надуманных иллюзий.

Доброе утро Мили... пора вернуться в реальность. Ты для него диковинка, которой, он похоже наигрался.

– Хорошего дня. – её интонация резко изменилась, а и тонка нить оборвалась вместе со зрительным контактом. Блондинка крутанулась волчком, и направилась к лестнице.

– Стой!
– Илья смотрит ей в спину.
– Не хочешь прокатиться?

Зачем он ей это предложил? Наверное, для того, чтобы ни одна мразь не была рядом с ней. Эгоистично навязал своё присутствие, чтобы сегодняшний день прошёл без очередной нервотрепки, без ёбаных ребусов и тупых догадок: какой идиот хочет коснуться его «сестры»?

Глава 28

За окном, на большой скорости мелькали одиночные деревья и кустарники. В салоне тихо играла какая-то инструментальная музыка, а на заднем сидении красовался огромный букет белых роз. Сейчас у Миланы не было абсолютно никакого сомнения в том, куда они направляются.

Когда парень остановился у цветочной лавки, сердце пропустило удар. Это сюрприз? Не может быть… это точно не про Леднёва.

Но... уже через пару минут парень вышел с огромным букетом, и сгрузил его на заднее сиденье. Надежда на сюрприз лопнула, как мыльный пузырь. Ведь, если ты хочешь подарить цветы - ты даришь их незамедлительно. По-прежнему, не сказав ни слова, и до сих пор не поздравив девушку с днём рождения, Илья завёл двигатель, и они двинулись к скоростной трассе. Милана знала, куда ведёт эта дорога, поэтому не стала задавать лишних вопросов. Они ехали на кладбище.

Не было никакой обиды. Наоборот: от понимания, что Илья таким способом хочет познакомить её с мамой, в груди разливалось тепло. Не было желания говорить о чём-то или задавать вопросы. Просто сидеть рядом… этого было достаточно.

Кладбище было окутано утренней дымкой. Она расползалась вдоль жёлтой травы и сухих продрогших листьев. Вокруг стояла тишина. Почти осязаемая. Казалось, что можно было её потрогать. Как вата. Она забилась в уши, не позволяя услышать карканье заблудившихся ворон.

Илья неторопливо шагал вдоль коридора могильных плит. Хруст тонких веточек под ногами запускал лёгкую прохладу вдоль позвоночника. В одной руке брюнет держал цветы, а пальцы второй были переплетены с её пальцами. Приехав сюда, парень неожиданно взял её за руку, и повёл в нужном направлении.

Ещё несколько шагов, и Леднёв замирает напротив чёрного камня. С нодгробной плиты на них смотрела красивая женщина. Совсем молодая.

– У вас одинаковые…

– Нет, не нужно, — перебивает Милану Илья. Кладёт белые розы на мраморную плиту. — Не обязательно сейчас говорить что-то.

Брюнет прячет руки в карманы и смотрит на изображение матери. Долго. Безотрывно. На миг он сам стал похожим на камень.

Милана чувствовала его боль. Боль потери близкого человека. Она расходилась волнами, задевая её саму. Пробиралась под одежду, пуская мороз по коже.

Блондинка делает неожиданный шаг и прижимается к парню. Боится, что вот сейчас он её оттолкнёт, скажет что-то гадкое, но всё равно просовывает руки вдоль открытый полы куртки. Обнимает, сплетая пальцы рук у него на талии. Теплота мужского тела успокаивает, а терпкий запах — дурманит.

Помедлив несколько секунд, брюнет тоже заключает хрупкую фигуру в объятья. Упирается подбородком в светлую макушку, и глубоко дышит. Чувствует, как блондинка крепче стискивает руки и прижимается к нему грудью.

Мам… кажется, больно будет не только нам.

…

– Есть хочешь? – спрашивает Илья, не разрывая объятий.

– Угу… - Мила кивает ему в грудь, и тихо вдыхает его аромат. Тихо, но очень глубоко. Хотелось задержать этот запах в своих лёгких.

– Здесь недалеко есть неплохая забегаловка.

Девушка игнорирует мысли, что там провожают усопших в последний путь, и концентрируется на таких редких крохах взаимопонимания.

Недалеко, оказалось достаточно далеко. На въезде в город Илья свернул с трассы. Проехав ещё несколько десятков метров, перед ними вырос комплекс из нескольких деревянных домиков. Кричащая вывеска сообщала о том, что они приехали в кафе с говорящим названием «Привал Охотника».

Заняв свободное место на пустой парковке, Илья заглушил мотор, но выходить не спешил. Повернулся к Милане всем корпусом. Нахмурился, когда тугой ремень безопасности врезался ему в живот, и недовольно щёлкнул замком. Своим, а затем и Миланиным.

– Приехали? — блондинка смотрит ему в глаза. Тёмная бездна. Почти чёрная, как и его зрачки. Бесконечная тьма. Настолько же горячая, насколько и холодная.

– Почти.

Тянется рукой к острой девичьей коленке, и накрывает ту ладонью. Чувствует, как Мила дёргается. Но упрямо ведёт рукой вверх. Он не может. Слабак. Просто не может взять себя в руки! Хотя бы сегодня не вести себя, как мудак…

– Илья? — девушка рвано выдыхает и хмурит светлые бровки.

– Повторишь?

Он просит?! Охуеть просто…

– Илья… - на грани шёпота. Её голос дрожит.

Брюнет цепляет воротник её курточки и дёргает девушку на себя. Не думая больше, ударяется губами о её губы. Срывает с неё куртку, и откидывает ту на заднее сиденье. Проскальзывает языком между острых зубок. Находит её язык и тут же сплетает со своим.

Остановиться? Чёрта с два! Он будет делать это снова и снова! Пока не выбьет Назарову из своей башки! Или не растворится в ней окончательно.

Илья опускает её сиденье и нависает над девушкой чёрной грозовой тучей. Накрывает блондинку собой…

Голод. Он пожирает изнутри. Так сильно, что сдерживаться становится почти невозможным. Просто быть с ней. В ней. Смотреть на то, как открывается её ротик каждый раз, когда он касается её. Чувствовать, как дрожит её тело. Слышать тихие, скромные всхлипы в те моменты, когда ей хорошо.

– Здесь светло! — протестует, когда ловкие мужские пальцы расстегнули пуговицу на джинсах.

– Ты можешь закрыть глаза… — отшучивается брюнет и нагло просовывает руку под её нижнее белье. Находит напряженный бугорок. Скользит ниже, раздвигая складочки. Возвращается обратно, нежно массируя клитор.