Я - судья. Кредит доверчивости

У Таганцева с утра было отвратительное настроение.

Во-первых, заболел зуб, а перспектива похода к стоматологу вызывала у него оторопь — не то чтобы он зубных врачей боялся, нет, просто чувствовал себя беспомощным в кресле у стоматолога с открытым ртом, и беспомощность эта его бесила. Никакого контроля за ситуацией. Как в самолете. Он летит — а сколько часов налета у летчика, никому не известно.

Во-вторых, утром он обнаружил, что у него нет ни одной чистой рубашки. В такую жару рубашки хватало на день. Конечно, сунуть их в стиральную машину проблем не составляет, но вот гладить… Таганцеву легче было купить новую рубашку, чем погладить старую. Что он с утра и сделал. Заехал в магазин и купил белую сорочку. Когда он в машине переоделся, оказалось, что рубашка немного мала — то ли Таганцев поправился, то ли китайская маломерка попалась, — и это было третье обстоятельство, которое омрачило жизнь Константину.

Хотя… Чего греха таить, все эти мелочи не имели к его хандре ни малейшего отношения.

Просто Константин Сергеевич не мог забыть Натку, счастливый блеск ее глаз и хмыря-красавчика, которому она бросилась на шею. Ведь как ни лечи зуб, сколько ни покупай рубашек, у него никогда не будет греческого профиля, таких темных вьющихся волос, таких глаз с поволокой и «Лексуса».

А значит, и Натки не будет…

Только серые будни оперативника и холостяцкие выходные с пивком в компании со спортивным каналом. Для другого, как говорится, рожей не вышел.

Рубашка жала в плечах, зуб напоминал о себе ноющей болью, настроение упало на ноль, и Таганцев решил заехать к Лене Кузнецовой в суд — просто так, кофейку попить и потрепаться о том о сем. Пока нет результатов почерковедческой экспертизы, о Наткином деле он решил промолчать.

В ближайшем супермаркете выбрал коробку миниатюрных пирожных и большой ананас. Зачем ананас к кофе, Константин не знал, но все равно взял — столько жизнеутверждающей силы почудилось ему в экзотическом фрукте. Он представил, как Лена улыбнется и что-нибудь сострит по поводу «наборчика к кофе».

На кассе он доставал из кошелька деньги, когда заметил в соседней очереди знакомый белый костюм, темные вьющиеся волосы и греческий профиль… Красавчик-хмырь, которого обнимала Натка, расплатился за блок сигарет и направился к выходу.

— Вы рассчитываться будете? — спросила кассирша Таганцева, который, замерев, провожал взглядом Наткиного возлюбленного.

— Простите. — Константин сунул кошелек в карман и, оставив покупки на кассе, быстро направился за белым костюмом. Зачем ему это надо, Константин не знал, но иногда он позволял интуиции управлять собой, наступая на горло здравому смыслу.

В «Лексусе» красавчика ждала женщина. Таганцев подумал сначала, что это Натка, но, когда надел темные очки, чтобы не слепило солнце, увидел, что это жгучая брюнетка, гораздо старше Натки — жесткая, дорого одетая и уверенная в себе, судя по тому, как резко и повелительно разговаривала она с Наткиным ухажером. Таганцев не слышал, что она говорила, но хорошо видел ее лицо — красивое, холеное, волевое, с правильными чертами и ярким макияжем — и уловил интонации.

Куда Натке с такой тягаться…

Красавчик вел себя со своей спутницей подобострастно: распечатал блок дорогих сигарет, достал пачку, открыл, вытащил сигарету, протянул ее брюнетке, дал прикурить. И что-то сказал с заискивающим выражением лица.

Вряд ли он так вел себя с Наткой. В прошлый раз Константину почудилось, что в его поведении с ней преобладала высокомерная снисходительность, а не почтительное подобострастие.

Таганцев сел в машину и набрал номер Ильина из информационного отдела.

— Серега, здорово, Таганцев. Пробей мне по базе «Лексус» эр икс 450 эйч, номер 721, сто семьдесят седьмой регион. И все данные на владельца…

«Лексус» тронулся, и Константин пристроился за ним, стараясь держаться на расстоянии двух машин.

Через минуту он знал, что серебристый джип принадлежит Владиславу Викторовичу Тишко, семидесятого года рождения, разведен, имеет погашенную судимость по статьям 159 и 327 за мошенничество и подделку документов, прописан по адресу улица Шатурская, дом сорок, квартира тридцать четыре, живет с матерью, Ираидой Сергеевной Тишко.

Да, вляпалась, похоже, Натка по самые уши, грустно подумал Константин. Мало того, что этот мачо наставляет ей нагло рога, так еще и судимость имеет. По статье, между прочим, очень подходящей для взятия кредитов по чужим документам…

Шерше ля фам, сказал бы себе Таганцев — чтобы брать кредиты по женским паспортам, нужна сообщница, но, похоже, волею случая он сейчас сидит у этой сообщницы на хвосте и, если все удачно сложится, выяснит о ней еще кое-какие подробности.

«Лексус» остановился у элитной высотки. Путь к ней Константину отсек опустившийся шлагбаум, и Таганцев припарковался неподалеку в неположенном месте, стараясь не упустить из вида, в какой подъезд зайдет Тишко со своей спутницей.

Константин подошел к будке и показал охраннику удостоверение.

— Какие-то проблемы? — насторожился парень, жующий хот-дог.

Он отложил булку, напичканную кетчупом и сосисками, стряхнул с губ крошки и уставился на Таганцева голубыми глазами в обрамлении рыжих ресниц.

— Пока нет, — сурово сказал Константин. — Но вполне могут возникнуть.

Охранник часто заморгал и нервно сглотнул.

— Чем могу помочь? — участливо спросил он.

— Правильно ставишь вопрос, — похвалил Таганцев сообразительного парня. — «Лексус 721» из какой квартиры?

— Это не наш. Он Максимову Ольгу Леонидовну часто подвозит.

— Это ее любовник? — не стал деликатничать Константин.

— Нет… Не знаю. Я только номер записываю, — смутился парень. — Дело в том, что Ольга Леонидовна тоже не наша.

— Не понял, — нахмурился Таганцев.

— Ну, она квартиру снимает у Белокопытовых, они в Америку на полгода уехали, и, чтобы квартира не пустовала…

— Понял, — оборвал его Константин. — Какую квартиру снимает Максимова?

— Сорок вторую, — с ходу ответил охранник.

— Вы помните номера квартир всех жильцов? — удивился Таганцев.

— Только тех, кто сдает.

— Их много?

— Одна.

— Все равно — отличная работа. Спасибо. Я пройду? — Константин кивнул на шлагбаум.

Парень замялся, покраснел и смущенно сказал:

— Я вас запишу.

— Ну, запиши, — пожал плечами Таганцев и пару минут подождал, пока охранник старательно вбивал его данные в компьютер. Надо было сказать ему, что это лишнее, но лейтенант не стал рубить на корню его служебное рвение — пусть старается, все не зря свои хот-доги ест…