Я тебя, как минимум, люблю

Он ощутил, как её волосы коснулись его щеки. Их запах. Ему казалось, что она пахнет всеми цветами, называния которых он знал. Аделия облизала пересушенные от волнения губы.

— Медленно нажимай на педаль газа — сказал он, положив свою руку на её руку и начал орудовать коробкой передач.

— Я боюсь — тихо сказала она.

— Я никогда не поверю, что ты можешь чего-то бояться.

— Ладно — сказала она и зажмурила глаза.

— Так не получится. Ты ведь не хочешь превратиться в лепёшку? Открывай глаза и поехали.

Она осторожно надавила на газ, почувствовав, как крепко сжимается его рука. Машина сдвинулась с места и плавно покатилась по пустой дороге. Её волосы развивались от ветра, задувавшего в окно. Запах её кожи ударял Джери по лицу. От него ему становилось дурно, и она чувствовала, как его руки ослабевают. Он ощущал её по всему телу, словно этот аромат разливался от головы до сердца, оставляя за собой мелкую дрожь.

Аделия смелее надавила на газ.

— Ветер! Как же это круто! Я еду! Я впервые в жизни еду за рулём — возбуждённо кричала она — Знаешь, почему я не люблю кондиционеры в машине?

Он тут же пришёл в себя.

— Почему?

— Они не дают чувствовать ветер, как тогда, когда ты едешь у открытого окна. Представь, ты летишь, а ветер бьётся с твоими волосами, путает их. Они лезут тебе в рот, в глаза, но тебе так хорошо.

— Чудная ты — произнёс он и запустил руки в её волосы.

Аделия чувствовала, как кожа покрывается мурашками. Ветер и его руки, которые гладили её шею и волосы.

— Я не могу сосредоточиться на дороге… — произнесла она ему на ухо, аккуратно повернув голову.

Она не хотела, чтобы он убирал руки, которые так скромно и неуверенно блуждали по её плечам.

— Ты красивая — шепча на ухо, ответил Джереон.

Дорога была пустая. Ни машин, ни людей. Хотя, и правда, кого можно встретить в такой дали среди природы, особенно в будний день?

— Можешь надавить на газ сильнее — снова шёпотом сказал он.

Её колени стали дрожать, а руки неметь. Скорость становилась выше. На четвёртой передаче он положил руки на руль поверх её рук. Аделия повернула голову. Их глаза на секунду встретились.

— Ты хороший, Джери… — тихо сказала она и поцеловала его.

Ветер бил в лицо. Он нежно целовал её губы. Она чувствовала, как его покрывает неугомонная дрожь, сыпавшаяся с её волос, её запаха, её губ. Он полностью ушёл в неё. В эту непонятную для него спонтанность, сумасшествие, нежность. Она захватила его сердце, всё еще не отдавая взамен своё, хотя была уверена в том, что уже близка к этому.

Тогда она совсем забыла о своих страхах. В ту самую минуту, ей на мгновение показалось, что она забыла всё, что с ней когда-то было. Она не помнила Джона, который иногда всплывал в её сердце. Сейчас она забыла всё. Для неё был только Джереон Картмен.

Аделия краем глаза посмотрела на дорогу.

— О Боже, Джери! — только успела закричать она, когда он нажал на педаль тормоза.

— Еще чуть-чуть, и мы бы размазались по этому дереву — вытирая лицо руками, произнёс он, громко дыша.

Наступила пауза. Аделия согнула ноги в коленях и уместилась в его руках. Она слышала, как громко стучит его сердце, ударяя её прямо в висок. Его рука накрывала её голову и глаза, а он прижался губами к её волосам.

— Аделия, Вы прекрасны… — шёпотом сказал Джери.

— А Вы очень хороший, мистер Картмен — улыбаясь, ответила она и посмотрела ему в глаза.

На одно мгновение он нежно прижался губами к её губам.

— Спасибо тебе.

— За что? — спросила она.

— Не знаю. Просто мне хорошо от того, что ты есть.

Аделия улыбнулась.

— Скажи, почему ты со мной? — спросил Джереон.

— Странный вопрос. Я с тобой уверена в завтрашнем дне. Мне с тобой спокойно, ты не треплешь мне нервы. Ты меня не обижаешь. У меня даже нет повода с тобой ругаться. Ну и с тобой я отдыхаю душой.

— И всё?

— А тебе этого мало? — приподнявшись спросила она.

— Нет, просто интересно.

— Хорошо. Есть еще одна причина.

— Какая?

— Тебе не понравится то, что я тебе скажу — коротко ответила Аделия и перелезла на соседнее сидение.

— Всё равно, мне бы хотелось знать. Деньги?

— Боже, какие деньги? — взяв его лицо в свои ладони, сказала она и продолжила — Мне нравится, что ты меня не хочешь.

— В каком смысле?

— Мне нравится, что ты не думаешь двадцать четыре часа в сутки о том, чтобы затащить меня в постель.

Он улыбнулся.

— Я ошибаюсь?

— Я бы сказал, что ты права, но не совсем.

— А как тогда?

— Просто мне это не нужно. Во всяком случае, сейчас я думаю именно так. Наверное, твоя Элли подумала бы, что мы с тобой больные.

— Почему?

— Потому что мне кажется, что вот она бы такого не поняла.

— А, в этом смысле? Тогда да, ты прав. Просто знаешь, иногда хочется непринуждённых отношений, лёгких и ни к чему не обязывающих. Иногда просто хочется вот такого спокойствия, как у нас с тобой.

— Тогда, наверное, мы с тобой нашли друг друга.

Аделия улыбнулась.

— Мы ведь не сюда ехали? — спросила она.

— Вообще нет — смущённо ответил он — но здесь тоже нету людей, всё как ты и хотела.

— Да, только мы стоим поперёк дороги и, наверное, обязательно кому-нибудь мешаем.

— А хочешь, поедем ко мне? Я тебя с родителями познакомлю, с мамой. Она давно хотела.

— Но ведь мы еще совсем недолго встречаемся. Я пока к этому не готова. Извини.

— Хорошо, давай в другой раз.

— А она знает, что я есть? — приятно удивившись, спросила Аделия.

— Да. Я ей рассказал, потому что ты первая….

* * *

Мы всегда запоминаем первых. Они всегда оставляют в душе вкус новизны, который еще ничем не испорчен и не запятнан. Женщина всегда помнит своего первого мужчину, хотя мужчина очень часто её и не помнит. Мужчина всегда помнит ту, в которую впервые влюбился и ту, которая разбила его сердце. Мы всегда запоминаем первых именно потому, что никогда не испытывали чего-то подобного. Это как наваждение, которое мы стараемся удержать.