Я тоже стану стервой

– Вкусно, правда? – обрадовался младший брат. – Давай теперь твою сумочку куда-нибудь положим. Тебе же неудобно.

Митюшка сунул вилку обратно в руку Лилечки, проворно выдернул у нее портфель и, не глядя, швырнул его на маленький диванчик, стоящий возле окна. Девочка Веточка с интересом за этим проследила. Бросок оказался метким, и портфель занял свое место среди диванных подушек.

– Ну вот, – улыбнулся Митюшка. – Давай, ешь дальше.

Он снова сделал попытку вырвать вилку из рук девушки. Однако та, запоздало покраснев, вилку больше не выпустила.

– Я сама, – тихо прошептала Лилечка. – Спасибо.

– Ну, если тебе так удобнее… Слушай, а ты хакер?

Лилечка вздрогнула и испуганно уставилась на Митюшку.

– Нет, конечно. Я просто программист.

– Ну так ведь одно другому не вредит, правда? – и младший брат заговорщически ей подмигнул.

– Не знаю… Взлом программ – преступление. Это очень нехорошо, этим нельзя заниматься. А как ты догадался, что я программист? – опять-таки запоздало удивилась Лилечка. Судя по всему, она вообще частенько запаздывала.

– Я не догадывался. Я просто очень этого хотел, – заявил Митюшка. – А когда чего-то очень хочешь, то это обязательно сбывается.

– Правда? – обрадовалась Лилечка. – Ты такой хороший…

И она, снова покраснев, уткнулась в свою тарелку.

Тетя Маша какое-то время подозрительно за ними наблюдала. Потом перевела дух и с наигранной радостью предложила:

– Ну давайте, давайте, все покушаем, а потом и побеседуем. Какой же разговор на голодный-то желудок?

В принципе все, кроме тети Маши и меня, уже приступили к еде. Я пожала плечами и положила к себе в тарелку немного салата. Тетя Маша последовала моему примеру. Какое-то время мы спокойно ели. Воцарилась немного неловкая тишина. Братишки вели себя довольно прилично, не чавкали и не стучали вилками по посуде.

– Лилечка, – обратилась к девушке тетя Маша. – Давай я тебе еще кабачковой икры положу. Она у меня просто необыкновенная. Ты раньше совершенно точно ничего похожего не ела… Я ее сама делаю. И у меня есть свой секрет. Знаешь какой?

– Нет, – испуганно пискнула Лилечка.

– Слушай, говорю только тебе, передаю, так сказать, семейные секреты. В кабачковую икру нужно обязательно положить веточку сельдерея. Без сельдерея это совсем даже не икра, а так… А здесь, вот погляди, – тетя Маша торжественно указала рукой на миску с икрой. – Видишь, зелень? Это сельдерей. Не корень класть нужно, а именно листочки…

Заслушавшись кулинарных премудростей, я не сразу расслышала, как кто-то из присутствующих вдруг начал аппетитно, но при этом на редкость омерзительно чавкать. Я быстро посмотрела на Павлушку, затем на Митюшку. Но они молча внимали рассказу своей матушки. Потом перевела взгляд на Лилечку. Но и «невеста» застыла в немом почтении.

Чавканье возобновилось. Эдакое сладострастное, перемежаемое легким поскуливанием чмоканье. Я обернулась к окну.

На диванчике, томно растянувшись, возлежала девочка Веточка. Под передними лапами у нее уютно разместился Лилечкин портфель, и пуделиха старательно отгрызала от него ручку. Девочка Веточка явно наслаждалась этим процессом, поскольку глаза ее были блаженно закрыты.

– Портфель! – крикнула я.

– Что? – удивилась тетя Маша. – Картофель? Картофель в икру добавлять не нужно.

– Картофель здесь ни при чем. Я сказала – портфель.

– А для чего ты это сказала?

– Веточка на диване ест портфель, – пояснила я.

– А зачем?

– Это вы у нее спросите.

– Ой, – пролепетала Лилечка, поворачиваясь в сторону окна. – Портфель же так испортится…

Тетя Маша приподнялась со стула и стала с интересом наблюдать за девочкой Веточкой. Потом вынесла весьма неожиданный вердикт:

– Вот ведь умнейшая собака, даже удивительно! Мне все соседи так и говорят: «Маша, твоя собака – это просто нечто!» А я и сама знаю. Вот у других собаки – у кого тапки сгрызут, у кого угол кровати обгложут. А Веточка, она особенная… К знаниям тянется. Она, наверное, просто открыть портфельчик хочет. Только пока не сообразит, как это правильно сделать. Чудо, да?

В поисках поддержки тетя Маша обвела всех присутствующих торжествующим взором. Митюшка поднялся со своего места.

– Ма, ну ты скажешь тоже… – довольно неуважительно проворчал он.

Затем младший брат решительно подошел к диванчику и спихнул с него девочку Веточку.

– А ну пошла отсюдова, мерзкая шавка, – он нагнулся и взял в руки портфель. – Лиля, ты не расстраивайся. Она только ручку сгрызла. Но ее ведь можно заменить? Или хочешь, я тебе новую сумочку куплю? Красивую?

– Не нужно беспокоиться, – Лилечка опять покраснела. – Честное слово, это такие мелочи.

– Конечно, мелочи, – уверенно согласилась тетя Маша. – Митюша, зачем ты так грубо с Веточкой обращаешься? Она же переживать будет, моя сладкая девочка! Иди скорее к мамочке… Мамочка тебя пожалеет.

Девочка Веточка с самым обиженным видом кинулась к хозяйке. Та взяла ее на руки, прижала к груди и снова уселась за стол.

– Ничего страшного, – пробормотала Лилечка и опять, довольно робко, приступила к еде.

Митюшка тоже вернулся на свое место и с нежностью уставился на «невесту» старшего брата.

– Ты наелась? А то пошли в мою комнату. Я тебе свой комп покажу. Или хочешь, жратву, в смысле – еду, с собой возьмем?

– Ну, я не знаю, – потупилась Лилечка. – А что у тебя за компьютер?

– У меня все по высшему классу, – заверил Митюшка. – Ну что, идем?

В этот момент тетя Маша громко и многозначительно откашлялась. Девочка Веточка поддержала хозяйку злобным рычанием.

– Так! – повелительно воскликнула дама. – Всем оставаться на своих местах. Мне нужно срочно решить одну проблему. Женечка! Помоги мне, пожалуйста. У меня в спальне есть один цветок. Я никак не пойму, пора его поливать или нет? А ты вроде хорошо в этом разбираешься.

– О да, – хмыкнула я, поднимаясь из-за стола. – Ботаника, безусловно, моя наипрямейшая специализация.

Мы прошли в хозяйскую спальню. Тетя Маша проворно прикрыла за собой дверь, бросила девочку Веточку на кровать и торопливо зашептала:

– Женечка, это что такое происходит? Мне не показалось? Это что же получается, Лилечка Митюшке понравилась?

– Да вроде того, – кивнула я.

– И чего такого он в ней нашел-то? Ты не знаешь?

– Нет, – соврала я. – Понятия не имею. Но, знаете, всякое бывает…