Я твой Ад
Шрифт:
Он хватает меня за скулы и приближает моё лицо к зеркалу. Мне приходится практически лечь на раковину.
– Ну, смотри! Что ты видишь?! – орёт он мне в ухо.
– Незнакомку, – выдавливаю я, глотая слёзы.
– Чёрт, Вик... Почему ты не сказала мне?
В его тоне вдруг слышится сожаление. Отпустив моё лицо, Руслан разворачивает меня и заключает в объятья.
Сейчас он мне кажется ещё более чокнутым, чем раньше. Я боюсь даже вздохнуть лишний раз, чтобы не вызвать в муже новый приступ агрессии. Молчаливо позволяю себя обнимать, давясь слезами.
–
Да, наверное, научусь. Только вряд ли моя улыбка будет подарена тебе...
Глава 12
Колесников
Вот же сука этот хирург! Знает он меня... Ничерта он не знает!
Бесцельно поколесив по городу, всё-таки гоню тачку к особняку Соболева. Знаю, он будет не рад видеть меня в столь поздний час. Но какого чёрта, мать вашу?!
Дом Соболева стоит на побережье. Раньше он гудел от бесконечных вечеринок, и мы неплохо проводили время вместе. Кир, Игнат, Ренат и я... Чёрт, как же давно это было!
Воспоминания немного рассеивают злость, которая бурлит во мне. Несмотря ни на что, они приятные, ведь мы были друзьями. А потом я их предал, потому что хотел спасти Вику. И всё ещё ни о чём не жалею.
Припарковав машину, иду прямиком ко входу. Хозяева ещё не спят – свет горит в окнах второго этажа. Дёрнув дверную ручку, ошеломлённо понимаю, что дверь закрыта. Да уж... Не то что раньше. Раньше двери дома Соболева были открыты двадцать четыре часа в сутки. Кир никого не боялся, знал, что в его дом чужой не сунется. А теперь, похоже, Соболев опасается таких чужаков, как я!
Громко постучав, отступаю в тень. Вообще-то, на двери имеется звонок с камерой, но я хочу устроить сюрприз.
Некоторое время ничего не происходит, но я продолжаю стоять в тени. Точно знаю, что Кирилл слышал стук. Наверняка смотрит в камеры, пытаясь определить личность визитёра.
Спустя минуту за дверью раздаются шаги, и она распахивается. Кирилл расслабленно прислоняется к косяку двери, скрестив руки на груди.
– Неожиданно... Чем обязан, Ян?
– Так уж и неожиданно? – ухмыляюсь отнюдь не по-доброму и выхожу на свет. – Неужели не ждал меня после того, как наплёл хирургу такие интересные подробности?
Лицо друга – непроницаемая маска. Он поворачивается и уходит внутрь дома, оставляя дверь открытой. Не задумываясь, иду следом за ним.
Кирилл проходит в гостиную, которая, к слову, теперь выглядит совершенно иначе. От стильной берлоги холостяка ничего не осталось. Сразу видно – к интерьеру приложила руку женщина. Чувствую себя в его изменившемся доме как-то странно.
– Цветочный принт? Серьёзно? – киваю на обивку дивана, следуя за Кириллом на кухню.
– Отвали, – выплёвывает он, не оборачиваясь.
На кухне, к счастью, всё осталось неизменным. Мне даже дышать становится легче, честное слово!
– Слава Богу,
что здесь всё по-старому, – устроившись на высоком стуле, опираюсь на барную стойку.– Ася ещё не добралась до этой части дома, – ухмыляется Кир.
Я тоже ухмыляюсь, смотря на друга с жалостью.
– Не надо. Не смотри так, Ян. Я буду счастлив, даже если Ася заставит весь дом цветочными горшками и обклеит весёленькими розовыми обоями все стены в каждой комнате. Ясно?
– Ясно-ясно, – решаю не спорить, но не могу не смотреть на него как на душевнобольного.
Вероятно, некоторых любовь делает действительно нездоровыми.
– Выпьешь? – предлагает Кирилл, открывая холодильник.
– Нет, – трясу ключами от машины и бросаю их на стойку.
Кирилл удивлённо поднимает одну бровь, но в итоге наливает вискарь только себе.
– Раньше тебя это не останавливало, – садится напротив.
– Раньше я был другим. Да и все мы были другими! Чёрт, посмотри на свою гостиную!
– Хорошо, твоя взяла, – ухмыляется Кир, смакуя виски. – Зачем пришёл?
Достаю из кармана пакетик с зубочисткой. Вскрыв его, зажимаю зубочистку между зубами и, как обычно, начинаю гонять её из стороны в сторону.
– Я разочарован, Кир, – говорю наконец, глядя в глаза Соболеву. – Мне кажется, что раньше ты был порядочнее.
Он залпом осушает бокал, ставит его на барную стойку и смотрит на меня вопросительно и с некоторым раздражением.
– Ты пришёл говорить со мной о порядочности? Серьёзно?
– Более чем. Какого хрена ты наплёл Куприну обо мне и Вике?
Его лицо вновь не выражает ничего, что дало бы мне повод думать, что Кирилл этого не делал. Выдернув зубочистку изо рта, швыряю её в его пустой бокал.
– Какого хрена, Кир?! Зачем ты болтаешь обо мне и Вике?!
– Куприн ничего не знает о тебе. А о Вике знает лишь то, что должен знать, – отвечает Соболев ровным голосом. – Я должен был сказать ему, что ты заинтересовался его женой, но даже этого не сделал. В чём именно ты меня обвиняешь, чёрт возьми?
На его лице появляется искреннее негодование. Он явно не понимает, что происходит.
– Значит, ты не говорил Куприну о том, кто я такой? – уточняю, немного смягчившись.
– Скажем так: я не называл ему твоего имени. В тот вечер, когда мы встретили его в ресторане, я сказал ему кое-что о тебе. Но это не то, в чём ты меня сейчас обвиняешь.
– И что конкретно ты ему сказал?
Поднявшись со стула, Кир подходит к мойке, выкидывает мою зубочистку, ополаскивает бокал и наливает себе новую порцию виски.
– Что ты ему сказал, Кир? – мой голос срывается на высокие ноты. Я начинаю терять терпение.
Кирилл вновь одним глотком осушает бокал, хрипло выдыхает и оборачивается:
– Ян, оставь это. Уезжай, чёрт возьми! Теперь я не просто хочу, чтобы ты уехал. Теперь я готов просить тебя об этом как друга! Дело начинает принимать иной оборот.
У меня нет слов, мать вашу! Просит меня как друга? Да ладно!?
– И ты, конечно, не поделишься со мной своими догадками? – бросаю с сарказмом.