Я, ты и наша тень

На этот раз нам выпало второе.

— Ну вот, а убеждала, что холодно не будет, — хмуро шептал Нил, крепко прижимая меня к себе, и плотнее укутывая единственным плащом.

— А м-м-мне и не х-холодно, — упрямо отвечала я посиневшими губами.

Робкий костерок никак не хотел дарить одиноким путникам хоть толику драгоценного тепла. Снег таял под маленькими язычками пламени и струился вниз извилистыми ручейками.

— Скоро рассвет, — шептал мужской голос около самого уха. — Скоро рассвет, Тала. Слышишь? Скоро взойдет солнце и согреет землю.

Его теплое дыхание щекотало кожу и вносило сумятицу в мысли. Глухой тембр затрагивал самые потаенные струнки моей души.

Порыв ветра задул, уже и без того доживающий последние мгновения костер и погрузил мир в ночную темноту. Я не видела Нила. Не видела блеска его глаз, очертания губ. Но слышала биение сердца и голос:

— Ничего не бойся, я же рядом. Твои руки совсем холодные, — он сжал мои пальцы и дотронулся да них губами. — Сейчас согрею.

Обжигающее дыхание обволакивало каждый пальчик, заставляя кровь быстрее бежать по венам. Я замерла.

В тот момент мне даже не надо было видеть его. Чувства и так все подсказывали. Вот тут темный локон волос. Тут глаза. Такие серьезные и решительные… Прямой нос, чувственные губы.

— Нил… — нечаянно вырвалось у меня его имя.

— Селена? — внезапно шепнул он.

Я вздрогнула.

— Что?

Лессир замер и напрягся. Даже воздух словно завибрировал от напряжения.

— Тала, — резко произнес он и отстранился, глубоко вздохнув, медленно выдохнул. — Прости, Тала. Мне вдруг показалось… Это было словно наваждение какое-то.

Я молчала. Боялась и слова сказать. А он продолжил:

— На мгновенье подумалось, что рядом со мной другая девушка. Не ты. Прости, Тала. Устал, наверное.

Нил мотнул головой, будто отгонял образ той, другой. А у меня вдруг защипало в глазах.

* * *

Утро выдалось тяжелым.

Мы встретили рассвет в полнейшей тишине. Я боялась и слово произнести, боялась нарушить гнетущее безмолвие первой. А Нил молчал, словно пребывал в задумчивости.

О чем, а точнее, о ком были его мысли догадаться нетрудно. Вот только радоваться этому либо огорчаться, я не знала. С одной стороны то, что белокурая Селена так сильно въелась в память и, не побоюсь этого слова, в сердце лессира, конечно, тешило женское самолюбие. С другой стороны — его знакомая девушка не кто иная, как я, Тала. Та самая Тала, которая ежедневно по сотне раз попадается ему на глаза и ни разу не вызывала чувств более глубоких, нежели братские. Или я ошибаюсь?

В любом случае думать об этом было некогда. Впереди трудный переход через горы и поиски Даная. Как же мне не хватало Хомы. Особенно в такие минуты.

— Тала, — тишину нарушил глухой голос Нила.

Он протянул плащ. Тот самый, под которым мы, тесно прижавшись друг к другу, провели ночь.

— Надень.

— Я не могу. Это твой. Ты без него замерзнешь.

Нил повел плечами, отчего рубашка на мгновенье обтянула широкую мужскую грудь:

— Глупости. Надевай.

Он широким жестом накинул плащ мне на плечи.

— А как же ты? — заволновалась я, плотнее кутаясь в темную ткань и тут же мурлыкнула: — Тепло-то как… Мантия с плеч повелителя Лаэрда…

Лессир хохотнул:

— Ну вот, а ты отказывалась. А за меня не беспокойся. Думаю, через пару часов мы доберемся до какого-либо жилища.

— Почему ты так уверен?

— Смотри, — он указал рукой на соседний пик.

Я повернула голову. Ничего примечательного. Что же такое увидел Нил?

— Смотри внимательнее, — настойчиво повторил он. — Вон там.

Скалистый бугор засыпан снегом. Вроде ничего необычного, в любую сторону глянь и увидишь то же самое.

— Тала, выше смотри. На небо.

Небо? А что с ним не так? Лазурно-голубой небосклон такой же, как и каждое утро. Чуть залит рассветным солнышком, чуть затянут облачной дымкой… Стоп. Дым? Над горной вершиной тянулся сизый дымок.

— Люди? Там люди, Нил!

— Именно. Я подозреваю, что Данай и Хома тоже там.

* * *

Среди заснеженных вершин, в рельефной чаше, буквально на голых камнях, расположилось небольшое поселение. С пару десятков домов, окруженных высоким тыном. Впрочем, «домами» здешние строения назывались с трудом. Конусообразные, в самой высокой точке достигающие четырех метров, купола были натянуты на деревянные каркасы, сооруженные из длинных шестов.

Мы с лессиром расположились в тени ближайшего отрога и внимательно приглядывались к возможному противнику.

— Нил, эти… дома… Они будто волосатые, — я недоверчиво разглядывала поверхность шатра.

— Это шкуры.

— Дом из шкур? Ты шутишь? Кому придет в голову украшать дома шкурами?

— Это яранга, Тала. Такое строение хорошо спасает от холода. Да и перенести его в другое место тоже не составит труда.

— Зачем переносить куда-то свой дом?

— Кочевое племя, — сказал он таким голосом, будто мне все должно быть ясно с первого взгляда. — Они не задерживаются на одном месте. Когда тут кончится еда, перейдут дальше. Или если придется спасаться от преследователей, сборы не будут долгими.

Я наморщила носик.

— Зачем им Данай?

— Не знаю. Вариантов много, — Нил вздохнул. — Может, он чем-то помешал или же это племя специально охотилась за нами?

— Тут замешан Грэм? — я испугалась.

— Говорю же, не знаю. Вполне вероятно. Хотя… Я не слышал, чтобы кочевые племена подчинялись кому-либо, кроме своего вождя.

— Значит, есть шанс?

— Шанс всегда есть, Тала, — Нил внимательно взглянул в мои глаза. — Всегда и во всем.

— Не двигаться! — вдруг раздался грозный окрик позади. — Эй ты, руки держи так, чтобы я их видел!

От неожиданности я дернулась и тут же почувствовала, как в спину упирается что-то острое. Колкий предмет проникал даже сквозь утолщающие накладки и царапал кожу. Нил, не оспаривая приказ, просто поднял руки вверх. Его меч, висевший у пояса, тут же был отстегнут.

— Смотри, какой резак! — насмешливо прозвучал все тот же голос. — Видать благородные наши гости-то!

— А то! По ним и видно, особенно по девке! — раздалось в ответ.

Конец фразы потонул в гулком хохоте. Если судить по голосам, позади нас находилось не менее пяти человек. Я хотела обернуться, но острый наконечник оружия, так настойчиво упирающегося мне в спину, напомнил, что этого делать не стоит.

О боги, что же теперь с нами будет?

Глава двадцать четвертая

Мы находились в шатре. Как выяснилось, он состоял из двух половин. Первая — представляла собой подобие сеней. Там находились хозяйственные ящики с утварью и бочки, источающие запах квашеных овощей. Вторая часть шатра была отапливаемой, именовалась «домом» и оставалось только поражаться огромному количеству звериных шкур, ушедших на изготовление. Такие же шкуры были и на полу. Посередине помещения смердела жировая лампа, дающая свет и тепло.