Я, ты и наша тень

— Искали. Еще как искали! Вначале Дард. А потом сам Грэм, — Хомик поерзал. — Говорю же, свихнулся старик. А Грэм, видимо, этому способствовал. Смотри, что получается, Тала. Трон перешел к другому только по воли Дарда. Оспорить, значит, никто не сможет, кроме…?

— Кроме других наследников.

— Именно. Не будет тебя, не будет проблем. Грэму ты поперек горла.

— Так и Дард же меня ненавидит!

— да. Но сдается мне, что Грэм все эти годы настраивал дедушку против родной внучки. Вот и результат.

Горы все ближе и ближе… А мне еще о многом стоило подумать.

* * *

Как только въехали в Белоземье, природа сразу изменилась: горячее обжигающее солнце, сухой воздух. Жарко, как в аду.

— Тала! — внезапно заорал Хома. — Тала, слышишь?!

А я так погрузилась в собственные мысли, что не поняла сразу, о чем он.

Впереди отчетливо слышались звуки битвы. Лязг металла, ржание лошадей, крики воинов.

Боги, там же Нил!

— Тала, только осторожно. очень осторожно! Я тебя, конечно, защищу, — пушистик отважно выставил вперед иголку. — Но ты и сама не плошай.

Нил… Там Нил… С мыслями о нем, я пустила своего коня галопом.

Небольшое поселение. Совсем крохотное, всего в несколько домов. И именно там, меж покосившимися строениями наши лессиры наткнулись на один из отрядов Грэма.

Темные и зловещие всадники, в кожаных одеждах, покрытых металлическими пластинками, вооруженные топорами, копьями и мечами, представляли собой устрашающую силу. Подле каждого стояли грозные Тени.

Жители, в панике, с криками, выбегали из своих домов. Какая-то женщина, испуганно крича, выхватила толстого гусака из-под копыт вражеского коня. С торжествующим криком всадник нагнулся и вонзил копье меж лопаток убегающей селянки. Та пошатнулась, не замечая, как острый наконечник вышел из груди и, спотыкаясь, словно тряпичная кукла, сделала еще несколько шагов, пока убийца с проклятиями не вырвал копье из пронзенного тела.

— Люди Грэма! — откуда-то раздался голос Нила.

Я в замешательстве оглядывалась, пытаясь хоть что-то понять в происходящем. Но вокруг царил полнейший хаос.

Мимо промчался белобрысый мальчишка, задыхаясь от ужаса. За ним гналась тень — черная собака с разинутой пастью и высунутым алым языком. Мгновение спустя призрак повалил беглеца и впился зубами в горло. Рука мальчугана затрепыхалась в грязи, в предсмертных судорогах.

Я ошеломленно вздохнула. Что же они делают? Это ведь живые люди! Так же нельзя!

А где-то совсем рядом темноволосый лессир, законный правитель Лаэрда, вооруженный двуручным мечом, неистово ревел в людской свалке. Его грозное оружие вращалось в воздухе, подобно колесу смерти. Клинок, сверкнув вдоль бедра одного из противников, чуть не отсек ему ногу. Надрываясь от крика, чужак свалился с седла, оставляя на траве кровавые пятна.

Сквозь ржание лошадей, лязг оружия и воинственные крики я также слышала вопли испуганных женщин и детей, стоны раненых и умирающих.

Нил выбрался из кучи поверженных тел. Лошадь, что была под ним, уже давно мертва. Но не успел лессир отдышаться, как сразу несколько злобных Теней преградили ему путь.

Клинок, горевший при жарком солнце, как молния всесильного бога, сметал все на своем пути. Друг за другом валились в пожухлую истоптанную траву разрубленные пополам противники. И тут же исчезали, испаряясь буквально на глазах.

Вскоре Нил оказался наедине с несколькими саблезубыми Тенями. Чей-то острый клык царапнул его по груди. Рассыпаясь в проклятиях, порядком уставший лессир обвел взглядом толпу в поисках поддержки, но все воины находились на значительном расстоянии.

— Тала, не смей! — предупреждающе воскликнул Хома, взывая к разуму.

Но было поздно. Поборов парализующий страх, я подняла чей-то упавший нож и кинулась в гущу сражения, туда, где бился муж. Выставив вперед маленький клинок, едва успела поднырнуть под чьи-то локти.

— А-а! Какого… — кто-то из людей Грэма нечаянно напоролся на мой нож и удивленно оглядел кровоточащий бок.

Поднял безоружную руку и отвесил мне такую оплеуху, что я, пролетев порядка двух метров в позе ласточки, угодила в стог сена. Но уже через мгновенье, голова вражеского наемника, кружась, как брошенный соперником мяч, подкатилась к моим ногам. Кто-то из лессиров прикончил мерзавца.

Где же Нил? Я, широко раскрыв глаза, вглядывалась в толпу. Слава всем богам, Нил жив, другие воины все же сплотились вокруг правителя.

Я заскользила меж сражавшихся людей, увертываясь от вздымающихся на дыбы лошадей, пробираясь в водовороте кровопролития. Взгляд автоматически отмечал детали, но мозг уже отказывался принимать их за действительность. Чья-то, только что отрубленная рука лежала на земле, сочась кровью, а пальцы все еще судорожно сжимали древко копья. Мимо пронеслась молодая женщина, прижимавшая к груди поросенка. Вражеская тень схватила ее за голень. Отшвырнув ношу в сторону, селянка безропотно сдалась на милость обезумевшей твари.

Сознание рвалось на части. Я понимала, что силы не равны. Что лессиры могут и не справиться с армией Грэма. Лишь бы Нил выжил. И Данай! Боги, я совсем забыла про улыбчивого блондина.

Неожиданно громко заорал один из наших лессиров. И тут же крик захлебнулся — стрела с бронзовым наконечником вонзилась ему в глотку. Рядом кто-то шлепнулся в слякоть, прижимая руки к лицу. Я смутно осознавала, что глаз этого человека болтается на нитке нерва, и задыхающийся от боли мужчина пытается вставить его на место.

И тут, сквозь шум и крики стенающей толпы, услышала звучный голос Нила:

— Теней! Убивайте их Теней! — с этими словами он зарубил вражеского призрака, который, падая с рассеченной грудью, зарычал так, словно его выхолащивали раскаленным железом.

Наконец, я заметила и Даная. Стоя подле Нила, он встречал врага лицом к лицу. Светлые волосы, заляпанные грязью, разметались по плечам, а руки крепко сжимали рукоять широкого меча. Вокруг него громоздились окровавленные тела наемников и тающие трупы их злобных призраков.

Вдруг со стороны гор показались новые всадники. Я замерла. Кто это?! Подкрепление для Грэма? Нет, боги, нет! Мы не продержимся, не выстоим!

Но первый же, из новоприбывших, ворвался в гущу схватки и широким ударом боевого топора срубил голову наемнику. Слава всесильным богам, они на нашей стороне!

Всадник снял головной убор и под палящим солнцем радостно загорелись знакомые раскосые глаза. Ылган! А на его плече, в угрожающей позе, с вытянутой вперед иглой, гордо восседал Хома.