Я, ты и шизофрения
Шрифт:
— Сэм, куда ты нас ведёшь? — вновь заговорила я, надеясь на этот раз получить хоть какой-то намёк. Парень облизал сухие губы и нахмурил свои идеальные брови, но ничего не стал говорить.
— Терпение, — ответил спустя минуту тот, но его ответ меня не удовлетворил, а наоборот, даже разозлил и разбудил такой интерес, что сердце на мгновение забилось быстрее. В голове появлялись разные мыслишки: от прекрасного ресторанчика, до парка развлечений. Но надо было видеть мое удивлённое лицо, когда мы пришли к одинокому причалу у реки. На самом деле мне все равно на место, мне просто хочется быть с Сэмом, нужно с ним поговорить. Слова Майкла вонзились в меня как отравленные шипы, от которых я очень сильно хочу избавиться, также, как и от непонятной тревоги. Чертов Стивенс, надо было ему это мне внушать?! Я же очень мнительная особа! Мы присели на край ветхих, сырых досок и принялись смотреть на чёрную, спокойную реку. На другом её
— Ты чего так смотришь? — зрачки парня направились на мое лицо, а потом он повернул ко мне свою голову. Его голос прозвучал хрипло, наверное, из-за сухости во рту. Я улыбнулась.
— Ты запрещаешь мне тобой любоваться?
Сэм ухмыльнулся, наклонил голову вниз и прикусил свою полноватую нижнюю губу. Какой же он сейчас милый…
— Как ловко ты меняешь слова, Аманда. Я ведь не это имел в виду.
— Да? А что тогда? — я продолжаю вести себя достаточно глупо и игриво, но чувствую, что проиграю в этой потехе.
— Это я должен любоваться тобой. А не наоборот.
— Мне нравится делать все иначе, — выдыхаю я горячий воздух, — хочу отличаться от всех людей.
Сэм обнажил ровные зубы в улыбке.
— Поверь, ты сразу выделяешься из толпы, а точнее, сносишь её.
Вспомнив первый день нашего знакомства, мы с брюнетом громко рассмеялись.
— Обычно, я никого не сбиваю… Это вышло случайно, — смущённо поправив прядь волос за ухо, пробубнила я.
— Я не верю с случайности, Аманда. Все что происходит с нами — не глупое стечение обстоятельств, а… — Гилмор не успевает докончить речь, как его перебиваю я, возбужденно добавляя:
— Судьба?
Парень поджал губы в тонкую полоску и задумчиво прищурился.
— Нет, я не верю в судьбу. Думаю, то, что мы с тобой встретились, было нашим предназначением… Недалекий парень и странная девочка, что может быть идеальней?
Слова парня рассмешили меня. Да, я знаю, что странность — мой конёк, но слышать это от кого-то — завораживает, однако, не обижает.
Но вдруг в голову опять пришли слова Майкла, который предательски вогнал в меня сомнения. Но это исправимо. Громко выдыхаю и уставляю свой взор на брюнета.
— Сэм, — неуверенно произнесла я, — поговорим?
Он повернулся ко мне на девяносто градусов. Я нервно заерзала на одном месте и откинула ноги к воде, но из-за того, что причал находился ближе к небу, чем к реке, ноги просто болтались на воздухе.
— Давай, о чем?
Я не стала темнить и просто составила список из вопросов, накопившихся в уме.
— Где ты учишься? — начала я.
— Я не учусь.
Понятно. Идём дальше.
— Работаешь?
— Нет, — отвечает он, а затем быстро добавляет: — но помогаю дяде с ремонтом машин. Если повезёт, часть выручки идёт ко мне в карман.
Кареглазый явно что-то не договаривал, но мне не хотелось допрашивать его. Боюсь показаться назойливой, а парни этого не любят.
Казалось, что свидание идёт к провалу и я все испортила, как и обычно, но Сэм перевёл тему, видя моё поникшее лицо.
— Расскажи что-нибудь… из детства, — нежно попросил он. Его голос стал бодрее, как и сам парень. Подул холодный сухой ветер, растрепавший наши волосы. Мои глаза сузились, защищаясь от холодного потока воздуха, а голова повернулась в противоположную сторону от Сэма. У меня много историй из детства. Все хорошее осталось позади. Все плохое происходит сейчас. Именно в детстве все было замечательно. Самые ужасные проблемы, с которыми мы могли столкнуться были: детский сад, невкусная каша, молоко с пенкой и страшная миссис Норбери, работавшая уборщицей в детсаде. Наша воспитательница пугала нас байкой о том, что эта измученная на вид женщина — оборотень, который забирает к себе домой непослушных детишек. Мне даже жаль эту женщину. Она не заслуживала такой отрицательной популярности среди детей. Старушка казалась доброй и такой одинокой. Когда наступал тихий час, я вместо того, чтобы видеть сны думала об этой уборщице. Что с ней? Почему она такая вялая? У неё есть семья, дети? Но однажды, то, что я увидела, раздавило мое сердце на
всю жизнь. Оказалось, что миссис Норбери мать нашей воспитательницы, которая не любила её, даже ненавидела. Как-то раз, когда я не могла заснуть на тихом часе, в мою маленькую голову пришла идея пойти поиграть в игрушки. Но вместо игрушек я увидела сидящую на полу уборщицу, что проливала слезы и, задыхаясь, твердила под нос: «Прости, дочка, прости». Такая жгучая боль пронзила меня, что я вспоминаю это и по сей день. Не знаю жива ли ещё Норбери, но надеюсь, что она счастлива. А нашу воспитательницу надо бы просто избить, чтобы та начала понимать, как важны мамы. Меня тошнит от неё! Придёт день, и она поймёт, как плохо обошлась с матерью.Пронзительный взгляд парня вернул меня в реальность, и я очнулась от грустных воспоминаний.
— Однажды… мы с сестрой, её зовут Джини, гуляли по центральному парку Бервира… — я закрыла глаза, пытаясь вспомнить обломки того дня. —…И увидели слепого старика. Он был похож на бездомного, хотя так оно и было, наверное. У его ног была шапка с несколькими центами — старик просил милостыню. Потом пришёл охранник парка и начал кричать на слепого, что-то в этом роде: «Сколько раз говорил сюда не приходить! Проваливай отсюда!», не помню дословно. И мы с Джини решили помочь старику, и напали на охранника. Мы его кусали, били, толкали, — я засмеялась, увидев картину в голове, — охранник на нас накричал и грозился вызвать полицию, но несмотря на наш возраст, а нам было лет восемь, мы сами вызвали полицию и пожаловались на этого пухлого человека в форме. Его оштрафовали, а нас похвалили. Слепой старик имел полное право там находиться, а этот болван просто был бессердечным козлом! Когда наши мамы увидели эту картину, улыбнулись и купили мороженое. Но мы его отдали старику. Помню… мороженое было шоколадным, с орешками сверху.
Мои ладони превратились в кулак, а к горлу подступил горький комок злости. Мне захотелось заплакать, или закричать, или ударить кого-то. В целом, я сильно разозлилась.
— Я поражён… — брови Сэма поднялись вверх. — Как мне повезло с тобой. Какая ты добрая, отважная…
— Это неправда, — перебила я того и медленно покачала головой, — я злая, необщительная, нервозная.
— Нет, Аманда. Это все последствия твоей болезни! Ты просто должна рассказать об этом родителям.
— Черт подери, Сэм, это не так просто, как кажется! Я… я не хочу быть обузой для них, понимаешь?! Мне страшно, что они не выдержат того, что их дочь психически неадекватна! — я начала разводить перед собой руками и громко говорить. Сердце нервно бьется, от чего возникает ломанная боль в груди. К глазам подступила вода, но на этот раз я не смогла сдержать давление и сдалась. Увидев эту жалкую картину, Сэм обнял меня и начал успокаивать, гладя тёплой ладонью по моей спине. Его холодное тело слилось с моим. Рядом с ним мне хорошо. Я жадно прижимаюсь к нему ближе, стараясь спрятаться у его груди. В горле образовалась какая-то стенка, которая не позволяла что-либо говорить, будто у меня пропал голос, стало тяжело дышать. Глаза и нос быстро обрели розовый оттенок и стали похожи на фонарь. Ненавижу!..
— Я не буду на тебя давить, расскажешь, когда посчитаешь нужным. Главное, чтобы не было поздно… — сказал кареглазый парень. Его голос звучал глухо от того, что он был уткнут в мои волосы, но это не помешало мне расслышать его слова.
— Спасибо, Сэм…
— Сэм Гилмор к вашим услугам, — со смешком произнёс тот и обнял сильнее.
Я откашлялась.
— Теперь расскажи ты мне что-нибудь…
Гилмор набрал в рот воздух, а затем протяжно выдохнул, продолжая играться моими каштановыми волосами. Мы сидим, обнявшись, наблюдая за суетой проходящей мимо нас. Господи, пусть это не заканчивается никогда.
— Я не такой борец за справедливость, как ты, Аманда. Я обычный парень без супергеройских способностей. Люблю английский футбол, до двенадцати лет занимался борьбой, затем забросил…
— Почему? — подняла взгляд я.
— Травма головы, мама запретила мне посещать тренировки.
Внутри стало как-то не по себе, я поёжилась. Это было совсем неожиданно, но мои руки лишь крепче обняли парня, давая понять, что я рядом. Теперь мы есть друг у друга, а значит, все будет хорошо. Я верю в это… хочу верить.
Спустя некоторое время, мы вновь находились в движении. Дорога обратно ко мне домой казалась намного длиннее. Может, это от того, что я не хочу возвращаться назад в свою комнату и в повседневность? Людей стало намного меньше, только иногда встречалась шумная компания молодых людей, что пьют пиво из красных пластиковых стаканчиков и целующихся периодически. Рука Сэма болтается на моем плече. Мы весело смеёмся над его шутками, даже если они не смешные. В этот момент я вспомнила Джини и её парня Эвана, вспоминала его надоедливые шуточки, под которые без конца смеялась сестра, хваля остроумный юмор парня. Почти тоже самое происходит со мной, только шутки Сэма правда смешные.