Я, ты и шизофрения

— Все хорошо? Выглядишь хуже обычного, — друг протянул к моему лбу свою ладонь и начал всматриваться в зрачки, словно изучая: зомби я или человек?

— Да, просто химия... — перебила я саму себя, вновь почувствовав тупую боль в затылке. Мои глаза сощурились, а руки автоматически взялись за больное место. Майкл нагнулся ко мне и продолжает расспрашивать о моем самочувствии. Но его слова доходили до меня эхом, словно парень где-то далеко. Боль будто меня оглушила. Я перестала слышать все звуки и голоса, как сконфуженная. Резкий, противный звук, напоминающий скрежет гвоздя об стекло. Я скрутилась в клубок и продолжила сжимать глаза, от чего в темноте появились разные фигурки желтого и фиолетового цвета. Пустота. Теперь я знаю, что чувствовал Гарри Поттер, когда на него направился дементор. Холод, пустоту, неописуемое одиночество. Это было очень странно и страшно, как в том кошмарном сне про клоунов... Но через пару мгновений, боль волшебным образом прошла и я снова распахнула веки. Все плывёт...

— Аманда! Аманда, что с тобой? — почти кричит Майкл, тем самым привлекая лишнее внимание учащихся, бросающих на меня косой взгляд. Я приложила к его губам свою тёплую ладонь и повелительным тоном произнесла: «Тс-с-с».

— Все нормально, просто преследуют адские головные боли, забей, — объяснила я. Вдруг, мои глаза заметили странное отражение в стеклянном шкафчике. Я медленно повернулась лицом к хрустальному предмету и присмотрелась повнимательнее к своему отражению. По телу прошелся холодок, сердце издавало бешеное движение, грозясь остановиться. Тело несколько раз вздрогнуло, и я готова схватить удар. Боже, не верю в это. Я вижу себя, но только без кожи, мясо и органов! Просто тупо чёрный гнилой скелет! Глаза выкатились из орбит, и мне захотелось было вскрикнуть от ужаса, что меня настиг врасплох. Боже, это правда я! Не могу поверить, отказываюсь верить. Так что это: реальность или байка? Чувствую, как меня начинает трясти, тело признают тоненькие раскалённые иглы. Глаза перестали глядеть на одну точку, а именно в мои пустые, в прямом смысле этого слова, чёрные, бездонные глаза. Я повернулась в сторону и увидела перед собой мистера Мартина — школьного психолога, знающего мой ужасный секрет. Черт возьми, мне же удавалось прятаться от него все эти дни, ну почему именно сейчас?.. Надо быть готовой к любым с ног сбивающим вопросам. И это так сложно. Не понимаю, что было страшнее: чёрный скелет или доктор Мартин? Сердце продолжает бить в грудь, словно град. Тёмные глаза психолога мило улыбались мне, что немного утихомирило страх. Или это затишье перед бурей?..

— Аманда! — радостно воскликнул доктор. — Как у тебя дела?

Мы с Майклом переглянулись. На лице друга написано: «Что от тебя хочет этот парень?», а в моих нарисован лишь страх, страх и конечно... страх!

— Здравствуйте мистер Мартин, все хорошо, спасибо...

— Надеюсь, ты готова к завтрашнему тесту, м? — холодно произнёс тот, вызывая во мне ещё большую панику. Господи, тест уже завтра!!! Как быстро прошла неделя. Я вовсе не готова, не готова! Надеюсь, психолог не заметил, как от нервов у меня передернуло глаз. Я натянула фальшивую улыбку и спряталась под мантией равнодушия.

— Конечно! Я готова. – благо голос не дрогнул.

— Ты поговорила с родителями? – не заканчивает тот.

Боже, он издевается, да? Почему ему просто бы не оставить меня в покое?! Все же, отдышись, Аманда, будь спокойней.

— Да, сэр... – сказала я, тот кивнул, давая понять, что ждёт дальнейших слов, — они должны подумать.

Мужчина выдохнул.

— Что ж, увидимся завтра, Аманда Хилл, — сухо произнёс Мартин и быстрым шагом покинул нас. А я тем самым провожала его печальным или скорее, разбитым взглядом. Ужасно осознавать, что завтра наступит тот самый день, когда придётся рассказать правду. Представляю лица родителей, предвкушаю запах больницы и таблеток, что пропишут мне врачи. Уже прямо-таки вижу свою жизнь – сплошной кошмар. Невольно, но к глазам подступили слезы отчаяния. Мне не хочется признавать, что завтра придётся открыться. Борюсь с желанием закричать во всю глотку от злости и от беспомощности, которые перекрыли путь к лёгким. Плакать посредине школы, перед Майклом и остальными..? Это ещё больше заставит меня перестать думать логически, что приведёт к нерациональным поступкам. Майкл оторвал недоверчивый взгляд от спины доктора и поглядел на мое бледное лицо. Его русые брови нахмурились и сделались тревожными. А мне было так тошно находиться здесь, да и вообще существовать. Горю желанием побежать домой, запереть двери, включить самую грустную музыку во вселенной и рыдать, пока не умру от обезвоживания.

—...Ты в порядке? — пошатано произнес парень, догадываясь насчёт ответа. Я лишь кивнула. Не могла перебороть себя и сказать «да», тем самым солгав и себе, и приятелю. Боялась, что если скажу это слово, то сразу же расклеюсь и начну реветь навзрыд.

— Эй, ты не должна молчать, если тебе плохо, ладно? Можешь поговорить со мной, — Майкл сделал шаг на встречу и сократил между нами расстояние. Его тёплая ладонь ласкает мое запястье и заставляет меня успокоиться. Черт возьми, я так рада, что он сейчас рядом со мной...

— Спасибо, Майк! Ты настоящий друг, — я еле-еле проглотила комок разочарования, чтобы не расплакаться, как маленький ребёнок, у которого отняли леденец.

— Я твой единственный друг!

Его слова заставили меня хоть немного, но улыбнуться. Вот только жаль, что на короткое время.

*

Кухня.

Мама с папой мило беседуют о предстоящей сделке с крупным спонсором, который, по их словам, обещает воплотить мечты компании в реальность. Не знаю почему, но, когда люди так говорят, у меня сразу просыпается к ним недоверие. Может, я себя накручиваю? Не знаю.

Наша кухня немного изменилась: стала светлее и просторней. Я смотрю на свою тарелку с супом и не могу притронуться к ней. Всё-таки в горле ком, а в душе что-то сломалось и теперь гложет меня. Мне известно, что со мной — я боюсь. Боюсь настолько, что вздрагиваю от любого движения и шороха, боюсь настолько, что вернувшись после учебы, побежала в комнату и принялась лить слезы. Страх на то и есть страх, чтобы всего бояться. У вас такое было: вы боялись бояться? Звучит глуповато, но у меня такая сущность. Так хочется перестать существовать... Просто взять и исчезнуть!

— Дочка, почему ты не притронулась к еде? — мама привела меня в чувство.

— А? — отвлекшись, я ещё мгновение пробыла в своей неуравновешенной голове, но сразу же спустилась на землю, в реальность. Родители не отводят с меня глаз, продолжая уплетать суп, что приготовила мама. Кстати, выглядело аппетитно.

— У тебя все хорошо? Выглядишь...

—...Устало, — перебил папа маму и сделал невинный вид.

Я тяжело вздохнула, потому что мне очень не хотелось ни с кем говорить. Единственное к чему я испытывала интерес, так это к своей кровати, на которую я очень хочу лечь и заснуть. Желательно навсегда.

— Все нормально, — я встала из-за стола и направилась к выходу, — аппетит пропал, извините.

Хочу было уйти, как слышу за спиной голос взволнованной мамы:

— Аманда, если тебя что-то тревожит ты можешь нам рассказать, мы попробуем помочь тебе, ладно?

Нет, вам не спасти меня...

— Да, хорошо... – лишь выдохнула я, скрывшись за стенкой.

*

«Дорогой дневник, сегодня я чувствую себя ужасно! Мне хочется плакать и кричать, ибо мне очень тяжело! Я устала. Ты не знаешь такую боль, которую мне приходится испытывать день за днем. Завтра будет этот чертов тест, что предопределит мою дальнейшую судьбу. Я не готова к ответственности. Это невыносимо! Мне остаётся только сидеть и ждать своей кончины.

Майкл... Сегодня этот парень был заботлив по отношению ко мне, даже слишком. Мы с ним просто друзья, но Майкл для меня, как ты... Я могу ему высказаться и объясниться, при этом зная, что он будет молчать. Только вот, он не знает о моей болезни, которая продолжает терроризировать мою жизнь! Как же я хочу сдаться... Руки сами опускаются. Я живу ради Сэма и родителей. Не хочу причинять боль тем, кого люблю, даже если неосознанно. Недавно, а точнее вчера, мы с Сэмом очень хорошо поговорили. Парень открылся мне совсем с другой стороны, от чего и влюбил в себя ещё сильнее. Надеюсь, он чувствует то же, что и я, ведь...»

Мою идиллию прервал стук в окно. Не оглядываясь, я поняла кто это был, и на лице проскользнула счастливая улыбка. Вскакиваю с белого ковра, бросаю дневник и вразвалочку подбегаю к оконной раме. Спустя секунды, она распахнулась, и я впустила в комнату Сэма Гилмора. Сразу чувствую запах корицы. М-м-м, восторг!

— Привет, — ласково произнёс тот, но я не ответила, поскольку была занята тем, что запирала окно. Закончив с вознёй, я подбежала к парню и поцеловала его так, будто не видела несколько столетий. Мне это было необходимо, как солнце для цветка. Этот поцелуй, словно оживил меня и сделал энергичной, подарил желание идти дальше, не оглядываясь назад. Чувствую, как рука Гилмора приобнимает мою талию и крепко прижимает к себе. Вот мое лекарство — поцелуй с тем, кого я люблю больше всего на свете. Желание его не отпускать все увеличивалось, а негодование пропадало. Мы потихоньку отдалились друг от друга и взглянули в глаза. Как они прекрасны. Цвет не разобрать: вроде карий, но при этом и другой, немного темнее. Сердце радостно бьется в груди, означая умиротворение. Да, именно сейчас я и счастлива.